Пурпурный занавес

Николай взял листочек, покрутил в руках.

– Спасибо. В любое удобное, значит… Тогда завтра.

– Конечно. Откладывать не стоит.

– Вот и я о том же… Ну, наверное, не нужно говорить, как я тебе благодарен?

– Не нужно, я и так знаю. С тебя бутылка, – вдруг сказала она и озорно подмигнула.

– Чего именно? – охотно включился он в игру.

– Ну-у… – она чуть закатила глазки, – я, например, люблю белое полусухое. Хорошее, разумеется. Токайское, допустим. Да кстати, и от шампанского не откажусь.

– Заметано! – он лихо вскинул руку к виску.

Вот и повод посидеть вдвоем, провести вечер.

Они еще с полчаса поболтали. Марина все же сварила кофе. Постепенно Николай оттаивал, приводя в порядок раздерганные нервы. С ней рядом он чувствовал себя уверенно, как и должен ощущать себя мужчина рядом с очаровательной молодой женщиной. Которую он, кстати сказать, все еще любит. Или влюбился по новой?..

Наконец, он откланялся и побёг по своим делам. Завтра его ожидала встреча со знатоком человеческих душ.

На работе он малость отвлёкся. Сознательно решил отвлечься – смотрел на дорогу, крутил руль и ни о чём не думал. И время полетело быстро: оглянуться не успел, как пришёл вечер.

– Баста! – сказал Николай последнему клиенту, вернее, клиентке – деловитой, крашеной в блондинку тётке.

– В смысле? – не поняла та.

– В смысле – всё на сегодня, – Гордеев захлопнул задний борт и улыбнулся.

– Ну, в добрый час, – согласилась крашенная. – Ваши деньги!

Николай небрежно сунул купюры в нагрудный карман, кивнул.

Время съело силы. Он почувствовал, как устал. Ладно, ехать не очень далеко, да можно проскочить окраинными улицами…

И через десять минут был у дома. Поставив машину, решил было сходить за пивом, но тут прямо на него выкатился сосед Василий.

– О-о, Колян!.. – возликовал он так, точно встретил невесть какого друга-брата. – Здорово!

– Привет, – Николай был сдержан.

Соседушкин торс обретался в линялой, стираной-перестираной рубахе, на ногах болтались те же чёрные трико. Дополняли костюм сандалии на босу ногу. И естественно, что тянуло от этого комплекта затхлым душком. Николай брезгливо отступил на шаг.

А беззубая Васина физия, просияв счастьем встречи, сделалась вдруг таинственно-серьёзной.

– Слыхал?

– Что?

– Трупняк опять. Прям рядом, вон там, – Вася ткнул большим пальцем через плечо, – в лесу.

– Вот как, – Николай постарался нахмуриться. – Всё то же?..

– А то, – Вася длинно сплюнул.

– А ты как узнал?

– Ха! Так тут такая колбаса была днём!.. Менты понаехали, журналюги с телевидения… ну, местные тут все слетелись…

– И ты в том числе?

– А я чё, рыжий? У меня и интервью эти козлы взяли, как у местного жителя! И ещё там, у бабки одной… Через час новости будут по ящику, увидишь!

– Ага… Ладно, глянем. Через час, говоришь?

– Ну. Я щас за пивом… Пойдешь?

Коля мгновенно передумал: пива хотелось, но роскошь человеческого общения с Василием – это уж слишком.

– Нет, – отказался он. – Я уж так… И так каждый день – пиво, пиво… Воздержусь.

– Как знаешь, – Вася зажал пальцем левую ноздрю и с чудовищной силой сморкнулся в кусты. – Дело хозяйское… – он отряхнул руку. – Ну, бывай!

– Счастливо, – Николай шагнул в подъезд.

Ну и конечно, поднимаясь в лифте, он ощутил, что пива ему охота так, как никогда ещё в жизни не хотелось. Николай выругал себя, но нутро не унялось. Он раздражённо открыл дверь, треснул ею с силой.

Попробовал было заняться ужином, но и ужин без пива как-то не хотел готовиться, всё из рук валилось. Гордеев аж плюнул с досады, но тут в коридоре за дверью зашебуршались, щёлкнул замок. Николай так и подскочил к дверному глазку.

Точно! Вернулся Василий, нагруженный баллонами, рожа довольная. Он канул в глубь своей квартиры, а Николай, только тот заперся, в мгновенье ока собрался и был таков.

Вернуться удалось тоже незаметно. Коля ужом проскользнул к себе, настроение у него сразу улучшилось, он с подъёмом принялся стряпать, а через полчаса комфортно расположился в кресле перед телевизором, с дымящимися в тарелке сосисками и картошкой, с успевшим в морозилке запотеть баллоном… Хорошо!

– Ну, приступим, – сказал он и крутанул крышку баллона. Тот тихо пшикнул. Николай налил пиво в стакан и включил телевизор.

Зазвучала тревожная музыка, побежали по экрану буквы и картинки – и тут же всё это прервалось, и возник ведущий, суровый и траурный.

– Здравствуйте, дорогие горожане, – сухо сказал он. – К сожалению, я вновь вынужден начать наш выпуск с трагической новости…

Николай прихлебнул пива, впился взглядом в экран.

Конечно, ничего подробно не показали. Юная корреспондентка взахлёб протараторила про то, что это очередное серийное убийство, что личность погибшего пока не установлена, но работа ведется… затем возник хмурый «следак» из прокуратуры, который лишь отмахнулся и буркнул, что у него нет комментариев, а затем и свидетель. Вернее, свидетельница.

– …так что вам удалось увидеть? – нагнулась репортёрша к низенькой старушке.

– Я утром встаю рано… – зашамкала та… Николай слушал её вполуха, рассеянно… но вдруг так и подскочил в кресле, точно ужаленный.

Бабулька говорила о нём!