Криминальный адвокат. Том первый

Насколько я помнил, эти гранаты были уникальными вещами, два в одном: и наступательные, и оборонительные. Всё очень просто: поверни её на 90 градусов, сними внешнюю оболочку, и случается волшебство. Эта универсальная граната позволяла мне быстро адаптироваться к изменяющимся условиям, превращаясь из оборонительной в наступательную с минимальными усилиями, и наоборот.

В оборонительном бою DM51 показывала свою истинную мощь. С осколочной рубашкой граната становилась значительно более смертоносной, разбрасывая большое количество осколков на обширную площадь, не оставляя шансов спрятаться. Это делало её идеальной для защиты периметра и создания опасной зоны для противника, вынуждая его отступить или перегруппироваться. В такой конфигурации её можно было забросить в зону, где скопились враги, создавая хаос и максимальное поражение.

Но я планировал наступать, и снятие осколочной рубашки уменьшало количество осколков при взрыве, делая гранату идеальной для ближнего боя. Теперь она могла поразить цель более точно, не создавая обширной зоны поражения, что снижало риск случайных жертв среди своих. Жалко только, что своих не было здесь и сейчас, и разгребать этот срач предстояло мне одному.

Они будут здесь часа через два. Стоило ли вызвать Сергея? Не знаю, я не был в нем уверен, да и отвечать за его непутёвую жизнь особого желания у меня не было. Стало быть, решение простое, и «один в поле воин».

– С чего начнем, Слава? – обратился я сам к себе.

– Наверное, с профессии сапера, чтобы как минимум иметь преимущество, – это я уже сам себя убеждал. Улыбнувшись про себя, я бодрым шагом, насвистывая прилипчивую мелодию, направился в сторону избушки.

Я стоял посреди центральной комнаты, обозревал окрестности и думал. Когда они приедут, то, скорее всего, разделятся. Двое, как минимум, войдут в дом, увидят лысого с пулей в голове. Затем они осмотрятся и пройдут по всем остальным комнатам и кладовкам. Кто-то из них вернется на улицу и предупредит оставшихся об опасности.

Значит, ещё один останется у двери, а кто-то пойдет осматривать периметр. Пока всё логично. Дальше… Кровь из носу надо, чтобы они подошли и сдвинули Раймондо. Для чего? Да потому что я собрался его заминировать. Я снова внимательно осмотрелся по сторонам. И… Передо мной на столе лежали личные дела и какие-то документы. Я их быстро пролистал, но особого интереса они у меня не вызвали. Какой-то компромат на новых мелких чиновников. Но если эти документы здесь, вероятнее всего, они им очень важны. Значит, действуем по старинке.

Я сгреб в кучу документы и личные дела, пару штук засунул в ещё не закоченевшие руки покойника, а остальные положил под него вместе с оборонительной гранатой, из которой предварительно выдернул чеку. Потихоньку отошёл от этого «милого памятника вечности» и направился к выходу из дома.

Недолго повозившись, я установил такой же подарок под крыльцом, предварительно оторвав половицу. По моему плану, здесь мне понадобится тонкая парашютная струна, совмещенная с чекой взрывателя. Я тщательно выбирал её, зная, что её длина метров пятнадцать – вроде и недалеко, но и не близко. Достаточно, чтобы спрятаться в укрытии и ждать посетителей. Вся операция прошла гладко, и теперь всё готово к вечернему банкету.

Солнце уже садилось, оставляя небо багрово-оранжевым, когда комары начали свой зловещий танец вокруг меня. Эти назойливые твари были не менее опасны, чем те, кого я ждал. Конечно, не факт, что взрыв поразит их всех, но это даст мне преимущество. Вглядываясь в сгущающиеся сумерки, я чувствовал, как адреналин наполняет мои вены, и мысленно готовился к грядущему столкновению. Блаженный вечер закончился незаметно. И вот уже серые тени оккупировали окрестности, а тяжелая тьма продолжила захват лиственного леса и рано пожелтевших опушек.

Злобные комары и ночная мошкара доедали мои лицо и руки, впиваясь в те места моего тела, о существовании которых я и не помнил. На дальнем конце едва видимой проселочной дороги показались яркие огни галогеновых фар.

Вечерние сумерки постепенно окутывали лиственный лес, погружая его в мягкий полумрак. По узкой грунтовой дороге медленно и осторожно двигалась кремовая Mazda CX-5. Как куница она переваливаясь из стороны в сторону на неровностях сельской грунтовой дороги. Ее фары дальнего света, недавно разрезавшие темноту, теперь были выключены, и только ближний свет мягко рассекая темноту, освещал начало гравийной дорожки к дому, выхватывая из тени вековые деревья и ярко цветущие кусты.

Кроссовер беззвучно скользил по тропе, будто растворяясь в вечерней тишине. Удивительно, но кремовый цвет кузова, отражая последние лучи заката, придавал автомобилю почти призрачный вид, гармонируя с окружающей природой. Прощальные лучи солнца, на последнем издыхании, прорвались через кроны деревьев и осветили бородатого, узколицего водителя с большим носом. Он, напрягая глаза, с прищуром осматривался по сторонам, в поисках опасности. Водитель был предельно внимателен и осторожен, объезжая неровности дороги, стараясь не нарушать тишину и хрупкое спокойствие леса. Тут не было смысла гадать, он точно знал, что в доме впереди его может ожидать засада и смерть.

В салоне машины, помимо водителя, находились ещё трое человек. Все они были затянуты в короткие бронежилеты, хорошо вооружены и не прерываясь следили за всем происходящим вокруг. В их руках были пистолет-пулеметы Heckler & Koch MP5, взведенные и готовые к бою в любой момент. Атмосфера вокруг меня постепенно накалялась.

«Однако, хороший выбор оружия,» – подумал я, потихоньку подтягивая парашютную струну с главным подарком на другом конце. Mazda CX-5 уверенно подрулила к небольшому деревянному дому, спрятанному в глубине леса. Шины мягко прошуршали по гравию, когда машина остановилась перед крыльцом. Водитель, плавно выключив двигатель, остался сидеть. На мгновение мне показалось, что он прислушивается к окружающим звукам. Невозможно, но возникло ощущение, что лес, как и я, затаил дыхание, ожидая, что будет дальше.

Перегретый вечерний воздух был наполнен ароматом свежей листвы и земли. В свете фар Mazda дом выглядел особенно уютным и незащищённым. Мерцающие огни внутри скрывали что-то гораздо более зловещее. Водитель и его спутники обменялись взглядами, готовясь к предстоящему сражению. Они знали, что это тихое убежище могло оказаться ловушкой. С оружием наготове, они медленно и осторожно покинули машину, готовые к любому развитию событий.

Как я и предположил, после короткого совещания двое направились в дом, один остался у входа, а последний, самый нервный и худой, отправился осматривать окрестности и периметр усадьбы. Пока что преимущество и время были на моей стороне. Оставалось только ждать срабатывания первой ловушки.

Я еще раз мысленно отрабатывал алгоритм действий. Если мина под покойником сработает, в доме останутся либо двое «двухсотых», либо двое «трехсотых». Оба варианта меня устраивали. Оставшиеся в живых бандиты рванут к машине у входа. Хотя… как только будет взрыв в доме, тот, что у двери, будет оглушен и дезориентирован. Значит, нужно подрывать закладку под крыльцом, чтобы устранить его.

Дальше, как учили на боевой подготовке, один на один. Худой будет в панике. Вероятнее всего, он рванет к машине, но, поняв, что ключей нет, побежит обратно в дом искать их. Это может быть мой шанс. Пока он будет занят поисками, я смогу незаметно проникнуть в избушку и ликвидировать его. Нужно постараться выполнить работу стволом, а в крайнем случае, если начнется плотный огневой контакт, использовать гранату.

Не прошло и трех минут, как мощный взрыв взбаламутил и оглушил пространство, выбивая окна и с треском вырывая тяжелую дубовую дверь из косяка. Ударная волна стремительно прокатилась по коридору, сбивая с ног стоявшего за дверью бандита. Его тело, расслабленно подпиравшее дверь, моментально покрылось глубокими порезами от разлетающихся стеклянных осколков. Тяжелые обломки дуба, как средневековые колья, торчали из его груди и бедер, заливая подмостки ярко алой кровью.

Что-то невероятно тяжелое, возможно бронзовая дверная ручка, замок или кусок железного косяка, с ужасной силой влетело ему в голову. Контузия лишила его слуха, и в голове, как обелиск на могиле, торчал кусок железа. Он медленно оседал на землю, пытаясь руками унять гулко пульсирующую и изматывающую боль. Лежа на осколках гравия, стекла и бетона в луже чернеющей крови, он безуспешно пытался прийти в себя. Но ранения были смертельными, и он ощущал, как с каждым вдохом усиливается головокружение и слабость. Наступил момент, когда сознание покинуло его бренное тело, устремившись за черной душой мафиози в вечность.

Я немного просчитался. Последний бандит никуда не побежал, ни к машине, ни в дом. Он стоял на коленях и выл, как ночной шакал, задравший голову вверх и прижимая к себе остывающее на улице тело. Со стороны это было очень трогательно. Я такие сцены часто видел, но только в кино. Он вообще никуда не оглядывался, и расчет «один на один» оказался верен отчасти. Мы действительно остались только вдвоем. Не было перестрелок, не было взрывов гранат, и моя подготовка сейчас свелась на нет. Я молча вынул из кобуры «Зиг Зауэр» и выстрелил, даже не окликнув. Разрывная пуля со скрежетом вошла в его затылок, покрытый густыми короткими волосами. Он тихо обмяк, завалившись влево, и через секунду затих, словно уснул.

Осколки стекла и деревянные обломки, брызги бетона и красного кирпича, четыре трупа. Это как минимум эквивалент четырем килограммам тротила. Только это могло превратить пространство вокруг меня в хаотичную картину разрушения, заполненную дымом и пылью. Единственная ошибка, которую я допустил, заключалась в переоценке умений и подготовки своих врагов. Судя по всему, у кого-то из братков с собой была взрывчатка, и ее было очень много…

Мой уставший от жизненных невзгод старенький «Ниссан» мерно урчал, пережевывая левый, слитый из грузовика и купленный у обочины дизель. Я в задумчивости постепенно отходил от пережитого приключения и материл себя за то, что снова повелся на свое неуёмное собственное эго эгоиста и авантюриста. Ну вот почему я не позвонил Сергею? Какой такой черт меня остановил и заставил дождаться прибытия четырех вооруженных до зубов головорезов? Мне сейчас просто несказанно повезло, и я не уверен насколько это везение долговечно.

В багажнике воняла и перекатывалась на неровностях дороги толстая тушка бывшего руководителя администрации президента. И что мне со всем этим богатством делать? На месте боевого столкновения остались разрушенный дом, машина и четыре смердящих трупа. Я периодически смотрел на часы, пытаясь определить время прибытия пожарной команды и полицейских.

Что такое везение, я знал не понаслышке. Команда противников дала мне фору, и дом, в котором они жили, находился на таком далеком отшибе, что хоть стреляй из главных орудий линейного корабля – никто не услышит. После всего, что произошло, я был почти разбит. Звуки взрыва и огневого контакта звучали у меня в ушах, пока я осторожно снимал установленную растяжку и, стараясь не оставить никаких следов, протискивался в проем внезапно исчезнувшей двери. Гостевая комната была разнесена в щепки, и определить местонахождение гостей визуально не представлялось возможным. Тяжело вздохнув, я поплелся на улицу и кое-как затащил внутрь бандитов, что оставались снаружи.

Слишком много улик. Я даже не надеялся на слабую новую власть с ограниченным контингентом неподготовленных «Шерлок Холмсов», но и оставлять это так, на самотек, не мог. Все, что скопилось на этой территории, надо было уничтожить максимально. В основном это касалось идентификации трупов и моего возможного ДНК, который, к моему глубокому сожалению, был в государственной базе.

Первое, что пришло в голову, – это огонь, пожар, но… Возник вопрос: а если пожарная команда все это быстро потушит? А если огонь не разгорится? Что мне тогда, стоять над покойниками с кучей оружия и гранат? Нет, так не пойдет. Придется идти по старинке и смастерить что-нибудь из подручных материалов.

Я вышел на улицу и достал из багажника своего джипа неполную канистру дизельного топлива, проклиная про себя сложившиеся обстоятельства, потащил ее к дому. Не знаю, как так получилось, но машина приехавшей на разборки бригады была открыта. Помимо неиспользованного боезапаса, который я, не торопясь перегрузил на заднее сидение своего джипа, обнаружились две канистры с высокооктановым бензином. «Хорошие вы мои, какие ж вы запасливые», – подумал я и поставил эти два красных пластиковых бочонка недалеко от канистры с дизелем.

В полуразрушенной кладовке я нашел банку с растворителем краски, два литра ацетона и разбитый лист пенопласта для термоизоляции. Я присел на еще живой стул, огляделся. Все, что мне нужно, было под рукой, чтобы сделать «Напалм В».

Мало кто знает, но «Напалм В» круче, чем просто «Напалм», который американцы десять долгих лет применяли во Вьетнаме. Это творение химической мысли можно было сделать просто в гараже из подручных материалов. Однако в отличие от простого «Напалма», эта густая, липкая желеобразная масса прилипала к поверхностям и горела с температурой, достигающей 1200° C.

Это даст мне возможность разрушить здесь абсолютно все – не только человеческую плоть, но и металлические и бетонные конструкции взорванного дома. Эта дьявольская смесь будет гореть долго и устойчиво благодаря своему простому составу. А «вишенкой на торте» было то, что она могла гореть даже на водной поверхности, и ни один напор брандспойта не был в состоянии ее потушить.

Медленно и осторожно я раздробил пенопласт на мелкие кусочки. Сейчас не было причин для беспокойства. Постепенно чувство напряжения и волнения покидали меня, оставляя равновесие, где каждое движение было продумано и отточено. Я поместил кусочки пенопласта в металлическую емкость и начал медленно добавлять ацетон, постоянно помешивая. Смесь начала густеть, превращаясь в липкую массу, которая уже сама по себе казалась опасной.

Когда пенопласт полностью растворился, я добавил бензин и тщательно перемешал смесь, ощущая, как запах топлива наполняет воздух. Затем пришло время для дизельного топлива – дополнительные литры влились в емкость, делая смесь еще более вязкой и смертоносной. Я знал, что на кону стояло многое, и этот план должен был сработать идеально.

Разлив смесь по трупам и полу дома в нескольких стратегических местах, я убедился, что след «Напалма» тянется к двум газовым баллонам на кухне, которые странным образом выжили при взрыве. Эта находка меня безмерно порадовала.

Я неспешно прошелся по дому, подобрал свалившийся с полки тостер с функцией отсроченного включения и, вставив несколько страниц из найденного личного дела, подключил его к розетке. В принципе, моя работа была закончена.

Покидая дом, я чувствовал безмерную усталость, а впереди была еще и бессонная ночь. Сердце, которое еще час назад бешено колотилось в груди, теперь билось равномерно. С каждой минутой росла уверенность, что, когда дом охватит пламя, я буду в безопасности. Через полчаса, когда я буду уже далеко, тостер включится, нагреется, страницы внутри него загорятся, и огонь быстро распространится по разлитой горючей смеси. Взрыв газовых баллонов завершит начатое, и дом моментально превратится в море всепожирающего огня. Шаг за шагом я удалялся от места, уверенный, что все пройдет по плану. С каждой секундой напряжение спадало, а адреналин отступал, оставляя за собой холодную уверенность в том, что все было сделано правильно.

Ночная прохлада влетала легким бризом в мое приоткрытое окно, и, смешиваясь с застоявшимся воздухом внутри джипа, разлеталась веером, оставляя за собой ощущение свежести и гармонии. Я чувствовал, как мое напряжение таяло, как лед на раскаленной сковороде, уступая место устойчивости и спокойствию. Дорога впереди была пуста, и только свет фар прорезал тьму, вырывая из темноты стройные ряды деревьев и редких кустарников, спящих в темноте волшебной ночи. Они казались мне мрачными стражами, охраняющими мои тайны. Луна веселилась в верховьях небосвода, как молодая девчонка, беспардонно и стремительно освещая мне путь.

Я уносился все дальше от места событий, чувствуя, как груз на плечах становится легче. Мысли о том, что все пройдет по плану, придавали мне уверенности. Я знал, что через полчаса тостер включится, и дом охватит пламя. Это был мой единственный шанс избавиться от всех улик и уйти без следа.

Вдалеке показались огни маленького городка, и я решил сделать остановку. Не доезжая до сверкающего здания с кафетерием, я припарковался в тени развесистого дуба, который скрывал и меня, и джип. Спокойно и не спеша достал ампулу с мидазоламом из аптечки. Каким бы образом Мраз ни извивался, наполненный препаратом шприц без спешки был введен в его плечо, аккурат в татуировку глазницы черной маски. В течение нескольких минут его веки начали тяжело опускаться, а тело постепенно расслабилось. Он погрузился в глубокий сон, и в машине воцарилась тишина. Я накрыл его куском старого брезента и удовлетворенно сел за еще теплый руль «Ниссана».

Заправка на окраине казалась идеальным местом для небольшого перерыва. Я подъехал к колонке с насосами, заглушил двигатель и вышел из машины. Ночной воздух был прохладным и бодрящим, напоминая о предстоящей долгой ночи.

На заправке никого не было. Одинокая сойка, перепуганная моим появлением, торопливо заверещала и, взмахнув серыми крыльями, скрылась в глубине черного поля, засеянного неспелой кукурузой.

За барной стойкой маячил полусонный продавец странной наружности. Его короткие, торчащие во все стороны волосы были выкрашены в отвратительный фиолетовый цвет с розовым оттенком. В оттопыренных ушах были огромные пластиковые кольца. Сам продавец был худощав и слегка неопрятен. «Наверно, мода такая,» – подумал я и слегка ударил ладонью по столешнице, привлекая его внимание.

Он с трудом разлепил спящие глаза и шатаясь, как пьяный гусак, отправился ко мне, переваливаясь из стороны в сторону.

– Что вам? – прогнусавил он, уставившись маленькими глазами мне в грудь.

– Полный бак дизеля, двойной эспрессо и что-нибудь пожрать, – я повернулся в сторону незатейливых магазинных полок.

– Кроме батончиков и снеков, еще что-то есть?

Он вообще не слышал меня и не обращал никакого внимания, как будто меня рядом не было. Это полуобморочное создание задумчиво и медленно, как ленивец, нажимало на клавиши кассового аппарата и что-то бурчало про себя.

Я уже начал нервничать. «Боже, что за тормоз. Неужели нельзя быть чуть повнимательнее? Надеюсь, он хотя бы кофе сварит, а не прольет всё на кассу.»