Лунная дева

«Спи, сынок, спи… я так люблю тебя, ты у меня такой светлый и добрый мальчуган… Как же я хочу, чтобы не угас в тебе этот огонёк, как же я хочу этого… Придёт время, и я возьму тебя в наш чудесный город, обязательно возьму…» – думал в эти мгновения Валера.

И только сейчас он увидел, что кто-то стоит у изголовья кроватки сына. Полянский всегда считал, что ангелы¬-хранители являются только в мужском обличье, однако перед ним стояла совсем юная девушка. Она улыбнулась Полянскому, как старому доброму другу и произнесла:

– Не беспокойся за него, я не дам погаснуть его огоньку, я буду всегда рядом и оберегу его. Делай то, что должен.

Полянский поблагодарил девушку-ангела, поцеловал на прощание спящего сына и покинул квартиру. Татьяна добросовестно ожидала его на улице.

– Валерочка, я помогла тебе? – были первые её слова.

– Всё, считай, что яблочко уже упало, – полной грудью вздохнул он. – Танюша, милая моя, как же стало легко и свободно на сердце…

– Вот и хорошо, друг мой. А за Игорька не тревожься, за ним присмотрят.

– Знаю, мне уже обещала добрая девушка-ангел.

– Ты в любое время можешь их навещать, ещё один ангел-хранитель им не помешает, – подбодрила его Татьяна.

– Спасибо, родная, спасибо за всё, что ты сделала для меня.

– Всегда рада, – задорно рассмеялась она.

Валера задумался, собираясь спросить о чём-то важном. Синтара видела это и не мешала ему собраться с мыслями. Наконец он произнёс:

– Слушай, Тань… я насчёт той легенды, мы вроде бы всё обсудили, но часть текста забыли, я хорошо его помню… я его даже наизусть выучил: «Когда чаша ночи ополовинит себя, и весы замрут в равновесии, тогда золотой луч пронзит лоно Матери…» Что это значит? Или это просто игра слов?

– Нет, не игра, это конкретное время, день весеннего равноденствия, в этот день планируется открытие врат для облучения световым потоком всей территории России. Он должен активировать код трансмутации страны и соединить земную Россию с её небесной сестрой – Святой Русью. С этого момента Россия будет полностью защищена от происков тьмы. И дни клана Ханмары будут сочтены.

– А почему Россия, почему она? – с удивлением спросил Полянский.

– Потому, что Святая Русь – это душа красавицы Гайи – Земли, её духовное сердце… и начало будет положено именно здесь, а потом уже к процессу духовной трансформации присоединятся и остальные страны. Но открывать врата буду уже не я, а целая группа представителей разных цивилизаций. Над этой программой работали лучшие умы межгалактического братства, им и стартовать.

– Н-да, ещё совсем недавно, я бы не поверил во всё это, а сейчас верю, у меня даже нет сомнений, что так всё и будет, – произнёс Полянский.

– И правильно, что веришь, обратного пути уже нет, только вперёд к новой жизни, она уже не только зовёт Землю, она уже здесь, ей осталось лишь проявить себя, а потом расцвести во всей своей красе. Валера, поверь мне, и мой род проходил через подобный рубеж.

– Таня, а ты помнишь свою родину, Арагел, кажется, называл вас Дивьянами?

– Моя родина так прекрасна, что невозможно описать словами, там всё иначе, в нашем мире царствует лишь один закон, закон изначальной любви, любви ко всему сущему. Для неё не существует границ и условий, она беспредельна, как необъятный космос, как сама жизнь, она отдаёт себя всем и ничего не просит взамен. Валера, ты ведь и сам её успел почувствовать, не забыл?

– Как такое забыть… Танюша, а мы можем что-нибудь взять из вашего мира для города Сея? Было бы здорово!

– Именно для этого мы здесь, наша миссия как раз и подразумевает такую помощь, мы всё это обсудим, мой друг, и найдём самые лучшие варианты.

– Танюша, мне так не хочется об этом думать, но я всё же спрошу… Ты же здесь не навсегда? Я даже представить себе не могу, что ты однажды исчезнешь из моей жизни…

– Я понимаю твои чувства, Валерочка, очень хорошо понимаю, но рано или поздно нам придётся расстаться… но это случится не сейчас и не завтра, наша миссия ещё не закончена.

Полянский глубоко вздохнул, стараясь не поддаться грусти, но у него не совсем получилось.

Видя состояние Валеры, Татьяна решила его подбодрить:

– Не вешай нос, друг мой, придёт срок, и расстояние между нами уже ничего не будет значить, я тебе обещаю. А впереди у нас с тобой столько интересного, времени на грусть совсем не останется!

– А чем ещё мы займёмся кроме города? – сразу оживился Полянский.

– Работы много, очень много. Мы должны связать световым коридором два разномерных мира, земной и мир Сва, нам необходимо наладить безопасное перемещение пробуждающихся душ, а ещё оказать помощь тем, кто уже близок к пробуждению. Работать мы будем не одни, но у каждого будет свой участок. Я всё тебе объясню на месте, тебе предстоит немного подучиться, а после обучения начнём. Ты готов?

– А я как пионер прошлого века, – с шаловливым лицом Полянский приложил руку ко лбу.

– Я поняла тебя. Тогда в путь, – сказала Татьяна, с улыбкой приняв его шутку.

Спустя несколько секунд они исчезли из пространства земного мира, чтобы вскоре вернуться обратно.

Эпилог

Смущённый мир уже не тот как прежде,

Он стал другим, решившись вновь идти,

И кутаясь в ночах в мирской одежде –

Мечтал о новых светлых днях в пути.

Земной мир становился другим. Он то замирал в предчувствии чего-то неизвестного, то вскипал, воспаляясь всеми своими нервами, бередя назревшие нарывы на своём теле. Нарывы извергались с болью, содрогая его измученное тело ураганами и землетрясениями, наводнениями и нещадными пожарами. Но в часы затишья он всё ещё пытался что-то доказать самому себе или оправдать себя за собственную несостоятельность. Пытался, но уже не мог. Мир походил на змея пытавшегося сбросить свою старую облазившую кожу, уже ставшую для него чужой, ненужной и мешавшей жить. Но висевшие лохмотья были ужасно липучими и никак не хотели отдаваться прижизненному тлену. Быстротечными днями он метался по лабиринту своих земных страстей и привычек, не находя из него выхода, ему казалось, что он забрёл в непроходимый тупик и не знал, куда повернуть дальше. Мир чувствовал, что смертельно устал от своей непосильной ноши, устал от войн, насилия, пугавших его новостей, от постоянной лжи и самообмана, от навязанного ему жизненного пути с его же молчаливого согласия. Как же его тяготила эта старая сума, набитая залежавшимися проблемами, разложившимися от времени ценностями и ядом собственного эгоизма! Он судорожно искал выход и тряс свою прохудившуюся суму, желая облегчить этот тягостный груз, но вновь и вновь находил в ней всё тот же ворох своих неизжитых заблуждений. Всё чаще Миру казалось, что он просто бродит по кругу, раз за разом наступая на свои же когда-то оставленные следы. Смысл его жизни постоянно ускользал, размывался в искусственном многообразии, утекал, словно песок сквозь пальцы вместе с жемчужинками сермяжной правды. От этой мысли ему становилось не по себе. Он не понимал, что с ним происходит, всё, чем он жил прежде уже не удовлетворяло его, не внушало ему оптимизма, не убаюкивало привычными «колыбельными песнями», оттого он страдал жуткой бессонницей и рыдал по ночам в приступах душевной агонии, постоянно что-то бормоча себе под нос. Кого он звал – свой рок, а может, Бога, желая им доверить тайный грех? А может, он просил любви немного, пускай немного, только бы для всех…

Он ещё точно не знал, что ожидает его в будущем, поэтому немного опасался грядущих перемен и всего неизведанного, но качаясь на «огненных волнах» уже предчувствовал, что возврата к прошлому уже нет, и никогда не будет.

Совсем недавно Мир вспомнил притчу о бабочке, которая чудесным образом превращалась в лёгкую воздушную красавицу из обыкновенной гусеницы. Ей тоже было неимоверно тяжело и тесно в тёмном непроницаемом коконе, она тоже страдала от одиночества и непонимания, мечтая о долгожданной свободе. Но миновали дни, а кокон всё не выпускал её. И даже когда почти сформировавшаяся бабочка глядела через появившуюся трещинку в коконе на прекрасный незнакомый мир, она всё ещё сомневалась в своих силах. Но пришёл срок, и несговорчивая темница, наконец, выпустила пленницу на свободу, бабочка расправила свои лёгкие крылышки и полетела постигать эту удивительную зовущую жизнь. Всему своё время.

Так думал смущённый Мир, борясь с собственными сомнениями, теперь ему всё чаще казалось, что он чувствует запах приближающейся весны, и хотя он всё ещё находился в предрассветных сумерках – уже представлял, как осветит и согреет его чувства первый солнечный лучик.

Пройдёт не так много времени, и незримый корабль нового Мира начнёт обретать вполне видимые очертания, становясь устойчивее к штормовым качкам и капризам переменчивого ветра, ему станет яснее виден фарватер верного курса, ведь звёздная карта уже будет открыта ему. Наполненных ему парусов и счастливого плавания по безбрежным космическим просторам!

Словарь

Андрогин – мифологическое существо, соединяющие в себе мужские и женские признаки;

Барокко – характеристика европейской культуры XVII—XVIII веков, центром которой была Италия. Стиль барокко появился в эпоху позднего Возрождения;

Борей – в греческой мифологи олицетворение северного бурного ветра;

Брезг – рассвет (старославянский);

Вавилонское столпотворение – библейское предание о наказании Богом человеческой гордыни и дерзости. Разгневанный

Бог смешал язык людей так, что они перестали понимать друг друга, и наступил хаос;

Вишну – верховный Бог в индуизме;