Магистр и странница

Элайя вздохнула. Надо было бы выйти проветриться и выкинуть из головы ненужные воспоминания. Матросы сегодня обсуждали изменение маршрута. Говорили, что Стремительный будет делать стоянку у Бабочки, чтобы любовница дерра Ханта могла искупаться. Мужчины такие сплетники! Хотя она бы и сама не отказалась искупаться на коралловом рифе. Оставалось надеяться, что, магистр её простит. Сегодня он даже на обед её не позвал. И ужинала она в одиночестве. Да, она виновата. Но не выгонит же он её, в самом деле? Бывших Теней не бывает. Она часть семьи. Кот ещё этот. Она снова его сегодня встретила на корабле. И он опять на неё как-то странно смотрел. Словно у неё рога выросли. И будто следит за ней.

Леди снова вздохнула, кажется, у неё началась паранойя: она, не пойми в чём, подозревает кота. Элайя оглядела тёмно-синее платье, подчёркивающее фигуру и синеву глаз, подвела глаза тонкой стрелкой, подобрала кулон и серьги, – жёлтые бриллианты в белом золоте. Ещё раз посмотрелась в зеркало и вышла из каюты.

Глава IX. Т’ха джиене | Служу теням

Магистр размышлял. Где-то он допустил ошибку, но где? С этим следовало разобраться. Он был благодарен Бэхору за его предложение, но прятаться за спинами своих Теней не собирался, – каждый сам должен отвечать за последствия своих решений. В дверь постучали.

– Входите, – ответил магистр.

Элайя шагнула в салон и остановилась, прикрыв дверь.

– Проходи, Элайя. Тебе налить чего-нибудь? – он повернулся к бару.

– Нет, благодарю, магистр, – она подошла к дивану, но садиться не спешила. Магистр тоже остался стоять. Зря она отказалась, но её желание побыстрее закончить разговор можно было понять. Ему тоже не было смысла тянуть с неизбежным.

– Расскажи мне, что произошло в Хантарине, – он отошёл к окну. – Со вторым избранным, как я понимаю, всё прошло по плану?

– Не совсем, он покинул Навью, но уехал недалеко, так что, мы вернулись практически вовремя.

– А что произошло во дворце правителя? И почему погиб Никей? Ты привела убийцу за собой?

– Всё было спокойно, – пожала она плечами, – он меня встретил. Я села в карету, и мы поехали к порту. Через пару минут я услышала глухой удар и поняла, что лошадьми никто не управляет. Я выпрыгнула из кареты. На улице лежало два тела, Никея и того, второго. Видимо, он напал на кучера. Лицо второго было мне незнакомо, в его горле торчал нож. У Никея – ножевая рана в груди и сломана шея, вероятно, уже при падении. Больше рядом никого не было, и я ушла.

Магистр задумчиво хмурил брови. Случайно ли она встала так, что светильник остался у неё за спиной? Он хорошо видел в полной темноте, но не против яркого света. Она это знала.

– Ты сменила внешность, прежде чем ехать из дворца в порт?

– Да, конечно. Дважды. Потому даже немного задержалась.

– И всё же, как ты могла не заметить, что за тобой следят?

– Я запаниковала.

– Ты? Ты прости что? Запаниковала?

– А что я, по-твоему, не человек? – Элайя опустилась на диван и взглянула на магистра.

– Из-за чего ты запаниковала? – магистр внимательно смотрел на свою Тень. – Элайя?

Амер Хант ей не верил. Да она и сама понимала, что не была убедительна. Леди Шассер кусала губы и медлила с ответом. Стоило ей на секунду подумать об этом, и память опять зачем-то возвращала её в этот день, который она желала забыть.

Исчезла каюта Стремительного. Не было больше рядом ни магистра, ни ночного моря за окном, ни плеска волн. Она стояла в подземелье дворца Шираса Аз’Дайса. Правителя Хантарина. Тут не было осветительных артефактов. Только тусклый свет чадящих факелов, отбрасывающих тени на низкие и сырые каменные своды. Когда-то тут текла река, теперь о ней напоминал жёлоб с решётками в полу. Факелы он поджигал сам, когда приходил, ему так нравилось. Когда они догорали, здесь царил непроглядный мрак. Клетки. Их пустые безумные глаза. Тяжёлый застарелый запах страха и крови. Отчаянный тоненький плач, перемежающийся всхлипами и криками. И этот тошнотворный хриплый голос, который она вряд ли теперь когда-нибудь забудет:

– Плохая. Плохая, непослушная девочка. Придётся тебя наказать. Давай-давай, иди сюда. Нет, платье тебе не пригодится. Оставь, вот так, – звякнула цепь, – а потом ты попросишь прощения. Хорошо попросишь. Сначала ни у кого не получается. Но ты научишься. – Снова раздалось бряканье цепи. Элайя бесшумно скользнула к завесе, закрывающей арку, и аккуратно заглянула в проём…

– Не торопись, я подожду, – развеял наваждение голос магистра. – Пойдём на балкон, – вздохнул Амер Хант.

Она вышла вслед за ним. Ночь была тёплой, а звёзды крупными. Элайя вспомнила, как много лет назад она стояла рядом с ним на этом самом месте, такой же тёплой звёздной ночью, а он её обнимал.

– Ты убила ещё кого-то, чьего имени не было на Стене? – спросил магистр.

– Да.

Элайя помолчала и добавила:

– Его жену, она услышала его крики, заглянула и побежала звать стражу. Её не должно там было быть, она не принимала участия в его забавах.

– И почему он не умер сразу, а кричал? Ты умеешь убивать тихо и быстро.

– Он, – леди Шассер кусала губы, – он не умер сразу потому, что я его сразу не убила.

– А почему ты его сразу не убила, Элайя?

– Потому что он не имел права на лёгкую смерть! Это чудовище замучило и искалечило столько невинных! Он превратил их жизнь в ад!

Амер Хант тихо пробормотал какое-то ругательство и взглянул на ясное звёздное небо.

– Элайя…

Магистр как-то так посмотрел на неё, странно, но он сейчас напомнил ей этого невыносимого кота своим взглядом. Элайя вдруг поняла, что означал этот взгляд. Так смотрят на неизлечимо больного. Он глядел на неё, как на живого мертвеца. Ей стало не по себе. Она зябко передёрнула плечами.

– Магистр?

– …Элайя, ты не понимаешь, что ты наделала? Да? Мы не судьи и не палачи. Мы проводники. Мы не имеем права их судить. Души избранных судят в тенях!

Магистр облокотился на перила и смотрел в непроглядную тьму за бортом. Когда-то он целовал её на этом самом балконе. Он тогда надеялся, что она будет с ним счастлива. Что теперь мог он сделать для неё? Теперь тени будут решать, погасить ли навсегда свет её души. И в том есть и его вина, – он должен был заметить и понять, что с ней что-то было не так.

– Осуждаешь?

– Я? – он обернулся к ней, аккуратно приподнял её лицо, вынуждая смотреть на него. – Я тебя не осуждаю, и не мне теперь тебя судить. Использовав право вершить правосудие в Хаддегарде, ты не просто допустила гибель двух человек, это бывает, и это не фатально. Но ты осудила его, и он погиб от руки не проводника, а судьи и палача.

– И?

– И? И ты – древняя кровь. Ты погасила его долг. Теперь тот, кого ты так страстно желала покарать, начнёт новый цикл жизни с чистого листа. И не предстанет перед тенями. Но не ты. Ты приняла его долг на себя.

Леди Элайя Шассер тихо вскрикнула и удивлённо посмотрела на блеснувший чёрными камнями стилет, который Амер Хант вытащил из её тела.

Он подхватил её на руки и добавил, глядя в её гаснущие синие глаза:

– А вместе с долгом, ты приняла и его судьбу. Т’ха джиене!* Прости, Элайя.

Амер Хант выкинул тело бывшей Тени за борт.

Звёзды завертелись калейдоскопом в глазах леди Шассер, и она ощутила волшебное чувство полёта по звёздному туннелю. Амер Хант всё рассчитал точно: когда тело коснулось волн, она уже умерла. Магистр Ордена Теней умел убивать.

А за сотни морских миль от него, в Т’Хаш-Садживане, со Стены теней исчезло имя Элайи Эстер Шассер.

Глава X. Стремительный. Продолжение