Кумтрест

– Договорились.

В понедельник Бобышкин по картотеке отобрал пять подходящих кандидатов. Взял в спецотделе личные дела осужденных. Проверил паспорта, всё ли подходит для получения кредита. Сделал ксерокопии и вечером завёз их домой Роме. Через два дня Рома выбрал одного из них. Бобышкин утром пошёл в спецотдел и опять взял эти дела, пояснив, что они нужны для дополнительной проверки. В журнале поставил левую закорючку, чтобы не было похоже на его подпись и позвонил брату. Рома приехал к нему через полчаса, Бобышкин отдал паспорт и стал ждать. В четыре часа Рома привёз паспорт обратно и сказал, что нужно ждать три дня для согласования и проверки, в банке так положено.

К концу недели Рома приехал домой к Лёше и отдал ему пятьдесят тысяч.

– Ну как тебе такой расклад Лёха? – радостно спросил Рома.

– Отлично! – шурша деньгами ответил Бобышкин. – Паспорта ещё нужны?

– Нужны из тех, что ты ксерокопии привозил. Там нам подходит Лазаренко и Кураев. В понедельник пораньше паспорт любого из них готовь, я к тебе заеду на работу.

Бобышкин был очень рад этой новой теме, но его смущало, что паспорт всё равно находится в зоне в спецотделе. Как не крути, а ниточка приведёт к месту жительства должника в зону. Ведь в момент оформления кредита он уже сидел в колонии. Бобышкин думал, что тема с паспортами очень даже интересная, но есть риск. За месяц было оформлено пять кредитов по двести тысяч, итого миллион. На каждого, за минусом комиссии, почти по двести пятьдесят тысяч. Отлично!

Бобышкин в течение этого месяца прорабатывал всякие варианты с паспортами. Но всё равно кредит был оформлен на зэка, который сидит в зоне. Бобышкина осенило! Наркоты у него много, а наркоманов с паспортами на воле ещё больше. Им всё равно кредит в банке не дадут из-за их внешнего всегда зависающего или чешущегося вида. Эти уроды умудряются квартиры прокалывать, что им стоит какой-то паспорт дать на время за хорошую дозу.

Бобышкин подключил к этому делу Колю Бациллу. Он, освободившись из колонии, скололся на воле как последняя собака. За хорошую дозу наркотиков Коля приносил паспорт на день, пока предполагаемый заёмщик находился под кайфом. Вечером паспорт возвращали наркоману. Потом это были уже его проблемы, трезвым надо быть, так рассуждал Бобышкин. Схема с использованием наркоманов требовала лишних затрат, действий и времени, но она была очень надёжной. Когда наркоманов на горизонте не было, Бобышкин брал паспорта из личных дел осужденных. Жажда наживы лёгких денег была неутолима.

Глава 7

ИК-3. Робин Гуд и голуби

После обеда к Васильеву зашёл дневальный промышленной зоны и рассказал, что есть некто осужденный Верзилов. У него завтра по игре расчёт, но торчит он в десять штук и у него ничего нет. Ему блатные могут хребет подправить. Васильеву сломанные хребты в зоне не нужны, и он вызвал к себе осужденного Верзилова.

– Здравствуйте гражданин начальник. Осужденный Верзилов Илья Станиславович, статья 158 часть 3.

– Понятно. – прервал его Васильев. – Как у тебя дела, как здоровье, проблем нет?

– Василий Васильевич закройте меня в изолятор. – Верзилов уже понял, что опера в курсе его проблем. Просто так в день расчёта в оперотдел не вызывают.

– За что?

– Я в карты проиграл. Завтра расчёт, а мне нечем отдавать. Блатные сказали, что, если не рассчитаюсь, то здоровьем заберут.

– Ну, если проиграл, займи у кого-нибудь. Что ты в зоне на штуку сигарет не найдёшь?

– Если бы на штуку. – Верзилов опустил глаза. – Я проиграл десять штук.

– Каким образом? У вас потолок по игре одна тысяча, ты с кем играл?

– Да это уже не важно.

– Что значит не важно, с кем играл? – Васильев повысил голос.

– С Зиминым, Зима погоняло, знаете наверно его.

– Знаю, знаю. А кто за игрой смотрел, чтобы вы за потолок не вышли?

– Гражданин начальник, Вы такие вопросы задаёте…

– Кто за игрой смотрел?

– Кричевский смотрел. Он потом по своим делам ушёл, вот меня и понесло. Зима меня три раза предупреждал, что хватит, а я ему ещё сдавай, ещё.

– Ну ты и лох печальный. С Зимы твоего спросу от блатных не будет, он тебя предупреждал, а ты повёлся. Иди в дежурку и там жди.

Васильев позвонил в дежурную часть и сказал, чтобы его пока в клетку посадили. После чего вызвал смотрящего за игрой осужденного Кричевского. Он же Кричевский Пётр Алексеевич, осужденный за мошенничество и грабёж. Проблем от него практически не бывает, ухо востро всегда держит, но за свой косяк ответить должен.

– Здравствуйте Василий Васильевич. – радостно поприветствовал Кричевский. – Я в курсе зачем вызвали, мы сами всё разрулим. Вы не переживайте, в отряд его только отпустите.

– Кричевский, ты же знаешь правила. Мы вам жить даём, наглеть зачем? У вас зэки закрываться бегут.

– Случайно вышло Василий Васильевич. Стоило на минуту отвернуться, хлоп и уже пять штук проиграл. А Зима его предупреждал, что пора остановиться.

– Ты мне лапшу на уши не вешай, не пять, а десять. Зима ваш опять краплёными картами лоха развёл на бабки. Косяк за вами господа осужденные, прощения не будет. В изолятор всей компанией поедете, только по разным камерам. Спалились – отвечайте! Тем более бедноту на бабки разводить не хорошо. У него за душой ничего нет. А это значит только одно, что вы расслабились и пора вас взбодрить.

Васильев всех троих, Верзилова, Зимина и Кричевского, посадил в ШИЗО по разным камерам на пятнадцать суток. Потом он подумал и посоветовался с Петровичем на тему обоснованного изъятия общака в отряде, с учётом того, что проверит всё через передачи и комнату свиданий. Петрович сказал, что это муторная и долгая работа, если есть желание, то занимайся. Эффект будет отличный, порядок будет идеальный. Просрать общак – это хороший резонанс в зоне для игровых и блатных.

На следующий день Васильев скооперировался с режимниками. Все вместе пошли изымать общак у блатных, обосновано и по закону. Проверили сумки в отряде и забрали все подозрительные сигареты и чай. Они не проходили по документам КДС – значит отчуждение. Работа долгая и кропотливая, но результат будет минимум на полгода вперёд.

После обыскных мероприятий изъяли тридцать пять блоков сигарет и двенадцать килограммов чая. Осужденные немного бурчали, но обосновать нахождение этого имущества в отряде не смогли. Сказать вслух, что это общак – означало тут же получить табуретом по голове от блатных. Логика простая, не можешь обосновать – сиди и молчи. Васильев, как бухгалтер с картотекой КДС, всё всем быстро обосновал.

– Раз это ничьё, значит государственное. Друг другу в зоне дарить ничего нельзя, так как это запрещено. Уж не ворованное ли? – пошутил Васильев. – Воровать – это значит крысить. Мы же здесь все порядочные, не правда ли? Так что извините, сами виноваты.

Осужденные действительно не могли обосновать откуда чай и сигареты. Во-первых, сумки были не подписаны. Во-вторых, описей имущества нет. В-третьих, блатные отряда расслабились и не раскидали грамотно общак. Сделали бы всё красиво, тогда у администрации вопросов не возникло. Веня Бенедиктов даже вмешиваться не стал, так как знал, что это косяк блатных отряда. Пусть они и разруливают, он с них вечером всё равно спросит.

Всё изъятое сложили в кабинете у Васильева. Петров и Зубов увидели результат работы Васильева и пошутили, что теперь он, как Робин Гуд, обязан отдать всё бедным. Тем более целый день прошёл, а хозяин изъятого не нашёлся.

Утром, при разводе на работу в промышленную зону, Васильев раздал каждому бригадиру по три блока сигарет и килограмму чая.

– Грев от блатных. Сами не могут отдать, в изоляторе сидят. Меня попросили передать. – шутил Васильев с работягами промышленной зоны.

Вся зона была уже в курсе, что блатные накосячили. Все знали, что общак отдадут, как всегда простым мужикам. Остатки общака Васильев отдал в столовую и баню. Работяги были довольны, поэтому опера всё знали в зоне. За информацию про общак, а это все знали, опера себе ничего не брали. Они всё отдавали простым работягам.

Косячники вышли из изолятора и получили по шее от блаткомитета. Это было уже в воспитательных целях, зато порядок в игре навели мгновенно. Со временем зэки назвали бухгалтерский рейдер Васильева седьмой колонкой. По очерёдности нумерации, так как доля с игры, которая идёт в общак от зэков, называется шестой колонкой. Седьмая колонка приносила свои результаты, так как многим зэкам никто с воли не мог помочь. За чай и сигареты они иногда подкидывали интересную информацию.

Как-то на очередной раздаче общака к Васильеву обратился простой работяга осужденный Трунов. Он стал бомжом на воле. Его единственный сын проколол их однокомнатную квартиру пока папа работал на севере и строил заводы. Квартира была оформлена на сына. Папа растил сына один, вдовец, но слишком рано оформил наследство. По возвращению с севера его обрадовали, что он бомж. Трунов сгоряча избил сына. Руки у строителей тяжёлые, не обошлось без перелома. Он сам вызвал скорую помощь и милицию, но закон, как всегда, суров и теперь он сидит в колонии.

Трунов терпеть не мог наркоманов. При удобном случае он попросил, чтобы его вызвал Васильев для разговора. Он по секрету рассказал, что осужденный Бодров использует не по назначению хозяйскую голубятню. Он лично видел, как с воли прилетел голубь и осужденный Бодров снял с его лапки свёрток. Потом он ходил накуренный и всё жрать хотел. Трунов пояснил, что наблюдает эту картину уже третий раз. Он рядом работает в слесарном участке. Происходит это всегда по воскресениям, когда начальника колонии Гагарина нет в зоне. Васильев выслушал его внимательно и отправил на работу.

Информация была интересная. Бодров был человеком начальника колонии, а Васильев пока к нему не вхож. Он пошёл к Петровичу и изложил полученную информацию. Петрович не удивился, так как сам давно пасёт Бодрова. Он сам ждёт, когда по распоряжению начальника вынесут на волю очередную пару голубей.

– Тут Вася дело очень тонкое. Начальнику простая информация про Бодрова не интересна. Его надо брать с поличным и всё принести на блюдечке, но Бодров давно сидит и имеет некоторое доверие. Начальник, голубятник давнишний, как и Бодров. Они по голубям тащатся, как моль по нафталину. Надо в цвет брать. Значит говоришь по воскресениям? Одинаковая информация из двух источников – это уже хорошо, это отлично. – сказал Петров.

– Ну и что будем делать? – спросил Васильев. – Что теперь не трогать его что ли?

– А что тут думать, только брать с поличным. Если всё нормально, хозяин сам с него шкуру снимет. Перед выносом голубей всё равно надо доложить начальнику, а то не красиво будет. Пойдём к Зубову доложим о информации.

Петров и Васильев рассказали обо всём Зубову.