Ветер раздора. Повесть

После революции молодой мужчина вступил в ряды красной армии, следом началась гражданская война. И только тогда, когда была полностью разгромлена банда Антонова, ему предложили работу в областном комитете ВКПБ.

Там он работал недолго, ведь только образовавшиеся колхозы нуждались не только в защите, но и надо было разъяснять людям, что такое коллективное хозяйство, чем оно лучше собственности, чтобы люди поверили новой власти, народной власти.

– Я прошу тишины! – Повторил Готман. – Итак, дорогие селяне, пожалуйста подходите сюда те, кто уже написал заявление для вступления в колхоз.

Тут настала тишина, и только через минуту с места встал мужик с длинной бородой. Он неуверенно подошёл и протянул листок бумаги Готману.

– Вот подумали мы с женой, а чего уж там, давай и мы попробуем. Оно может и лучше будет, когда вместе-то.

– Молодец, молодец дед Макар. А лучше оно будет, вот увидишь. Ну, кто ещё товарищи! Подходите смелее.

– Возьмите и моё заявление, – послышался голос откуда-то с задних мест. А когда народ расступился, то все увидели Митяя, сына кулака Трифана Тихоновича Мурзаева.

Сам Мурзаев старший, сбежал от советской власти еще, в то время как тут она появилась, да заодно прихватил с собой золотишко.

Много он здесь награбил, людей помытарил и теперь, где скрывается неизвестно. Хотя говорят, что он где-то за границей, а в этих местах так и не появлялся до сих пор.

– Митяй? – Удивился Готман.

– Да, Севастьян Емельянович, – и протянул лист бумаги Готману.

– Так что же ты, собираешься вступить в колхоз?

– Да собираюсь, – коротко ответил Митяй.

– А, как же отец?

– Отец? А что отец, он живёт где-то своей жизнью, а я буду жить своей. Хочу работать как все и чтобы меня не презирали как сына кулака, я согласен на любую работу, куда пошлют.

– А если он объявится, тогда что? Вот придёт завтра под утро, а ты в колхоз на работу собираешься, тогда что делать будешь?

– А ничего не буду делать, сын за отца не в ответе. Соберусь и уйду.

– Да-а, удивил ты меня Митяй. Ну что же будем делать, – обратился Готман к Анисимову.

Анисимов был человеком замкнутым, да и сказать больше, к тому же из бывших. Конечно он не кулак и не помещик, но всё же из интеллигенции.

Его отец был служащим на ткацкой фабрике, а мать преподавала в гимназии. Сам Пётр Данилович получил хорошее образование в Москве, затем опять вернулся в Тамбов и работал на одном из заводов в больших чинах.

А вот после революции, он несколько лет нигде не работал и чтобы не помереть с голоду, Анисимов занимался с отстающими студентами у себя на дому.

Конечно, неграмотность в то время была очень высокая и большевикам, коммунистам приходилось обращаться к местной интеллигенции за помощью. Так и попал Анисимов в только что организованный колхоз недалеко от села Рассказово Тамбовской области простым счетоводом.

Анисимов посмотрел на Митяя и тут же ответил:

– А пусть будет так, как скажет народ.

– Хорошо Пётр Данилович, сейчас проголосуем.

– Ну, а что ты скажешь Федот? – Обратился Готман к Колесникову.

Федот был человеком малограмотным, умел по слогам читать и с трудом писал. Он родился и вырос в этой деревне, где также был его родительский дом.

В гражданскую воевал за советскую власть, а когда война закончилась, приехал обратно в свою деревню.

– Чего уж там, пусть работает в колхозе, я не против того, хотя последнее слово за людьми.

– Конечно Федот, люди решат. Ну, товарищи как вы считаете, возьмём этого красавца в колхоз?

– А что же не взять-то, парень не плохой, работящий не то что отец, – послышался голос.

– Возьмём, а то пропадёт парень!

– Пусть работает!

– А зачем он нам нужен?! Что, как крестьян обирать до нитки, это было хорошо, а теперь как советская власть наступила на хвост, так сразу под защиту, мол спасите нас от нехороших людей.

– Да что ты Егорыч несёшь, он-то причём здесь. Ведь совсем малой тогда был, не смышлён ещё. Это же отец его здесь заправлял всем.

– Конечно отец, зверь эдакий, чтобы ему не покрышки, а этот пущай живёт, да работает! – Громко крикнула баба, сидящая на скамейке, не далеко от стола правления. Тут и остальные бабы подхватили:

– Пущай! Пущай, глядишь, и польза от него будет колхозу, давай парторг записывай его в колхоз.

Время было позднее, солнце давно зашло за горизонт. Подул лёгкий прохладный ветерок и стало быстро темнеть.

Мимо скошенного поля, по луговой дороге ехала бестарка. Слегка погоняя лошадь, молодой Масловский парень что-то напевал себе под нос.

Обычно по этой самой дороге он ездил на станцию к вечернему астраханскому поезду, который проходил здесь один раз в неделю.

Как вдруг он увидел человека, идущего вдоль дороги в сторону села.

Он был небольшого роста, в светлой рубахе с закатанными рукавами, в широких штанах, заправленных в кирзовые сапоги и небольшим мешком за спиной.

Парень посмотрел на идущего человека, в надежде узнать в нём односельчанина, ведь в деревне он знал всех до единого. Но нет, кажется, этот мужик совсем ему не знаком.

– Эй, браток! Может, подвезёшь? – Крикнул вслед незнакомец.

– Да сядай сядай.

Незнакомец тут же запрыгнул в телегу.

– Вот спасибо тебе паренёк, а до Масловки далеко будет?

– До Масловки? До самой деревни минут тридцать, а до правления может и целый час, а вам-то куда?

– А мне как раз до правления. Доедем?

– Доедем.