Танец Смерти. Воля свыше. Часть третья

– Идём, погуляем, дочка, – Чарред вытер её лицо салфеткой и снял со стула.

– Мама, пока, – Виктория помахала матери и выбежала через дверь во двор.

– К полудню придём, – сказал Чарред и вышел следом.

Лита и Стрижевский переглянулись.

– На-ка ещё кусочек, – Иван Сергеевич положил ей оставшийся на сковороде кусок омлета. – И расскажи, что ты сегодня за сон такой видела? Я крик твой слышал.

Она вздрогнула, в глазах появился страх, не укрывшийся от взгляда собеседника.

– Не держи это в себе. Ты же знаешь, мне то можно такие вещи рассказывать, – тихо проговорил Стрижевский и ласково взял её за руку.

– Этот сон… я его видела, словно смотрела в книгу. Не обычный кошмар, а видения. Снова были те самые юноша и девушка. Сначала они надели на себя какие-то доспехи, а потом сорвали распустившиеся у их ног чёрные цветы. И эти цветы превратились в мечи. Юноша сказал слово – «Джуммэ». И я сразу же увидела свои руки… я чувствовала это, словно наяву… они распухли, на них появились чёрные нарывы. А потом я проснулась…

– Чертовщина какая-то, – Стрижевский поморщился. – Странно, что тебе приснилось то, что ты должна видеть в Золотой книге. Или… или может случилось что-то настолько важное, что тебя предупредили во сне?

– Не знаю… ничего не знаю… Но, мне кажется, речь идёт о какой-то болезни. Неспроста же руки…

– Стоп! Джуммэ? У нас существовало созвучное слово в арабском – джумма, боб, или… О, господи… Чёрные нарывы на руках, чёрные цветы… Так арабы называли чёрную смерть, чуму.

– Чуму? – тихо переспросила Лита. – Что это? Хотя, чувствую, что это нечто очень неприятное.

– Неприятное… Неприятной её можно назвать в нашем мире – мире вакцин и антибиотиков. Но если вспомнить историю тех времён, когда не было этих чудес медицины – кровь стынет в жилах от одного упоминания этой болезни. Чума убивала миллионы, Лита. Некоторые города вымирали практически полностью. Огромные армии, сметающие всё на своём пути, превращались в горстку насмерть перепуганных людей. Если такая болезнь появится в Арриго – это будет катастрофа, – Стрижевский с неподдельным страхом в глазах вцепился пятернёй в волосы и покачал головой.

– А как её лечили раньше?

– Лечили? Едва ли. Были средства, помогающие предотвратить её. Самое простое – постоянно жевать чеснок. Пандемия…

– Что? – переспросила Лита.

– Пандемия, – повторил Стрижевский. – То есть, когда болеют не десяток, не сотня человек, а сотни тысяч. Так вот, пандемия остановилась сама. Чумная палочка очень капризна – ей не нравится ни холод, ни жара…

– А зимой в Арриго как раз не жарко и не холодно.

– Катастрофа, – снова покачал головой Иван Сергеевич. Но, вдруг, хмыкнул, поджал губы, размышляя о чём-то. – Но как эти твои брат и сестра собираются устроить всё это? Мало того, что источник заразы надо где-то раздобыть, надо ещё и защититься от неё. Или они самоубийцы?

– Во сне были доспехи, – напомнила Лита.

– Мда, доспехи были, оружие было. В Азулахаре умеют делать биологическое оружие. Вот так новость. Скажу честно, девочка моя, я про вирусы и бактерии знаю мало, не намного больше среднестатистического обитателя этого мира. Но скажу тебе сразу – я очень сомневаюсь, что это возможно. Если только в Асуле не открыли секретный институт, где разрабатывают биологическое оружие.

– Но как тогда объяснить мои видения? Ладно, пусть это сон. Но те, что были в книге? Чёрные цветы и боб я уже видела один раз.

– Точно, сон. Такой сон мог присниться под впечатлением от золотой книги. Попробуй, посмотри её сейчас. Давай я принесу, пока Чарреда нет.

Стрижевский, не спрашивая, плеснул ей в стакан сока, а сам, сорвавшись с места, взбежал по лестнице на второй этаж, словно двадцатилетний. Лита машинально схватила наполненный стакан, думая о разговоре. Услышанное не укладывалось у неё в голове. Она ожидала увидеть какого-нибудь тирана с огромной армией или природный катаклизм. В конце концов, падение метеорита. Но чтоб это! Какие-то крохотные существа могут быть страшнее, чем сотни теменов тяжёлой пехоты. Интересно, ожидает ли это богиня? «Ты слышишь меня?» – мысленно позвала Лита. – «Кажется, я знаю, что угрожает твоему любимому миру. Это болезнь, джуммэ или чума. Говорят, от неё нет спасенья, если только нет таких лекарств, какие есть здесь, в этом мире. Так что думай, богиня. Я своё дело сделала и больше ничем помочь не смогу. И, пожалуйста, избавь меня от дара, иначе я рано или поздно сойду с ума».

– Лита, Лита, аюшки, – Стрижевский легонько потряс её за плечо.

– А, да, ты здесь, – она вздрогнула, словно разбуженная во время сна.

– Задумалась?

– Немного, вроде того.

– Давай, попробуем.

Иван Сергеевич положил перед ней на стол сундучок и сам открыл крышку. Лита вздохнула, помассировала виски кончиками пальцев и наклонилась над книгой. Стрижевский разочарованно вздохнул. Он ожидал увидеть какое-нибудь сияние, появление в воздухе объёмной картинки с видениями, или что-то, сопутствующее чудесам. Но ничего подобного не произошло. Вот только лицо женщины сильно побледнело, глаза остекленели. Очень похоже на гипноз. Возможно, если сейчас попробовать прижечь ей руку огнём, она не почувствует боли. Огнём, конечно, Иван Сергеевич пробовать не стал, но он не удержался от того, чтобы несильно ткнуть ей в большой палец острой вилкой. Лита никак не отреагировала – ни вздрогнула, ни отдёрнула руку, ни выругалась.

– Да уж, – он положил вилку и, откинувшись на спинку стула, принялся наблюдать.

Прошло около часа, и Иван Сергеевич начал беспокоиться. Близился полдень, скоро должны вернуться с прогулки Чарред и Виктория, и очень не хотелось, чтобы они увидели свою маму в таком состоянии. Он уже начинал думать, как привести её в чувство, как вдруг Лита часто заморгала, неестественная бледность щёк прошла в мгновение ока, и она выпрямилась.

– Ну? – нетерпеливо спросил Стрижевский и налил ей полный стакан сока.

Лита выпила его залпом, закашлялась. Задумчиво поджала губы и тихо сказала:

– Это было даже не будущее. Я видела почти всё. Видела старика-целителя – их деда. Видела, как он читал заметки своих предков. И читала их вместе с ним…

– И что там? – так же тихо, почти шёпотом, спросил Иван Сергеевич.

– Оказывается, давным-давно в Арриго была чума. Всё было так, как рассказывал ты, только намного страшнее. Каждый день умирали тысячи. Но один человек, наделённый даром богини, научился лечить её. Как я поняла, он придумал эти… как ты их назвал… вакцину и антибиотик. И мало того, что придумал – он их сделал очень много, и теперь они хранятся в доме близнецов вместе с рецептом их изготовления. Это кольчуга. А меч – долина на северо-западе Асула между горными грядами. Как сказано в заметках, в той земле прячется смерть.

– Невозможно!

– Они уже вошли в подвал под домом и нашли лабораторию. Может, ещё не разобрались, что к чему, но я чувствую, они быстро всё поймут.

– Нет, постой. Ладно антибиотик – взял плесень, вот тебе и пенициллин. Но вакцина! Лита, это же нонсенс! Думаешь, это так просто? В нашем мире противочумной вакцине около ста лет отроду.

– Не знаю, сложно это или просто, сделать вакцину. Но у них есть то, что втирают в надрезанную кожу, и это помогает не заболеть.

– С ума сойти! И когда они хотят начать? Не видела?

– Старик-целитель научит их готовить лекарства. Сколько уйдёт на это времени – не знаю. Но они торопятся – армия Арриго скоро придёт в Азулахар за оставшимся золотом.

– Ну ладно, лекарство и вакцина, допустим, есть. Предположим, что они знают, где находится природный очаг чумы. Между прочим, и у нас таких очагов хватает. Но дальше что? Придут они туда – здравствуйте, друзья суслики, откопайте нам немного чумных палочек. Ой, спасибо – пожалуйста, приходите ещё… Может сами они и заразились бы. Но если их вакцина действует, близнецам придётся нести в народ чуму не в своих телах, а как-то иначе. Думаю, это не так просто, как кажется. Тогда вопрос – как? У нас над этим трудились секретные военные лаборатории. И вот ещё что – есть ведь несколько видов чумы. Бубонная, про которую у тебя были видения, не очень опасна. Самая опасная – лёгочная. Это да. Смертность почти сто процентов, и заражаются ей быстро. И начинается всё обычно именно с бубонной чумы, которая может быть, я повторяю – может быть, перейдёт в лёгочную. А может и нет. Вот так, Лита, нестыковок много. Так что не спеши с выводами – вдруг ты не тут смотришь, вдруг есть что-то более страшное, а эти несчастные из Азулахара лишь одержимы идеей сделать мелкую пакость?

– Я не знаю, Иван. Книга показала не кого-то другого, а именно их. В любом случае, мы можем быть лишь сторонними наблюдателями.

– Но ты как-то ставишь богиню в известность?

– Обращалась к ней мысленно пару раз, сказала всё, что узнала. Не знаю, дошли ли до неё мои слова или нет. Но всё это начинает казаться мне каким-то сумасшествием. Из меня сделали избранную, и только я могу видеть абстрактные картинки, показывающие, якобы, будущее. Я бы охотнее поверила в то, что это моё наказание.

– Ну, хорошо, успокойся, – Стрижевский посмотрел на часы – время перевалило за половину двенадцатого. – Посмотри, вон и Чарред с Викторией.

Он спохватился, забрал со стола Золотую книгу и унес её наверх.

Ровно в полдень на мощёную брусчаткой площадку между домами, довольно урча мотором, въехал «Форестер». Водитель ловко припарковался с краю, выключил зажигание. Собравшиеся в гостиной обитатели поселка подошли к стеклянной раздвижной двери. На улицу вышел лишь Стрижевский. Он бодро подбежал к автомобилю. Тот час из него вышли двое – с места водителя молодая светловолосая женщина, с соседнего – невысокий, пожилой мужчина с ёжиком седых волос вокруг обширной лысины. Они забрали из багажника сумки и направились к дому. Иван Сергеевич что-то рассказывал улыбающейся женщине, бурно жестикулируя свободной от сумки рукой. Её отец шёл молча, наклонив голову к земле и ссутулившись, создавая впечатление, словно его чем-то обидели.