Трибунал для Иисуса. Особое мнение российского судьи

Представляется, что для подобных выводов нет достаточных оснований. Дж. Д. Данн обоснованно отмечал, что ряд современных авторов «преуменьшают трения между Иисусом и фарисеями». Как уже сказано, наиболее существенные расхождения между ними как раз и могли относиться к сфере толкования Моисеева закона. Иисус обличал фарисеев за искажение Божественного послания путем введения многочисленных постановлений и указов. В Евангелиях они названы «преданием человеческим».

Из Евангелий также известно, что именно фарисеи, претендовавшие на идеологическую монополию в области понимания и толкования Моисеева закона, следили за Иисусом и задавали Ему провокационные вопросы. Создается ощущение, что это было, по сути, инициированное из единого центра дознание. А вот организаторами гонений были, вероятно, саддукеи. Похоже на то, что эти противоборствующие течения каким-то образом действительно объединили свои усилия в организации расправы над Иисусом.

Сравнительный анализ воззрений фарисеев и саддукеев дает основание говорить о том, что и те, и другие могли быть недовольны словами и деяниями Иисуса. Но если фарисеи вначале только «царапались»[81 - В Талмуде описаны семь разновидностей фарисеев, в том числе упоминаются «оцарапанные» фарисеи, которые, выходя на улицу, зажмуривали глаза, чтобы не соблазниться видом женщины, и по этой причине натыкались на различные препятствия.], то саддукеи стали плести нити реального заговора против Иисуса. Фарисеев же они просто использовали для реализации своих планов.

Идеологическим авангардом фарисеев являлись книжники и законники, также часто упоминаемые в Новом Завете. Вероятно, это были ученые титулы, а не признаки принадлежности к той или иной религиозной партии. Главным занятием этих выходцев преимущественно из фарисейской среды как раз и было толкование законов Моисея, применение их к различным изменяющимся обстоятельствам жизни.

Евангелисты Марк и Матфей прямо называют книжников главными противниками Иисуса. Марк, например, упоминает их более двадцати раз: именно книжники хотели погубить Иисуса (Мк. 11:18; 14:1,43). Они же приняли участие в суде над Ним (Мк. 15:1). Видно, что противостояние между книжниками и Иисусом затрагивало самые глубинные и принципиальные вопросы, связанные, в том числе с иным пониманием Бога (Мк. 2:7) и Мессии (Мк. 12:35—40). В Словаре «Иисус и Евангелия» сказано: «Частью учения Иисуса является осуждение книжников, равно как новое понимание Писания в свете Его пришествия»[82 - G. H. Twelftree. Статья «Книжники». Словарь «Иисус и Евангелия». Под ред. Дж. Грина, С. Макнайта, Г. Маршалла. ББИ Св. Ап. Андрея. М. 2003.]. Все это подтверждает наше предположение об основном предмете расхождений между Иисусом и фарисеями-книжниками.

Для реализации своих замыслов саддукейские иерархи могли привлечь не только фарисеев, но и представителей других религиозных течений, в том числе иродиан, которые согласно Марку и Матфею пошли на хитрость, пытаясь выяснить у Иисуса, надо ли выплачивать налог правителю Рима.

Так что, в погублении Иисуса могли быть заинтересованы различные силы. Но, в первую очередь – все же саддукеи, опасавшиеся потери реальной власти. При этом, надо иметь в виду, что священнослужители из числа саддукеев, согласно всем древним источникам, в те годы окончательно утратили духовный авторитет в иудейском обществе. В частности, о нравственном упадке и предвзятости руководителей синедриона писал И. Флавий. Т. Моммзен указывал, что «управление первосвященников в предоставленных им границах» в Иудее отличалось «произволом и отсутствием достоинства».

По иудейским законам первосвященники должны были служить пожизненно. Но при Ироде Великом эта традиция прервалась. Он сам стал производить их назначения. Во времена же Иисуса этой прерогативой обладал легат Сирийской провинции. Первосвященническая должность, по-видимому, стоила больших денег. По сути своей, первосвященники в это время превратились в обычных римских чиновников.

О девальвации первосвященнического сана нагляднее всего свидетельствует частая смена его носителей. Тот же Флавий отмечал, что римляне постоянно производили рокировки первосвященников. Их пребывание на этом посту иногда не превышало нескольких месяцев. В числе досрочно смещенных с должности Валерием Гратом (предшественником Пилата) числился и сам Анна.

Заметим, что немало проклятий в адрес иудейских властителей того времени содержится в Талмуде. Нередко цитируют отрывок из аггадического текста, называемого «Стихом о несчастьях»: «Горе мне от рода Анны, горе от их шипенья!» (Песахим 57а).

Именно в руках первосвященника Анны и его клана, по мнению большинства исследователей, находились реальные рычаги власти.

Анну отличали острый ум, исключительная хитрость и способность в приумножению богатства. Достаточно сказать, что у него было пятеро сыновей, и все они в разное время становились первосвященниками, а действующий первосвященник Каиафа, находившийся у власти восемнадцать лет, являлся его зятем.

Дж. Тейбор писал о первосвященнике Анне: «Римляне не относились легкомысленно к выбору кандидатов на эту должность, и следует предположить, что существовал высокий уровень политического влияния и коррупции, раз один человек так долго удерживал в своих руках подобную власть».

Э. Ренан также полагал, что вся ответственность за казнь Иисуса падает на Анну и его род: «Иисуса умертвил именно Анна (или, если угодно, партия, представителем которой он был). Анна был главным виновником этой ужасной драмы»[83 - Здесь и далее цит. по – Ренан Э. Жизнь Иисуса. Терра. 1990.].

Есть и другие основания для предположения, что организатором суда над Иисусом действительно мог быть первосвященник Анна, и что при его непосредственном участии разрабатывался и координировался план погубления Иисуса (Мф. 12:14).

Но какими мотивами руководствовалось окружение Анны, разрабатывая этот план? И как им удалось привлечь на свою сторону фарисеев?

Марк писал, что во время пребывания Иисуса в Иерусалиме «книжники и первосвященники искали Его, чтобы погубить Иисуса; ибо боялись Его, потому что весь народ удивлялся учению Его» (Мк. 11:18). Другой же евангелист, Иоанн, отмечал, что Иисуса хотели схватить и убить за то, что Он «нарушал субботу» и «Отцем Своим называл Бога, делая Себя равным Богу» (Ин. 5:16,18).

Есть основания считать эти обвинения взаимосвязанными. Книжники и законники из числа фарисеев могли принять участие в расправе над Иисусом, поскольку Его учение обличало их в искажении Моисеева закона. Они же полагали, что Он Сам подвергал этот Закон недопустимой корректировке, не имея на то полномочий. И при этом, с каждым днем завоевывал все большую популярность среди простых людей, духовными наставниками которых они себя считали.

А. Мень писал: «В лице Иисуса они увидели соперника, который, по их мнению, не имел прав на учительство. Авторитетным для законников был лишь тот, кто вышел из их школ, кто получил санкцию церковных наставников».

Иисус, по сути, покушался на религиозные привилегии фарисеев. Поэтому в их среде могли доминировать такие мотивы, как ярость и зависть, замешанные на боязни потерять эти привилегии. Понтий Пилат, согласно Матфею и Марку, это понимал, полагая, что Иисуса предали на смерть из зависти (Мф. 27:18; Мк. 15:10).

Исходя из сказанного, основной пункт обвинения, выдвинутый фарисеями и книжниками против Иисуса, мог сводиться к подстрекательству народа с целью его отпадения от иудейской религии и к отрицанию Им Торы. В той, разумеется, трактовке Закона, которая предлагалась фарисеями. Своей же трактовкой Иисус, по их мнению, сбивал Израиль с истинного пути, подрывал основы иудейской веры.

Что касается саддукеев, то они, облеченные властью, по-настоящему всполошились, когда поняли, что Иисус проповедует и действует, как «власть имеющий». В Храме «первосвященники и книжники, и старейшины» спрашивали Его: «какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал власть делать это?» (Мк. 11:27—28). Поэтому их основной обвинительный тезис мог заключаться в покушении Иисуса на властные функции, неразрывно связанные с Храмом, которому Иисус, по их мнению, противопоставил идею о Царстве Божием. А также – в Его притязаниях на власть путем присвоения титула Царя Иудейского. При этом, первосвященники понимали, что Иисус не претендует на титул правителя Иудеи. Однако посчитали, что Его действия, выразившиеся в посягательстве на монополию Храма, могли подорвать финансовое могущество саддукейского клана и дестабилизировать обстановку в Иудее.

Вероятно также, в саддукейских рядах могли возникнуть опасения, что объединение вокруг Иисуса людей, которые вознамерились сделать Его Царем Иудейским, может привести к окончательной потере над ними контроля, перерасти в фазу открытого противостояния храмовой бюрократии, а, возможно, – и римской власти. Первосвященник Каиафа, одним из первых интуитивно почувствовавший исходящую для его клана угрозу, произнес слова, которые многое объясняют в деле Иисуса:

– Пусть лучше один Человек погибнет за народ, чем весь народ – за одного Человека (Ин. 11:50; 18:14).

Это дает основание полагать, что Анна и Каиафа с самого начала были намерены руководствоваться в деле Иисуса не столько иудейскими законами, сколько мотивами политической целесообразности. Закон же под нее лишь подстраивали.

Целесообразность эта проистекала, вероятно, не только из-за угрозы нарушения непрочного мира с римлянами. В значительной степени она могла основываться на власти больших денег, которые многочисленными ручейками стекались в Иерусалим. Еще в начальный период деятельности Второго Храма[84 - Второй Иерусалимский Храм (516 г. до н.э. – 70 г. н.э.) – храм, восстановленный в период правления Кира Великого, реконструированный Иродом Великим и разрушенный после штурма Иерусалима в ходе Первой иудейской войны.] иудеи добровольно приняли на себя заботы о содержании Храма и его служителей. Поступления были значительными и состояли из храмового налога, частных даров, пожертвований, приношений и др. Согласно Еврейской энциклопедии в храмовой казне также хранились вклады частных лиц. Причем «по большей части это были вклады богачей». И эта часть казны была невероятно велика.

Все эти богатства концентрировались в Храме по причине безграничной веры в иудейского Бога Яхве и Святилище как единственное место его обитания на земле. Поэтому любые деяния, подрывавшие статус-кво в понимании этого Бога, посягали и на казну Храма. А потому подлежали жестокому подавлению.

В этой связи вполне объяснимо, почему непосредственным толчком, переполнившим чашу терпения первосвященников, послужило то, что Иисус учинил беспорядки в Храме – начал выгонять торгашей и опрокидывать столы меновщиков. Причем, по словам Иоанна, пустил при этом в дело бич (Ин. 2:15). Исследуя этот эпизод, надо иметь в виду, что обмен денег перед уплатой храмового налога производился на иудейские монеты, отчеканенные Храмом. При этом, как полагают некоторые историки, обменный курс «составлял колоссальную разницу, что приносило Храму невиданную прибыль»[85 - Владимиров А. Кумран и Христос. М.: Беловодье. 2002. С. 227.].

Поэтому в процессе выдвижения обвинения против Иисуса в саддукейских кругах могло доминировать опасение потерять власть и огромные доходы. Выслушав притчу о злых виноградарях, они, конечно, догадались, о ком именно Иисус говорит. Они прекрасно поняли, что именно у них будет отнят виноградник и поэтому уже тогда готовы были Его схватить, но «побоялись народа». А Иисус после этого объявил уже открыто, без каких-либо иносказаний: «Царство Божие будет отнято у вас и дано приносящему плоды народу» (Мф. 21:33—46; Мк. 12:1—12; Лк. 20:9—19).

Таким образом, появление на авансцене истории дела Иисуса могло быть связано с объединением зловещих замыслов руководителей фарисейской и саддукейской партий, чему, в свою очередь, могли способствовать общий страх, зависть и ненависть к Иисусу. Первоисточник этой ненависти раскрыл Сам Иисус, обличая искаженное представление иудейских иерархов и законоучителей о Боге, о чем подробно говорилось в предыдущей главе.

Так созрел совместный план погубления Иисуса. Судя по всему, он не раз уточнялся, а арсенал используемых для этого средств менялся. Вначале за Ним следили, анализировали Его проповеди, подсылали к Нему подстрекателей и провокаторов, устраивали Ему ловушки. Потом пытались спровоцировать на какое-либо политическое действие или высказывание, рассчитывая привлечь к Нему внимание римского наместника. Возможно, в этот план входило и заключение с Пилатом неких договоренностей, и возбуждение ненависти к Иисусу среди иудеев и другие меры, в том числе законодательные, о которых далее пойдет речь.

5. Не по букве Закона

Введение чрезвычайных норм, призванных обойти Моисеев закон, обосновывалось необходимостью сооружения «ограды вокруг Торы». Поскольку Тору «устрожать» было нельзя, использовали юридическую уловку – «устрожили» не саму Тору, а ограду вокруг нее. Для чего? С той целью, чтобы, говоря словами автора галахического труда «Сефер гахинух»[86 - Сефер гахинух (ивр. «Книга о воспитании») – одна из популярных в иудаизме книг, в которой разъясняются смысл и способы исполнения 613 заповедей Торы. Автор книги не известен. Предположительно, он был учеником раби Моше бен Нахмана (Рамбана) и жил в Испании в XIII в.], не допустить «разрушения веры, разногласий в сердцах народа и окончательной гибели нации».

Ранее уже упоминалось об общих принципах, присущих чрезвычайному правосудию. Теперь пришло время более детально рассмотреть конкретные ситуации и законы, допускавшие применение особых процедур и правил.

1. Без свидетелей (Закон о допустимости ненадлежащего свидетельства). Положение о том, что смертный приговор должен основываться на показаниях двух свидетелей (как минимум) четко закреплено в Пятикнижии (Втор. 17:6). Более детально законоположения о свидетельских показаниях описаны в мишнаитском трактате Санхедрин. Этим вопросам посвящено около трети правовых норм трактата. В частности, там закреплены вопросы предупреждения свидетелей об ответственности, определения их пригодности для допроса, порядка его проведения и проверки показаний на предмет их достаточности и т. д. Между тем, в процессе правовой детализации этого важнейшего в древнееврейском праве института было сформулировано несколько законоположений об особенностях свидетельствования, которые не стыковались с нормами Пятикнижия.

Если, например, обратиться к Законам о свидетельстве Маймонида, то можно прочесть: «В вопросах о запрещенном (и разрешенном) верят одному свидетелю, даже если он не имеет права свидетельствовать в других вещах» (Законы о свидетельстве 11:6)[87 - Маймонид. Мишне тора. Книга «Судьи». С. 299. К числу лиц, не имевших права свидетельствовать, Маймонид относил десять категорий: женщины, рабы, малолетние, сумасшедшие… (Там же. С. 279—280).].

По делу Иисуса, как известно, свидетельские показания тоже были недостаточны. Но Его тем не менее осудили. Почему? Синедрион в этом случае нарушил закон? Или же суд действовал в соответствии с законом, пусть и чрезвычайным?

Рассуждения М. Элона о допустимости осуждения убийц при отсутствии надлежащих свидетельских показаний приводят к мысли о втором варианте. И это не личное мнение профессора. М. Элон в этом случае лишь разъяснял позицию Маймонида, которая, в свою очередь, основывалась на проведенном тем тщательном анализе норм древнееврейского права.

Вот еще один комментарий на эту тему, сделанный раввином Ш. Раппопортом: «Если во время процесса по обвинению в убийстве суд будет убежден, что преступление было действительно совершено подозреваемым, то его можно осудить даже в том случае, когда одно или многие из этих требований не были выполнены… Это верно лишь для того случая, когда нет ни тени сомнения в самом факте преступления, и единственное препятствие на пути судопроизводства – установленная процедура»[88 - Раввин Шабтай а-Коэн Раппопорт. Ответственность за человеческую жизнь (на сайте -http://www.midrasha.net/article.php?id=1916).].

Этот комментарий объективно отражает смысл написанного Маймонидом. Не прав раввин Раппопорт лишь в одном – такой же, по сути, упрощенный порядок судопроизводства законоучители распространяли, кроме убийц, на идолопоклонников и «евреев-доносчиков» (мосеров), если с ними не расправлялись во внесудебном порядке.

2. Без предупреждения (Закон о необязательности предупреждения). Поскольку в порядке исключения допускалось осуждение человека без надлежащих свидетельских показаний, то уже не кажется странным, что в тех же ситуациях не действовало еще одно фундаментальное положение древнееврейского права, обязывавшее свидетеля предостерегать (предупреждать) преступника о недопустимости совершения преступления.

Согласно Мишне при допросе свидетеля суд обязательно выяснял: «Вы предостерегли его?» (Мишна. Санхедрин 5:1). И если это не было сделано, наступали иные правовые последствия. Вплоть до оправдания обвиняемого. Вместе с тем, по делам чрезвычайной подсудности вообще никакого предупреждения не требовалось. Комментаторы Мишны (Санхедрин 11:4) писали: «Среди всех преступлений, за которые подлежат смертной казни или отсечению души, только два не требуют предупреждения: совратитель (имеется в виду совращавший в идолопоклонство – авт.) и лжесвидетели». Маймонид же, обобщив постановления древних мудрецов, закрепил в своем кодексе положение о том, что не требуется предупреждать вообще всех без исключения вероотступников – «всех, кто отрицает Единого Бога, или пророчество, или Божественность Торы, и предателей, и принявших веру других народов: не принадлежат они к еврейскому народу, и не требуется для них ни свидетелей, ни предупреждения, ни суда» (Законы об ослушниках 3:2).

Маймонид в Законах раскаяния классифицировал всех еретиков и безбожников на 24 категории, в том числе выделял два типа отступников (бунтовщиков): тех «кто отступает от одной заповеди, и тот, кто отступает от всей Торы», а также «вводящего в грех многих» – того «кто ввел других в заблуждение и соблазнил (подобно Йешу)»[89 - Маймонид. Книга «Знание». Законы раскаяния 3.14—3.24. С. 617—627.].

Между тем, даже осуждая таких опасных преступников, желательно было создать видимость соблюдения Моисеева закона о предании смерти «по словам двух свидетелей, или трех свидетелей» (Втор. 17:6). Поэтому законоучителями был придуман специальный прием, именуемый «тайным розыском» или «засадой».

3. Фабрикация доказательств. Закон о «тайном розыске» сформулирован в Мишне. Нетрудно заметить, что с помощью этого приема доказательства создавались искусственным путем. Данный факт не отрицают и еврейские исследователи. По сути, проведение «тайного розыска» позволяло фабриковать доказательственную базу.

В Мишне закреплено: «Сказал он двум – так они его свидетели; приводят его в бейт-дин (суд – авт.) и казнят его скилой (побиванием камнями – авт.). Сказал одному – тот говорит: есть у меня товарищи, заинтересованные в этом; если был хитер и не мог говорить перед ними – устраивают ему засаду, пряча свидетелей за забором[90 - В кодексе Маймонида – не за забором, а «в укрытии, в темном месте» У. Н. Переферковича – «позади стены».]…» (Мишна. Санхедрин 7:10)[91 - Кегати П. Мишна. Трактат Санхедрин. Амана. Иерусалим. 2003. С. 173—179.].

Другими словами – если человек подстрекал двоих к идолопоклонству, они становились свидетелями и без предупреждения вели его в суд. А если он говорил на эту тему с одним подстрекаемым, тот должен был спровоцировать будущего подсудимого на расширение числа лиц, якобы заинтересованных в служении идолам. Если же подстрекатель оказывался «хитер» и не попадался на эту уловку, ему устраивали засаду.

Вот как описан порядок ее проведения в талмудическом трактате Санхедрин 67а: «Зажигают для него светильник во внутреннем помещении [дома], а свидетелей прячут снаружи, чтобы они могли видеть его и слышать его голос, в то время как он не видит их. Тогда тот, кого он совращал, говорит ему: скажи мне теперь [еще раз], что ты говорил. И [совратитель] отвечает ему. И тогда тот говорит ему: как мы можем оставить нашего Бога, Который на небесах, и служить идолам?! И если он отрекается, то хорошо; но если он отвечает: это есть мой долг и мое благо, – то тот призывает свидетелей, слушавших снаружи, [и они] приводят его в суд и побивают камнями»[92 - Иисус Христос в документах истории. Документ 3е. Перевод выполнен по изданию: Strack H. L. Jesus, die Hareticer und die Christen nach den Altesten judischen Angaben. Leipzig, 1910.].

Из талмудических трактатов следует, что до начала суда синедриона над Иисусом в отношении Него первосвященником Анной могла быть предпринята именно такая попытка проведения тайного розыска, хотя Иисус и упомянут в этом случае под другим именем[93 - В Талмуде Иисус упоминается под именами Бен-Стады, Бен-Пандиры, Иешу ха-Ноцри и др. Пояснения о тождественности Бен-Стады и Бен-Пандиры содержатся в Оксфордском и Мюнхенском кодексах вавилонских трактатов Шаббат 104б и Санхедрин 67a (документы 3д и 3е в книге «Иисус Христос в документах истории»). Описание в Санхедрин 67a о том, что Бен-Стаду побили камнями (в некоторых изданиях Талмуда исключено), совпадает с описанием в Санхедрин 43a о том, что Иешу ха-Ноцри «повесили в канун Пасхи» (документ 2г).].

4.Возможность осуждения на основании собственного признания. Представляется очевидным, что использование провокации в виде тайного розыска противоречило нормам Пятикнижия, поскольку допускало признание обвиняемого в качестве основного доказательства. Комментаторы «Мишне Тора» прямо пишут об этом. Они отмечают, что по результатам использования в отношении совратителя «тайного розыска» судьи получали «недействительное» при обычных условиях показание: «во-первых, свидетельство со слов другого (они же не слышали совращения, а только рассказ совратителя о том, что он совращал), а во-вторых, свидетельство со слов самого обвиняемого, что в обычном уголовном процессе недопустимо»[94 - Маймонид. Мишне Тора. Книга «Знание». С. 477.].