Неандертальца ищу. Роман-идиот. Первая часть

«…а может, гений потому и гений,

Что чарам чужд соитий, средостений

Души в давильне плоти и тоски?

Он Свет, а не послед, стопою бренной

В мирах не наследит он, по вселенной

Шаги его прозрачны и легки…»

(Из того же опуса Великого)

***

Разгадка рассказа Набокова и в Евангелии кроется. Надо бы подробней, но тут, пожалуй, богослов более вооружён. Во всяком случае, мне это понятно. Надеюсь, будет и читателям тоже. Не полные же дураки… не все, конечно, дураки…

***

Зуб заострённой палочкой, слегка подпалённой над огнём, выковырял остатки мяса изо рта, молча махнул рукой Капельке, продолжавшей тараторить и веткой уже показывавшей на земле, какие узоры она нарисовала на той злосчастной Считальной Скале. Зуб коротко рыкнул на неё.

Капелька испуганно смолкла и замерла над земляным рисунком с веточкой в руке. Поняла, умница, что надоела Зубу. Так много слов в его племени не говорили, и Капелька это знала. Точнее, слышала от стариков своего племени.

Зуб надолго замолчал и стал думать. Он думал медленно, мощно. Тёмные желваки катались на его выдающихся скулах, мысли были глубоки и тяжелы. Ясно одно – оставлять её на съедение диким, свисающим с деревьев тварям здесь нельзя.

В родном племени её тоже не примут – покушение на Святыню – Белую Считальную Скалу там не прощалось никогда и никому. Как и в его родном племени попрание святынь не прощалось. Странно ещё, что они отпустили её с Того берега живой… или сбежала тайком? Возможно, возможно…

Но Зубу было жалко её, такую беззащитную. А кроме всего, он сразу, с первого взгляда проникся к ней непонятным, неизведанным прежде чувством. С Пикалькой, его покойной женой, было всё иначе. Они росли с детства вместе, в соседних пещерах, вместе забавлялись, он знал, что она станет ему помощницей в жизни, а в своём широком лоне выносит много детей. И взрослевший Зуб с удовольствием наблюдал как у неё расширяются бёдра, подрастают груди, всё ниже свисая по упругому смуглому животику, крепнут ноги и руки. Всё было ясно с любимой Пикалькой, всё предрешено. А эта, эта…

Худенькая, руки тоненькие, особенно в запястьях, ноги непонятно зачем такие длинные… а уж торчащие груди!.. Что с ними станется, если она всё же выносит детей от Зуба? Ба-альшой вопрос. Они и так упруги, словно бы чем-то налиты, где уж тут место для молока? А вдруг они просто лопнут от нахлынувшего молодого сока?.. Ничего не понятно было Зубу. И он тяжело, темно и скорбно думал…

***

И все – убийцы. Даже женщины. Мужчина – убийца миллионов.

Миллионы сперматозоидов рвутся к матке, но один, первый, должен победить (убить) остальных.

Женщина – убийца яйцеклетки.

Но сколько их, абортированных или просто смытых в унитаз оплодотворённых яйцеклеток?..

Вот он, «Ужас Фальтера» из рассказа Набокова, ужас, в котором и «убийцы» и «победители» – заодно.

***

У женщины созревает в среднем 12 яйцеклеток в год. У мужчины при каждом выбросе спермы – миллионы сперматозоидов. И большинство убивается тут же, изначально. Сливается в канализацию. Тут уж и мужчины, и женщины убийцы по соглашению. Хотя у женщин столь «массовое убийство» реже. Меньше. Не оттого ли они менее тяготеют к убийству?

Ну, и какое тут равноправие? Мужчина более полигамен, по определению, женщина моногамней. Что также естественно. Значит, религиозные ограничения не естественны, но устремлены к областям искусства? Композиция общества, ячеистость, структура семьи, фабула общежития, законы построения белковых соединений, устремлённость в сверхбелковость, метафизичность…

***

«…люди, Господи, ну дети,

Я живу средь них, тупея,

Говорят, что был на свете

Городок Пантикапея.

Мало им травы полыни,

Мало им куска ржаного,

Был – твердят себе поныне —

Ганнибал и Казанова.

И откуда знают это?..

Ладно, я сентиментален,

Я поверю и в поэта,

Был бы он материален,

Было бы за что потрогать,

Было бы чего погладить,

А потом его – под ноготь,

Чтоб не смел словами гадить.

Слово, это птица Бога,

Кто за хвост её поймает?..

Господи, как одиноко,

И никто не понимает!..»

* * *

8. Обмылочки

Никто не понимает значения слов. В лучшем случае, люди просто не придают значения словам, и уж тем более не обременяются поисками их изначальных истоков, корней. Непрожёванность смыслов – следствие утраты родовой связи со Словом.

«…Две девчушки, хмельком распоясаны,