Сумочка из крокодиловой кожи. Криминальный детектив и мелодрамы Кольского полуострова

Через секунду Рудик опять выглянул из-за двери и напутственно выкрикнул:

– Подарок забери! Не будь идиотом. Дубина…

Михаил Степанович посмотрел на коляску, зло сплюнул и неторопливо зашагал по тротуару. Вскоре он остановился и, немного поразмыслив, вернулся назад.

Сильный порыв ветра сбивал его с ног, а пронизывающий насквозь мороз обдавал жгучим отрезвляющим холодом. Прикрывая замёрзшие щёки и уши, Михаил Степанович поглубже натянул ушанку и завязал тесёмки. Он долго блуждал по городу, но так и не вспомнил то место, где Столяровский взял коляску.

«Ладно, утром разыщу хозяина», – подумал Кульмин. Он сильно замёрз и хотел как можно скорее вернуться в тёплую квартиру.

Несколько минут Михаил Степанович безрезультатно пытался втащить коляску на крыльцо. Заметённые снегом покатые скользкие ступеньки не давали ему ни малейшего шанса вкатить её наверх, а ветер так зловеще хлестал в лицо, что у Михаила Степановича не было сил с ним бороться. Отказавшись от пустой затеи, он порылся в карманах и, вынув связку ключей, начал внимательно её разглядывать.

– Вот и замечательно, – облегчённо вздохнул Кульмин, – пусть до утра постоит в сарае…

Всю ночь Михаилу Степановичу снились кошмары. Кто-то постоянно преследовал его, а кто-то, кривляясь и гримасничая, неистово вопил: «Ну, ещё полстаканчика! Ещё чуть-чуть…»

Кульмин беспокойно ворочался, тяжело стонал, обливаясь холодным потом. В полночь он с трудом поднялся и, слегка покачиваясь, зашёл на кухню.

– Вот это да! – раздосадовано пробурчал Михаил Степанович, оглядываясь по сторонам. Сорванные занавески болтались на подоконнике, и по жирным пятнам можно было понять, что кто-то из гостей неоднократно вытирал о них руки. На столе возвышалась груда грязной посуды, и царил полнейший хаос. Остатки закуски лежали вперемешку с папиросными окурками. На полу валялись осколки разбитого стакана и перевёрнутая вверх дном пепельница.

«Прекрасно погуляли!» – подумал Кульмин, с жадностью прихлёбывая из трёхлитровой банки ещё не настоявшийся квас.

Он хотел собрать мусор в ведро, но, наклонившись, почувствовал сильное головокружение.

«Утром наведу порядок», – решил Михаил Степанович и, обхватив руками больную голову, несколько раз с силой нажал на виски.

Прежде чем снова лечь на тахту, он взглянул на свои ботинки, которые не смог снять ещё вечером, когда вернулся домой. Ему было стыдно за самого себя. Он мог найти тысячу оправданий всему случившемуся, но это ничуть не успокаивало и от бессмысленных отговорок не становилось легче.

«Утром вымою полы, вынесу мусор», – подумал Михаил Степанович, но тут же поймал себя на иной мысли.

«Утром. Что значит утром? На работу не нужно. В отпуске… Что же ещё? Ах, да!..» – напрягая память, вспомнил Кульмин: – «Утром надо вернуть коляску».

Тягостные воспоминания не давали покоя. Он старался не смотреть на портрет супруги, но всё равно не мог не думать о ней. Он представил себе, как Светлана Алексеевна с тревогой подходила к окну в надежде увидеть его, а он, может, в тот самый момент в отвратительном виде бродил по городу и, в придачу ко всему, тащил украденную коляску.