ФАК project

"Что бы не случилось, я всегда буду помнить о скоротечности и внезапности наших жизней, старясь максимально эффективно использовать уготовленное нам время. Я буду каждый день говорить им о том, как многое они для меня значат и больше никогда их не отпущу."

Свою вторую свечку я поставил в честь памяти о погибших в день этого теракта. Кем бы они ни являлись, у них были родные и близкие, чью горечь утраты я в этот момент мог понять как никогда. Это был ужасный день, и я надеялся, что такое больше никогда не повторится. Я понимал, что никому не суждено избежать конца дней своих. Но ощутив возможные последствия гибели далеко не безразличных мне людей, я вдруг почувствовал горечь от столь несправедливой утраты. Я не хотел, чтобы моих друзей забирали именно сейчас. Я не хотел, чтобы смерть оказалась расторопнее меня, безвозвратно потратившего все эти годы на осознание этой простой истины.

Выйдя из церкви, я сел в автомобиль, привёл себя в порядок и поехал в гостиницу. Мне по-прежнему предстояла дорога из Минска в Калининград, поэтому необходимо было как можно скорее избавиться от негативных мыслей и попробовать уснуть. Разместившись у себя в номере, я первым делом написал Алине. Теперь осталось дождаться утра, чтобы прочитать её ответ и с облегчением вздохнуть. Это были очень тяжёлые сутки. Я был физически и морально измотан, хотя после Владимира мне казалось, будто самое худшее уже позади.

Несмотря на мои опасения, сон довольно быстро настиг меня. Я думал, что ещё долго буду ворочаться, но, видимо усталость была гораздо сильнее, чем я предполагал. Стоило только моей голове коснуться подушки, как я мгновенно забылся.

Этой ночью мне приснилось, как Кузя, Филипп и я шли по берегу бескрайнего моря. Мы о чём-то говорили и устремляли свои взгляды в даль, пытаясь друг другу что-то показать. И вот мы уже бежали наперегонки, как когда-то делали это в школьные годы. Навстречу нам мчались дети. Можно было услышать их счастливый смех. Они тянули к нам свои руки. И вот я уже подкидываю одного из них в воздух. Радости ребёнка нет предела. Я вопросительно смотрю на Кузю, проделывающего то же самое с другим мальчиком. "Где Филипп?" – спрашиваю я. Он взглядом показывает мне в направлении нашего отставшего друга, застывшего на месте в нескольких десятков метров от нас. Я машу ему рукой, подзывая к себе. Он грустно улыбается в ответ и качает головой, давая мне тем самым понять, что не собирается к нам присоединяться. Где-то далеко раздаются женские голоса. "Кузя! Арсений!" Но никто не зовёт Филиппа. Я говорю ребёнку, чтобы тот шёл к маме, а сам бросаюсь в сторону оставшегося позади друга. Я бегу к нему, но расстояние между нами от этого становиться только больше. "Филипп!" – кричу я, протягивая ему руку помощи. Но уже слишком поздно. Он не слышит меня. Обессиливший, я падаю на песок. Перевернувшись на спину, я пытаюсь отдышаться. Солнце слепит мне прямо в глаза. Я чувствую это даже сквозь закрытые веки. Вдруг, я оказываюсь в тени. Прищурившись, я вижу Филиппа, загородившего светило своей спиной. Он помогает мне подняться. Только я собираюсь открыть рот, как он говорит: "Ты ни в чём не виноват." Я пытаюсь возразить, но он не даёт мне ничего сказать.

"Возвращайся назад, Сеня. Ты знаешь, что делать," – звучит наставление невероятно умиротворённого Филиппа. "А ты?" – спрашиваю я своего друга.

"А я просто хотел как следует попрощаться напоследок…"

Глава 25

Утром седьмого июля я рад был слышать Алину даже больше, чем когда она рассказывала мне про Кузю в момент нашей первой встречи. Как я и предполагал, она сразу же после происшествия связалась с ребятами. Оказалось, что они живы и здоровы. Эта новость придала мне заряд бодрости на весь день, и я сразу же выкинул все негативные мысли, наполнившие мою голову после увиденного сна. Я списал это всё на переутомление и решил с новыми силами двигаться дальше.

Впереди меня ждал последний одинокий этап далёкого от завершения путешествия. У меня оставался день на то, чтобы доехать из Минска в Калининград транзитом через Вильнюс. Я готов был мчаться туда на всех парах, но понимал, что придётся потерпеть. Ещё немного, и я воссоединился бы со своими лучшими друзьями. Кроме известия о том, что с ребятами всё в порядке, мой личный разведчик по имени Алина передала мне информацию относительно места проведения торжества, на которое я беспардонно планировал заявиться.

День рождения Марины Борисовны должен был пройти в банкетном зале пятизвёздочного отеля, построенного специально по случаю проведения в России Чемпионата Мира по футболу в 2018 году. Планировалось масштабное торжество с большим числом приглашённых, ведь это был очень важный юбилей – пятьдесят лет. Трудно было себе представить, какое число подарков в количественном и материальном исчислении получила бы именинница. Но ни у кого не было сомнений в том, что самый лучший и важный из них она сегодня уже получила: Кузя, её единственный сын, вопреки всему был одним из гостей.

Их месячный с Филиппом визит в самый западный город России должен был подойти к концу как раз вскоре после этого дня. Алина сказала мне, что они уже купили билеты на вечер понедельника. Это означало, что теперь у них было на одну отговорку больше. Они легко могли бы ей воспользоваться в ответ на моё грядущее предложение. Несмотря на это, я уже не беспокоился о том, что не подготовил никакой речи. Я был на седьмом небе от одной лишь мысли о том, что уже совсем скоро мы втроём будем разделять вместе одно общее пространство, как когда-то в квартире у Кузи. Всё это время я до конца и не понимал, как, оказывается, соскучился по этому ощущению близости. Далеко не каждому в этом мире выпадает шанс заявить о том, что у него есть настоящий лучший друг. И лишь единицы с уверенностью могут сказать о том, что они являются счастливым обладателями двух таких закадычных однокашников. Уже через десять-двенадцать часов я надеялся вновь стать членом этого элитного клуба под названием "Не разлей вода".

Спустя почти три часа в дороге я оказался в столице Литвы. Я планировал здесь позавтракать и купить подарок Марине Борисовне, чтобы не усугублять эффект от своего неожиданного визита ещё и пустыми руками. Доверившись навигатору, я направился в Музей-галерею кузнечного дела, расположенную в Ужуписе – районе Вильнюса, считающемся меккой деятелей различных видов искусств. Я мог просто заехать в "Акрополис" (самый большой торговый центр города) и купить что-то стандартное, но я никогда не любил так делать. Вместо этого я решил приобрести сделанную вручную у меня на глазах подкову, которая должна была принести удачу её обладательнице. Мне хотелось верить в то, что это окажется второй лучший подарок после благополучного исхода с Кузей.

Дочка выполнившего подкову кузнеца, Аушра (в переводе с литовского – рассвет), сказала мне, что это одно из старейших мест не только в городе, но и в стране. Она оказалась очень вежливой и общительной, но, к сожалению, у меня не было времени на то, чтобы целиком выслушать её замечательную лекцию об истории кузничного дела в мире и в Литве в частности и, тем более, пройти практический урок по изготовлению небольшого металлического изделия. Пора было двигаться дальше.

Мне оставалось преодолеть чуть меньше четырёхсот километров. По моим подсчётам, я должен был оказаться на месте в районе семи часов вечера – в самый разгар мероприятия. Я решил, что это наиболее оптимальный момент для появления. Так, оно останется незамеченным, а я, в свою очередь, смогу без лишнего шума сделать то, для чего сюда приехал. Всего несколько часов отделяли меня от того, чтобы исправить одну из самых больших ошибок в моей жизни.

Глава 26

Несмотря на скромную скорость моего передвижения, я довольно быстро преодолел отделяющие меня от Калининграда триста пятьдесят километров. Отчасти этому послужил тот факт, что это был последний участок дороги. Моё второе дыхание чаще всего открывалось именно в концовке любого начинания. А отчасти это было связано с душевным подъёмом, который я испытывал после получениях столь редких в последнее время и в связи с этим столь действенных хороших новостей. Но и нельзя было списывать со счетов мой отличный музыкальный вкус, внёсший заключительные штрихи в придание скоротечности последним шести часам, которые я провёл за рулём.

В 18:06 по местному времени на смену автодороге А-229 пришёл Московский проспект. Справа от меня находился круглосуточный магазин "Metro Cash & Carry", а слева – гораздо менее известный супермаркет, название которого я не запомнил, и дилерский центр автомобилей Nissan. Чем дальше я продвигался по своему маршруту, тем больше всего появлялось на горизонте. Я посчитал весьма логичным тот факт, что при въезде в город мне на глаза попалось как минимум три автосервиса. Я был приятно удивлён тому, что, даже спустя четыре года, купленная мною тогда машина стоически проделала весь этот путь и ни разу меня не подвела. Оставалось лишь надеяться на то, что данный параметр останется неизменным ещё как минимум в течение месяца.

Торговый центр за торговым центром, я открывал для себя Калининград, после чего добрался до пересечения с Ленинским проспектом и повернул направо. Устремившись наверх, я проехал ещё одни крупный перекрёсток, после чего оказался на нужной мне улице. Будучи в состоянии полной боевой готовности, я просочился мимо здания ГИБДД и ушёл на разворот, так как интересующий меня отель находился на другой стороне. Я припарковал своё синее по цвету и серое по соображениям морали транспортное средство и, прихватив свой отличный подарок, отправился навстречу неизведанному.

Уже на подходе к банкетному залу было понятно, что праздник находится в самом разгаре. Судя по раздающимся звукам, кто-то из приглашённых пел в караоке. Нечто подобное можно было наблюдать и десять лет назад, когда самыми популярными песнями в заведениях подобного рода были "Любовь спасёт мир", "Одиночество-сука" и "Дольче Габбана". В этот вечер выбор одного из гостей пал на "Лондон" Григория Лепса. Мне сразу вспомнился мой товарищ из Англии, с которым мы познакомились в Китае. За время нашей работы он многое успел мне рассказать об этом городе и его дороговизне. Понадеявшись на то, что в этой суматохе меня никто не заметит, я зашёл внутрь.

Как я и предполагал, все были увлечены происходящим. Незнакомая мне женщина во всю голосила, тогда как собравшиеся вокруг неё люди демонстрировали ей своё положительное отношение. Остальные же располагались небольшими группами по всему периметру богатого стола, уставленного блюдами на любой вкус. С тех пор как я пообедал в Вильнюсе прошло уже достаточно времени, чтобы данная картина вызвала у меня желание стереть ряд объектов с этого аппетитного натюрморта. Но сначала мне нужно было найти взглядом хотя бы одно знакомое лицо.

Я продолжал топтаться на месте, отказываясь от дальнейшего продвижения в глубь зала. Не желая рисковать своей незаметностью для окружающих, я решил остаться у входа и предварительно прозондировать ситуацию. Я совершенно не заметил того, как оказался в проходе, но отворившаяся дверь со всей силы мне об этом напомнила. Заливавшаяся хохотом виновница торжества в компании коренастого лысого мужчины возвращалась из дамской комнаты, чтобы присоединиться к толпе вокальных энтузиастов. Немного растерявшись от произошедшего, она бросилась ко мне с целью извиниться и удостовериться в том, что я не пострадал.

"Ой, прошу прощения! Я…" – прервалась она в первый раз, чтобы позволить остаткам смеха покинуть её организм, – "Я ни в коем случае не хотела никого задеть. Просто Андрей меня как всегда довёл до слёз очередной своей шуткой."

"Ничего страшного, Марина Борисовна," – сдерживая улыбку, сказал я. "Это вам," – протянул я ей оформленную красным бантом подкову с выбитыми на ней именами мастера и именинницы, а также датой изготовления. "С днём рождения! Пусть удача всегда благоволит лично вам и всем ваших близким. Буквально несколько часов назад наблюдал за процессом её создания в одной из Литовских мастерских," – я решил, что нашёл золотую середину между гасконадой и скромностью.

"Ой, спасибо большое…" – прервалась она во второй раз. "Арсений?!" Вот теперь для меня пришло время улыбнуться.

Честно признаться, примерно такой реакции я и ждал, однако, слегка был удивлён тем, как много времени потребовалось Марине Борисовне для того, чтобы меня узнать. Я думал, что даже в свои двадцать восемь ни чем не отличаюсь от себя двадцатилетнего.

Но куда более удивительным было то, с каким теплом она меня приняла. Как будто бы шесть лет назад ничего и не было. Я не исключал возможность того, что Кузя ей ничего не сказал, но внезапное исчезновение человека, с которым ты раньше проводил всё своё свободное время, едва могло остаться незамеченным. Или, быть может, Марина Борисовна понимала с высоты своего опыта причины моего визита и тем самым хотела выразить свою поддержку. Как бы там ни было, она проявила небывалую тактичность и с присущем только ей изяществом нивелировала любые шансы на возникновение неловкости.

"Знакомьтесь: Арсений – это Андрей," – сохраняя невозмутимость, представила она меня своему спутнику. Мы пожали друг другу руки и обменялись любезностями. Оказалось, что это был её уже четвёртый по счёту муж. Но в этот раз создавалось сильное впечатление того, что он окажется последним. Было приятно осознавать тот факт, что она наконец-то обрела своё счастье. Теперь я как никто другой её понимал.

"Я так рад, что никто из вас вчера не пострадал. Ужасное событие," – выразил я своё сочувствие.

"Да, не дай Бог никому такого. Но я очень рада, что ребята теперь в целости и сохранности. А знаешь, как я вчера переживала. Они ведь планировали до отъезда побывать у всех семи ворот! Это просто чудо какое-то, что они пошли вместо этого в Ботанический сад, так как погода была хорошая," – по взгляду и интонации Марины Борисовны было понятно, какое счастье мать испытывала от того, что её сын не пострадал.

"Кстати о Кузе…" – робко произнёс я. "Он мне пока так и не попался на глаза. Вы не подскажите, где я могу его найти?"

"Арсений, дорогой мой, я даже сама не уверена в том, что он до сих пор здесь. Они с Филиппом тут уже с четырёх часов, но я не заметила, что бы они получали удовольствие от своего пребывания здесь. Всё-таки аудитория сегодня постарше вас будет," – сказала она, и я снова будто очутился в школьном возрасте, когда мы ходили друг к другу на дни рождения и от души веселились, находя повод для смеха даже в самых скучных вещах и ситуациях. Нам было так здорово вместе, что даже Филипп забывал о том, что момент его появления на этот свет совпал с уходом его матери в мир иной.

"Если я его увижу, то обязательно передам, что ты его ищешь," – любезно предложила она.

"Спасибо, Марина Борисовна, но я бы предпочёл, что бы это осталось сюрпризом. Я всё-таки сам попробую его найти."

Ещё раз пожелав ей всего наилучшего, я поцеловал Кузину маму в щёку, пожал руку формально Кузиному папе и отправился на поиски, собственно, Кузи. Мне удалось выяснить, что никто из гостей так же не располагал информацией о его местонахождении, а некоторые из них даже не знали, кого я имею в виду.

"Это тот, что был здесь вместе с этим красавчиком?" – неожиданно точно описала моих друзей девушка за барной стойкой. Мне не оставалось ничего другого, кроме как утвердительно и понимающе кивнуть головой.

"Я видела их около получаса назад. Пытались учить меня правильно делать Виски сауэр. Пришлось из-за них идти на кухню, чтобы достать свежие яйца," – ещё одно точнейшее описание Кузи с Филиппом, которые чуть-ли не во время каждой из наших вылазок устраивали дебаты с представителями данной профессии. Всё указывало на то, что они были здесь. Нужно было действовать, пока не стало слишком поздно.

Я решил, что в борьбе двух невидимок не может быть победителя, поэтому настало время выйти из тени. Я подошёл к диск жокею, попросил его на время отключить музыку и взял в руки микрофон. Как только наступила тишина, я обратился к замершей в ожидании объяснений публике.

"Всем привет. Меня зовут Арсений. Мне нужно буквально пару минут. Я скажу свой тост и больше вас не побеспокою. Я не знаю, кто здесь местный, а кто приезжий. Но я, например, из Екатеринбурга. Последние несколько дней добирался сюда на машине. Мне бы очень хотелось сказать, что делал я это из-за именинницы, всеми нами любимой и уважаемой Марины Борисовны. Но, к сожалению, совершенно другие причины привели меня в Калининград.

Но суть не в этом. Пока я был в дороге, на подъезде к Минску, то услышал по радио о происшествии в районе Королевских Ворот. Если честно, то в любой другой день я не придал бы этому такого большого значения. В мире регулярно устраивают теракты. Каждый день кто-то умирает. Рано или поздно это будет кто-то из людей, находящихся в этом зале. Поэтому нет смысла всё время переживать и беспокоиться. Но на этот раз всё было по-другому. Я знал, что в момент взрыва в городе находились очень близкие мне люди, пусть мы и не общались последние шесть лет.

Да-да, когда-то я мог похвастаться тем, что у меня было два лучших друга. Это я про вас, Кузя и Филипп. Так вот. Однажды мы очень сильно повздорили. Я наговорил много всего неприятного и ушёл. Быть может, что-то из сказанного и было правдой. Но это ни в коем случае не давало мне права отзываться об этом в такой манере. И вот, прошло шесть лет, а я так до сих пор перед ними и не извинился. Я наконец-то осмелился их найти, чтобы всё-таки это сделать. Тогда я выяснил, что они оба находятся здесь, в Калининграде. Я решил не ждать, пока они вернутся, и это решение привело меня сюда. И буквально минуту назад я решил не ждать, пока они найдутся, и это решение привело микрофон в мои руки. Я пытался завуалировать эту речь под тост, но теперь совершенно очевидно, что это моя попытка извиниться перед Кузей и Филиппом.

Но прежде, чем я это сделаю, я скажу вам всем вот что. Мы шесть лет не видели друг друга, но я всё равно испытал невыносимую боль, когда представил, что теперь никогда их снова не увижу. Даже если очень сильно захочу. А если бы мы всё это время общались? Чтобы тогда со мной было бы?

Тогда-то я по-настоящему и осознал, что хочу быть с ними до самого конца. Я хочу быть рядом, когда они будут умирать. Я хочу, чтобы они были рядом, когда придёт моё время. И я хочу прожить так, чтобы в любой из этих моментов у меня не было ни капельки сожалений о своих последних словах в их адрес или действиях по отношению к ним. Я не хочу бояться смерти своих родных и близких. Я не хочу бояться своей смерти. А для этого нужно жить. Жить, отдавая всего себя любимым людям. Жить, не ожидая ничего взамен. Жить, не стесняясь своих слов и эмоций. Только тогда никто и ничто не застанет вас врасплох.

Кузя, Филипп, мне очень жаль, что осознание этой простейшей истины заняло у меня шесть лет. Я пойму, если вы меня не простите и не дадите мне второй шанс. Но без вашей помощи мне никак не прогнать этот страх. А помните, как в пятом классе вы говорили мне, чтобы я не боялся прыгнуть с вышки? И я прыгнул. И это было здорово. Вы всегда помогали мне справиться и обуздать мой страх. Так помогите же и сейчас."

Ещё несколько минут назад этот зал был полон жизнерадостных звуков, но сейчас его со всех сторон затянуло молчанием. Я вернул микрофон и направился было в сторону выхода, как услышал до боли знакомый и родной голос.

"Куда собрался, Сеня? Пошли с нами! Будем учить барменшу делать Лонг Айленд Айс Ти."

Глава 27

Спустя три года отношений с Кристиной и три года проведённых в Азии, я наконец-то увиделся со своими друзьями. Безусловно, это ещё ничего не означало. Нам ещё предстояло многое обсудить и узнать много нового о жизнях друг друга. Но у меня было хорошее предчувствие насчёт всего этого.

"Значит, ты на машине приехал сюда из Екатеринбурга, чтобы перед нами извиниться?" – начал Кузя.

"Получается, что да," – смущённо ответил я. "Сначала я пришёл к тебе на старую квартиру. Думал, что существует вероятность тебя там найти. А потом уже с твоей помощью хотел выйти на Филиппа. Но я встретил Алину, соседка которая, и она мне сказала, что вы уже около года живёте вместе. Так я и узнал, где вы. Она мне здорово помогла. Отличная девушка!"