Кумтрест

– В субботу ты приедешь в ателье, я адрес потом скажу, и отдашь туда эту форму, в которой ты сейчас ходишь. Её подготовят, а в воскресение заберёшь.

– А что значит подготовят?

– Ей сделают новую подкладку. Она правда станет немного тяжелее, но со стороны это не видно будет. Знаешь, как пуховики делают?

– Ну примерно.

– Вот только вместо пуха или синтепона там будут наркотики. В кассетах будут пакеты, но всё будет сделано аккуратно. Ты не переживай, такой очень тонкий пуховик получится.

– В смысле? Как бронежилет что ли?

– Нет. Как бронежилет – это зимой удобно. Летом лучше всю форму обшить тонкими кассетами, так вообще не видно будет.

– Что дальше?

– Одеваешь форму и идёшь на работу. В зоне пойдёшь на обход и зайдёшь в столовую. Там тебя баландёр, случайно споткнувшись, обольёт баландой.

– Ты шутишь?

– Не отвлекай. Ты, конечно, для вида дашь ему по башке и скажешь, чтобы дневальный принёс тебе из кабинета запасную форму. В кабинете завхоза столовой Пастухова переоденешься и пойдёшь дальше работать.

– Пастухов тоже твой человек? – насторожено спросил Бобышкин. – Он в курсе этих дел?

– Лёша, ты ещё наверно не совсем понимаешь, что такое зона. Вы мусора думаете, что всё знаете, видите и всё контролируете. Но вам никогда не окунуться в этот мир, как бы вы не старались. В колхозе своя жизнь идёт. Не важно, красный ты или чёрный, хоть голубой, всё на общее благо. Каждый знает то, что должен знать, не больше. Тут каждый зэк наш человек, даже если и думает, что он не наш, а ваш.

– Ладно, с этим понятно, дальше что?

– А что дальше? Форму тебе постирают и в кабинет принесут. Потом приедешь на адрес, который я тебе скажу и получишь кровно заработанные. Потом готовимся к следующей партии. Работаем раз в месяц, полтора, не больше.

– И что мне каждый раз вот так переодеваться?

– Лёша, способов, чтобы занести наркоту в зону, миллион шесть штук. Но все её ищут в самом тайном месте, мы фантазируем и её там не прячем. Наркота, по сути, на виду, вот ты бы догадался, что у кого-то форма так сшита?

– Не думал об этом, если честно.

– А ты задумайся. Если хочешь спрятать хорошо, то прятать надо на видном месте и никогда не повторяться. Представь себе, если бы тебя два раза в месяц баландёр баландой в столовой обливал. Даже дурак бы догадался, что здесь что-то не так. Сегодня форма, завтра ботинки тебе новые сделаем, послезавтра машину на ремонт загонишь и так далее.

– Ну и сколько там в форме будет?

– Да примерно килограмм, полтора, не больше. Героин и марихуана в основном, немного ханки для одного старовера.

– Ну и сколько я получу за это дело?

– Тридцать. И это не обсуждается. Думай, сравни со своей зарплатой и ещё раз подумай.

– Хорошо. – сказал Бобышкин, прикинув в уме, что тут хватит всем, включая доляху Горлова. – Тридцать так тридцать, договорились. Адрес ателье называй.

– Зайдёшь в Дом Мод, в подвале есть ателье «Дождь». Тебя там будут ждать мои люди через неделю.

Последующие полтора года для Бобышкина были наверно самыми славными. По крайней мере он так считал в тот момент. Каждый месяц он заносил крупную партию наркотиков и потом ни о чём не думал. Денег хватало с головой и больше. Половину денег он оставлял себе, а вторую половину отдавал Горлову. Деньги в почтовом конверте с надписью «Белый аист» Лёша относил туда, куда говорил Горлов.

Бобышкин заносил такие партии наркотиков в специальных жилетах под рубашкой. В переделанных ботинках с пустотелыми каблуками и подошвой. Загонял на ремонт свою машину, в которой бесчисленное количество мест, где можно спрятать наркоту. В трусах, в перешитом съёмном меховом воротнике бушлата, да и в самом бушлате. В ход шли шапки, кожаные папки для бумаг, специальное нательное бельё. В общем всё то, что было на виду, но в тоже время и не было видно.

Бобышкин с Рыльковым в штабе больше никогда не встречались, только в зоне. Они виделись, когда Бобышкин совершал обходы или делал шмоны на объектах. Рыльков всегда приходил сам или уже был там, куда приходил Бобышкин. Они никогда не повторялись в своих действиях. Адреса, куда ездил Бобышкин за наркотиками или за деньгами, тоже всегда были разные. Люди, с которыми он там контактировал, всегда были новые.

Рыльков освободился и за себя никого не оставил. После освобождения из зоны Бобышкин никогда его не видел. Разовые, но при этом крупные поставки в зону наркотиков прекратились. Бобышкин изучил за это время круг общения Рылькова и перешёл на индивидуальные заказы. Деньги, конечно, уже не те, что раньше, но жизнь на этом не остановилась. Круг общения Бобышкина среди порядочных зэков расширился. Крокодил с кем попало не общался, только с серьёзными людьми. Зэки, зная, какие объёмы Крокодил доверял Бобышкину, охотно шли с ним на контакт.

Глава 6

ИК-3. Мозаика

Петров позвал Васильева к себе в кабинет.

– Василий Васильевич, пора тебя посвящать уже в более серьёзные дела. Деньги искать да петухов с наркоманами хлопать – это хорошо, но тебе надо расти, слушай внимательно. – с серьёзным видом сказал Петров.

Васильев сел на стул и насупил брови.

– Слушаю, Пётр Петрович.

– Есть косвенная информация и подозрение, что прапорщик Жуков Олег из группы надзора, таскает в зону наркотики. Мы пока примерно понимаем, что это трёхэтажка 10-го, 11-го, 12-го отрядов, кстати, 12-й, это твой отряд. Агентура сообщает, что сразу после обходов инспекторов дежурной смены наркоманы начинают двигаться, идёт суета и они ставят ещё одного атасника. В общем классика, но нет системы. Жуков работает сутки через трое, а движение наркоманов начинается внезапно. Угадать, что это именно он занёс, пока не получается. Почему я говорю, что это пока подозрение. Во-первых, зэки могут специально начинать суетиться только после обхода определенного сотрудника. Закинут для этого в массы дезинформацию, которая до нас дойдёт, а поставщик может быть другой. Это нормальный, грамотный и хитрый ход. Во-вторых, Жуков несколько месяцев назад развёлся с женой и плотит алименты на двоих детей. В-третьих, он последнее время стал часто выпивать. Как со смены домой идёт, так сразу в магазин за спиртным заходит. И четвёртое, последнее, квартира досталась семье, а он снимает однокомнатную в пятиэтажке на улице Лиговской 406. Кстати, к нему постоянно ходят в гости дамы лёгкого поведения. Вопрос, откуда деньги?

– Петрович, и пятое. – добавил Васильев. – Жуков с напарником Галкиным ходит, почему на него не думаешь? По логике вещей он тоже может носить наркотики.

– Согласен, что может, но не носит.

– Почему такая уверенность?

– Я тебе и так уже много сказал, рано тебе это ещё знать.

– Петрович, а ты откуда столько про его личную жизнь знаешь?

– Вася, мы же не только осужденными занимаемся. Зная, как живёт сотрудник дома и какие у него проблемы, можно спрогнозировать его поведение в зоне.

– Я понял, но ты Петрович не ответил на мой вопрос. Извини за наглость.

– Молодец, шаришь. Вася, настоящий опер – это не тот, кого боятся, а тот, кому всегда все рады. Общайся больше с людьми и вникай в их проблемы. Помогай чем можешь, но в пределах разумного. Расположи к себе человека. Будь простым. А потом, когда научишься общаться с любым человеком на его волне, тебе столько информации расскажут. Они даже подозревать не будут, что она для тебя очень важная. Ты какой-нибудь якобы очень тайный секрет расскажи, разговор завяжется и агентуры никакой не надо. Твоё дело только всю информацию по полочкам разложить, а потом в нужный момент достать её из шкафчика под названием мозг. Тебе останется только слепить из этой информации образ, схему, мозаику. В общем в итоге всё встанет на свои места. Понял?

– Понял, а как брать его будем? Надо с поличным и лучше при входе в зону.

– Не торопись брать. Собери сначала больше информации по нему. Если я начну твоих осужденных часто к себе вызывать, то смогу вызвать подозрение. Начни работу по Жукову сам, только плавно, как бы невзначай, а я по своим каналам дальше буду инфу рыть. Потом состыкуем наши результаты, а там видно будет, что делать.

– Так он дальше носить будет?

– Лучше пусть носит и привыкает, чем просто его спугнуть. Он сейчас начнёт бдительность терять и наглеть. Когда по рукам не бьют, человек расслабляется. Спугнуть нельзя, а если возьмём, то и другим неповадно будет. Торопливость нужна только при ловле блох. Я надеюсь на тебя, не засветись только. Василий Васильевич, запомни, настоящий опер – это хирург, артист, ювелир! Понял?

– Понял. – ответил Васильев и про себя подумал, что Петрович точно настоящий ювелир. Не зря у него три дочери.

Васильев начал сбор оперативной информации и вызывал к себе всех без разбору. В отсутствии Жукова на смене, он стал подольше задерживаться в трёхэтажке. Старался вести себя так, как учил Петрович, шутки, прибаутки и так далее. Петрович был прав, Васильев начал столько интересного узнавать от осужденных, что даже не ожидал такого. В кабинете у оперов, сделал вывод Васильев, не всякий осужденный расслабляется. Ночью в отряде осужденные общаются совсем по-другому. Обстановка другая, когда они мимо него в трусах ходят в умывальник или в комнату приёма пищи. Васильев вспомнил про начальника оперчасти Александрова и решил провести эксперимент, в точь-точь, как рассказывал Петрович.