Криминальный адвокат. Том первый

Игорь замолчал и теперь в упор смотрел на нас с застывшего кадра, на последней секунде видеозаписи. Темный экран компьютера погас и теперь напряженно заглядывал нашими отражениями к нам в пустые глаза. Последние слова растаяли в воздухе, как сладкое мороженное забытое на солнце в жару. Они липли к нам хватаясь за струны души. Наполненные искренностью и болью события, не давали нам забыться.

И мы, слушая его, начинали осознавать, что перед нами не преступник, а просто человек, оказавшийся в ловушке обстоятельств и собственных ошибок. Его исповедь была подобна открытой книге, страницами которой мы пролистали, понимая, что каждый поступок, каждое решение было частью более сложной и трагической истории.

Когда Новак закончил, тишина заполнила комнату. Мы были потрясены его словами и тем, что перед нами развернулась настоящая человеческая драма. Это была не просто исповедь, а откровение, которое заставляло нас задуматься о природе добра и зла, о справедливости и милосердии.

Глава третья

В комнате наполненной предрассветной тишиной и призрачным светом, смутно очерчивалась картина предстоящих событий и дней. Все, что могло с нами случиться, уже произошло. Наши поиски закончились очередным полным фиаско. Столько противоречивой информации лично я не получал никогда. Именно этот факт меня тревожил больше всего.

Надежда, успокоившись, сидела у настежь раскрытого окна, любуясь игрой теней и бликов, которые мягко танцевали на стенах и полу, подчиняясь первому утреннему лучу. Летний ранний рассвет в городе был наполнен нежным сиянием, которое постепенно разливалось по улицам и зданиям, окрашивая их в золотистые тона. Птицы уже проснулись и, наполняя воздух своими звонкими песнями, беззаботно порхали с ветки на ветку, разгоняя ночную тишину. Их легкость и радость казались такими естественными, что волей-неволей можно было позавидовать этой простой и искренней свободе.

Воробьи с оживленным щебетом сновали по тротуарам, собирая крошки и не давая нахальным голубям воспользоваться их находками. Голуби, возмущенно взлетая, лениво кружили над площадью, уступая настырным воробьям доходное место. Стрижи и ласточки, словно стрелы, проносились между домами, ловя неосторожных насекомых. Город вместе с птицами будто встрепенулся, приветствуя новый день, наполняясь энергией и свежестью раннего утра, словно пробуждаясь из долгого сна.

Тихо скрипнула входная дверь офиса. В дверях стоял Сергей, вернувшийся из ближайшего кафе, со свежей сдобной выпечкой и удвоенными порциями свежего перуанского кофе. Осторожно пройдя мимо, притихшей Надежды, он аккуратно опустил на стол наш утренний завтрак и пригласил за стол,

– Эй, господа, друзья, товарищи! Налетай, кушать подано! – и не дожидаясь ответа с удовольствием отправил в рот небольшую булочку с маком, улыбнулся и призывно замахал руками приглашая нас присоединиться.

М-да, странное дело. Мне, руководителю службы внешней разведки, еще до войны докладывали о встрече нашего прежнего президента с руководителями МИ6 и ЦРУ в Нью-Йорке. Информация была урывочная и неполная, но одно тогда установили точно: переговоры так и не состоялись. Однако оказалось, что всё обстояло иначе. Я отставил стакан с кофе в сторону и снова включил компьютер, решив вернуться к имеющимся данным и разобраться в деталях. Надо посмотреть остальные материалы. Чем черт не шутит, возможно, это еще не все фокусы, которые нам показали.

– Надя, ты как себя чувствуешь?! – я посмотрел на заказчика.

Её глаза, еще вчера сияющие от радости, теперь были затуманены болью и пустотой. Темные круги под глазами говорили о бессонной ночи, проведенной в мучительных размышлениях и слезах. Губы, когда-то улыбающиеся, были сжаты в тонкую линию, словно она сдерживала крик. Плечи опустились, как будто вся тяжесть мира легла на них. Побледневшие тонкие руки дрожали, несмотря на все попытки спрятать их в складках клетчатого пледа.

Ветер врывался в открытое окно и играл с её волосами, словно напоминая о жизни за пределами её боли. Но она не замечала этого, как будто её чувства утонули в глубокой, непроглядной тоске, отделяя её от всего мира. В её взгляде, устремленном на меня, читалась безграничная утрата, будто она больше не могла найти силы, чтобы принять реальность происходящего. Я нежно держал её руку, едва касаясь пальцами, гладил её кожу. Я пытался вернуть ей тепло и убрать дрожь, которая предательски передавалась всему её телу.

– Я даже не знаю, что тебе сказать сейчас! – я смотрел на неё, пытаясь найти слова, которых не было.

Она взглянула на меня пустым, отстранённым взглядом. Пауза затянулась, пока она собиралась с мыслями, прежде чем тихо произнести:

– Как я себя чувствую? – она тяжело вздохнула, опустив глаза к земле.

– Так, как будто весь мир рухнул, и я стою среди обломков, не зная, что делать дальше. Кажется, что внутри пустота, которую ничто не может заполнить. Боль не утихает ни на секунду, и я даже не знаю, как с этим справиться. Это как нескончаемый кошмар, из которого я не могу выйти или страшный сон, где я не могу проснуться.

– Я правда впервые понятия не имею, что тебе ответить. Первое, что пришло мне в голову, так это сказать, что мне жаль! Я сожалею, что тебе приходится через это проходить. Но это все ерунда, и идет не от сердца. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но твои чувства вполне естественны. Все кто был с нами на войне не раз испытали то, что сейчас испытываешь одна. Просто знай, мы здесь рядом с тобою, – я обернулся и посмотрел в сторону затихшего Сергея.

– Спасибо… Но я ума не приложу, что делать дальше?! – она привстала со стула и медленно заходила по комнате, словно искала укромный уголок для своей нестерпимой боли.

– Надежда, ничего страшного в том, что ты не знаешь, как быть. Я понимаю, как тебе трудно. Просто дай волю своим чувствам, не держи их в себе. Позволь себе пережить всё, что испытываешь. Если тебе нужно поговорить или поплакать, мы с Сергеем рядом, чтобы поддержать тебя. И если что-то понадобится, просто скажи.

– Мне так тяжело… – она закрыла глаза руками и тихонько заплакала.

Мы стояли беспомощные. Два боевых офицера, прошедшие войну и выжившие, оказались безоружными перед её болью.

Я сделал шаг к ней, ощущая, что нужно что-то сказать, что-то важное.

– Надя, есть одна вещь, которую ты можешь сделать для себя и своего отца. Он был сильным и достойным человеком. Я думаю, он бы хотел, чтобы ты проявила стойкость. Возможно, нам стоит продолжить искать правду о его смерти, если ты этого захочешь. Это может дать тебе цель и силы двигаться дальше, но также может и разрушить тебя. Но, как бы ни сложилось, мы с Сергеем будем рядом, чтобы поддержать тебя.

Она медленно опустила руки и взглянула на меня. В её глазах блестели слёзы, но там появилось что-то ещё – проблеск решимости.

– Ты думаешь, я смогу? – её голос был тихим, но в нём слышалась надежда.

– Я уверен в этом, Надежда. Ты сильнее, чем думаешь. И мы не оставим тебя одну в этом поиске. Вместе мы сможем найти истину, которая уничтожила твоего отца и не даёт тебе покоя

Сергей подошёл ближе и кивнул, подтверждая мои слова. Мы все трое понимали, что этот путь будет нелёгким, но он был необходим. Даже минимальный шанс на успех стал той искоркой, которая могла озарить наш тёмный мир.

Очередной кусок пазла встал на своё место. Информация о зарубежных счетах бывшего руководства страны свалилась на нас, как удар молнии в ясный день. И снова всплыл Кирилл, последний руководитель администрации бывшего президента. Его след перескакивал со счёта на счёт, бродил по теням финансового мира и, наконец, засветился здесь, у нас дома, в столице.

Судя по метаданным, документ с откровениями отца Надежды был записан всего месяц назад. Это был достаточно короткий срок, чтобы Кирилл Мраз не успел исчезнуть из поля нашего зрения.

– Серый, напомни мне информацию о Кирилле. Что ты там говорил?! – я внимательно смотрел на Сергея, который пытался повторить информацию, сказанную мне ночью,

– Только я прошу тебя ничего не перепутай! Это важно!

– Я тебе уже сказал, по девчонке ничего конкретного нет. Нам поручили тебя, если что, просто вырубить и немного припугнуть. Её вещи – письмо и сумку – отнести на автовокзал, положить в ячейку, а потом забрать деньги. И заказчик при мне звонил какому-то Кириллу. Вот и всё!

– Не совсем то! Там было что-то было про автовокзал?

– Да, Кэп. Нужно было подписаться на какой-то телеграмм-бот, кажется, назывался «Иисус твой Бог». Отправить сообщение в чат – числа 12.19. В ответ получить цифры 3.48. Спустя два часа положить вещи в ячейку номер 345 на центральном автовокзале. Забрать оставшиеся пятьсот долларов.

Я в задумчивости смотрел то на Сергея, то на Надежду, то на темный экран затихшего монитора.

– Старлей, ты не в курсе, что это за цифры? – мой пытливый ум прокручивал сейчас невероятные сюжеты и вспоминал самые доступные программы взлома и коррекции.

Однако неизведанность все-таки нас посетила. Код шифра сообщения не оставлял нам и шанса на его разгадку.

– Слава, послушай! – затихшая было Надежда вдруг всполошилась и начала лихорадочно что-то писать телефоне и быстро прокручивать выплывающие из эфира сообщения.

– Все, я нашла! – Надежда радостно посмотрела на меня и на недоумевающего Сергея,

– Это, из библии Римлянам – стих 12:19. Дословно: «Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь.», а вот от Исаия 34:8: «Ибо это день мщения Господа, год возмездия за Сион.»

– Вашу мать, мстители хреновы! Это точно Кирилл Мраз. Эта сволочь никогда не верила в Бога. Он, скотина, всегда, насколько я помню, притворялся верующим. Куда ни попадя эта гнида вставляла цитаты из Библии. Чтобы казаться искренним и получить одобрение или выгоду от окружающих, эта гнида била поклоны в церкви. Но ни разу, от жадности, насколько я помню, не купила даже свечку. – меня просто коробили эти воспоминания. Я продолжал не в силах остановиться,

– Скотина чертова! Его слова и действия постоянно были лицемерны. Жирный гоблин никогда не разделял тех ценностей и убеждений, которые публично провозглашал. Этот отморозок был мотивирован только жаждой денег, безграничной власти и желанием манипулировать другими, скрывая свои истинные убеждения, – в непосильной злобе я сжал стакан с кофе.

Черная горячая жидкость обожгла руку, вырвавшись гейзером из моего кулака, и теперь ее остатки капали сквозь пальцы, оставляя темный след. Я встал и ни слова не говоря, стряхнул с руки налипшие остатки кофе и направился в кладовку, в глубине моего кабинета.

В небольшой кладовке, забитой старой мебелью, средствами для уборки и бумагами, скрывалась маленькая тайна – неприятный сюрприз для непрошенных гостей: сейф с оружием. Мой тщательно замаскированный секрет был спрятан за одним из металлических стеллажей, заставленных старой документацией клиентов.

Он казался обычным элементом захламленного пространства, но на самом деле был ключом доступа к тайнику. Чтобы попасть к сейфу, необходимо было выполнить несколько шагов. Вначале нужно осторожно снять верхние коробки с бумагами и предметами, которые, казалось, стояли здесь десятилетиями. Эти коробки создавали иллюзию, что стеллаж никогда не двигался. После снятия коробок становилась видна задняя стенка стеллажа, которая была плотно прижата к стене кладовки.

На одной из полок стеллажа была маленькая, почти незаметная щель. Это был скрытый механизм, замаскированный под обычную деталь. Требовалось нажать на определённое место, чтобы активировать его. При нажатии на нужное место раздавался тихий щелчок, и стеллаж плавно начинал двигаться. Он был установлен на скрытых рельсах, которые позволяли ему отодвигаться в сторону, открывая проход к тайнику.

За стеллажом находился массивный металлический сейф, встроенный в стену кладовки и закрытый на цифровой кодовый замок. Для открытия сейфа необходимо было ввести правильный код. Только я, и больше никто не знал этот код, и только я мог получить доступ к его содержимому.

Внутри тайного укрытия находились автоматические винтовки, пистолеты, гранаты, несколько комплектов полной амуниции диверсанта и украшали эту коллекцию три ПЗРК FIM-92 Stinger и пять гранатометов «Carl Gustaf M4». Все это оружие было тщательно уложено и готово к использованию в любой момент. Сейф был защищен не только механическими замками, но и системой сигнализации, которая активировалась при любой попытке несанкционированного доступа. Такой сложный и многослойный подход к скрытию сейфа обеспечивал его безопасность и незаметность в самой обычной на вид кладовке.

Я достал из сейфа два пистолета «Глока 19» и повернувшись к Сергею спросил,