Криминальный адвокат. Том первый

Никто меня не заметил. Я осторожно и медленно приоткрыл незапертую дверь. Массивная резная колода хотя и выглядела тяжелой, на первый взгляд, но легко открывалась и закрывалась, не издавая скрипов, как будто приглашала войти.

Главная комната встретила меня тусклым светом точечных светильников, стоящих на простых деревянных полках. На колченогом журнальном столике лежали журналы с обнаженными красотками и несколько старинных книг в потёртых кожаных переплётах. На некрашеном полу не было ковров, только голые деревянные доски, кое-где покрытые потертыми соломенными циновками.

В центре комнаты находился грубый деревянный стол с толстыми ножками, на котором лежали несколько документов и папок с личными делами. Стулья вокруг стола были простыми и крепкими, без украшений и мягких подушек. В углу приткнулась каменная печь, небольшая и функциональная, излучающая приятное тепло, но явно не украшающая комнату.

Окна были завешены льняными занавесками и недорогой тюлю, которые ненавязчиво защищали внутреннее пространство от любопытных взглядов. На подоконниках стояли несколько глиняных горшков с неприхотливыми растениями, придавая комнате чуть больше уюта.

В дальнем углу комнаты была небольшая деревянная скамейка, покрытая простым одеялом, на которой можно было отдохнуть. На стенах висели только несколько металлических крюков для одежды и один-единственный старый портрет, какого-то мужика.

Из смежной комнаты слышался неторопливый рокот взволнованного разговора двух мужчин. Один из этих голосов, был мне очень знаком, и я мысленно представил себе его владельца – бывшего руководителя администрации президента Кирилла Мраз, другой говор с яркими испанскими нотками, я слышал впервые.

– Что, это все! – звучал раздраженно голос Мраза,

– За что, я тебе заплатил деньги. Все было просто, надо было принести сумку той барышни и ее содержимое!

– Что, ты, орешь? А я, что принес? Все, что было в соседней ячейке, я выгреб. Вышел незамеченным. Вот, смотри, конверт и бумага, наверное, с тайнописью. Довоенный буклет, скорее всего имеет ко всему этому прямое отношение. Так что, не дерзи, изучай! Я сейчас, – на выходе из соседней комнаты показался давний знакомый с тату «Santa Muerte» на левой руке. Он двигался в створе двери, явно не замечая меня. Лысый сосредоточенно потянулся к документам на столе, когда тихий выстрел и яростная пуля резко прервали его движения.

Пистолет нервно дрогнул у меня в руке, и облачко порохового дыма слегка окутало глушитель. Наркоторговец с пулей посреди глаз медленно сползал вдоль деревянной стены, окрашивая пространство кровью, осколками черепа и липким мозгом. Он в агонии быстро моргал ресницами век, невольно тянулся к висевшему в наплечной кобуре «Глоку» и непроизвольно окидывал меня последним, возмущенным и обезумевшим от неожиданности, взглядом.

Пока соперник рассматривал меня затухающим взором, я уже влетал в следующую комнату и с размаха, не думая, наносил удар пистолетом в голову старого знакомого. От удара он пошатнулся, глаза его закатились, и он рухнул на пол. На мгновение показалось, что он потерял сознание, но затем он застонал и начал медленно приходить в себя.

Кирилл Мраз – это был он. Бывший руководитель администрации президента попытался подняться, но его движения были неуверенными и заторможенными. Я явно видел, что голова его трещала от боли, и он едва мог фокусироваться. Он пытался опереться на ближайший предмет, кровать, чтобы встать, но новый удар пистолетом заставил его координацию сильно пошатнуться. Несмотря на это, в его глазах мелькали злость, упрямство и решимость, хотя он явно был потрясен и дезориентирован.

– А, полковник, это вы! Признаюсь не ожидал, – он с трудом подтянул к себе ноги и теперь сидел на полу упершись спиною в деревянную стенку сруба.

Кирилл Мраз был мужчиной средних лет, около 45 лет. Его внешность была довольно неприметной, что помогало ему легко вливаться в различные социальные круги. Среднего роста, с немного сутулыми плечами, он выглядел как человек, у которого нет времени заботиться о своем здоровье.

Его лицо, казалось, никогда не выражало искренних эмоций. Глубокие морщины на лбу и вокруг глаз свидетельствовали о многолетнем напряжении и бесчисленных лицемерных ухмылках. Небольшие, проницательные глаза, холодного серого цвета, всегда выглядели настороженными и искали возможности для манипуляции. Тонкие губы часто искривлялись в усмешке, когда он чувствовал себя на высоте.

Кирилл был лысеющим, но тщательно скрывал это под короткой стрижкой. На его подбородке всегда была аккуратно подстриженная бородка, придающая ему вид респектабельности, который он старался поддерживать. Одевался он всегда со вкусом, но без излишеств: дорогие, но неброские костюмы, чистые рубашки и галстуки.

Его руки были сильными, с длинными пальцами, часто использовавшимися для жестикуляции, чтобы подчеркнуть его «искренность» в разговорах. На его руках как дань моде было несколько татуировок, скрытых под манжетами рубашек, которые никогда не предназначались для посторонних глаз. Одна из них принадлежала тайному обществу под названием «Орден Теней» (Ordo Umbrarum).

Она изображала чёрную маску с узкими прорезями для глаз, символизирующую анонимность и скрытность, на фоне серебристого полумесяца, олицетворяющего ночное время и тайные действия. Вокруг маски и полумесяца были стилизованные теневые фигуры, напоминающие дым или туман, подчёркивая тайну и недоступность. Под маской была выгравирована надпись «Ordo Umbrarum» изящным латинским шрифтом, добавляя элемент древности и традиции, подчеркивая долгую историю и наследие общества.

Физически он был в хорошей форме, но не из-за любви к спорту, а скорее из-за необходимости поддерживать своё здоровье на уровне, который позволял бы ему вести активный образ жизни, необходимый для достижения своих целей. Но постоянная полнота всегда догоняла его. И видимо он так и не успел от нее сбежать.

Я молча достал из бокового кармана военных бриджей две толстые строительные стяжки и с удовольствием резко нанес удар рукояткой пистолета в левый висок собеседника. Удар пистолетом в висок должен быть достаточно сильным, чтобы вызвать потерю сознания, но не настолько, чтобы проломить череп и нанести серьезные повреждения. Получилось с первого раза, да, спецподготовку не пропьешь.

После удара сидящий на полу вельможа сначала дернулся от боли и резко затих. Его глаза, перед этим сверлившие меня ненавистью, закатились, и он потерял равновесие, падая на бок. Голова бессильно опустилась, тело стало ватным и мягким – на несколько мгновений, которые мне были так нужны. Сейчас передо мной лежал и не шевелился мой давний враг.

Я перевернул его бесформенное тело на выпирающий живот, завел руки за спину и стянул большие пальцы вместе. Резкими движениями я снял с его ног шикарные ботинки из страусиной кожи вместе с носками и, не стесняясь, проделал такой же фокус с большими пальцами ног. Пока он был в короткой отключке, я подтянул к нему поближе небольшой прикроватный пуфик для разговора. Я успокоился и пользуясь оставшимся у меня временем, рассматривал вблизи эту ненавистную мне фигуру.

Спустя некоторое время, мой трофей, начал медленно приходить в себя. Он резко замотал головой, пытаясь сбросить острую боль. Кирилл попытался поднять руки к виску, но наткнулся на ограниченные возможности из-за стянутых за спиною рук. Его движения были неуверенными и заторможенными, как у человека, который только что вышел из глубокого сна. Глаза оставались полузакрытыми, взгляд был расфокусированным и пока, что безразличным.

Бывший контролер вождя нации, пытался что-то сказать, но язык его не слушался, и изо рта выходили лишь невнятные звуки. Он пытался приподняться, но силы покинули его, и он бессильно осел обратно на пол. Все его попытки двигаться были слабыми и не скоординированными, что свидетельствовало, о том, что удар всё-таки вызвал кратковременное оглушение и временную потерю ориентации.

– Оу, ты меня слышишь? – я внимательно вглядывался в перекошенное лицо своего визави,

– Если слышишь и понимаешь, просто пока кивни!

Его голова слабо дернулась из стороны в сторону. По левой стороне лица неуверенно подтекала кровь и спекшимися сгустками падала на шелковую рубашку и шведские шерстяные штаны.

– Что ты тут делаешь? И зачем тебе Надежда Новак? – я слегка ударил его по щеке приводя в чувство.

Его дыхание участилось, он делал несколько глубоких вдохов, пытаясь восстановить контроль над телом. Постепенно его сознание начало осознавать, что случилось и ситуацию, в которую он попал. Его движения всё ещё были неуверенными и медленными, и он явно испытывал дезориентацию. Мраз невольно пытался приподняться, но слабость и головокружение заставили его снова опуститься на пол.

– Да, уж, полковник! Но тебя я сейчас точно не ожидал! – он сплюнул кровяной сгусток слюны на пол и продолжил, глядя мне прямо в глаза. Они светились ненавистью и неуёмной злобой. Он был сейчас похож на черную мамбу, у которой вырвали отравленные зубы и завязали стремительное тело тугой морской узел.

– Надо было тебя убить сразу. Черт с ними с этими бумагами, разобрались бы как-нибудь. Но ты, падло… – и все-таки он не сдержался. Вся его гнилая зековская натура, отбросив туман загадочности, просто вырвалась на свободу и теперь неслась на меня во весь опор. Он откинулся на шлифованные бревна стены, тяжело закашлял и вопросительно посмотрел на меня,

– Дай хоть воды, Слава! – произнес он с упреком.

Это было даже неожиданно. Такой резкий переход от жгучей ненависти к мольбе. Что бы это могло значить? Так ничего и не придумав, я в размышлении подошел к небольшому холодильнику у двери комнаты и достал банку содовой.

Пока он судорожно большими глотками, захлебываясь глотал воду из моих рук, я внимательно присматривался к нему и окружающей его обстановке.

– Где Раймондо? – вдруг резко спросил он.

– О, так этого лысого из картеля «Буентес» зовут Раймондо? Ничего удивительного, впрочем, – я ухмыльнулся и закончил свою мысль,

– Твой наркодилер в соседней комнате с пулей в башке! Я бы его позвал, но он не придет. Умер, недолго мучаясь. – я улыбнулся стреноженному Кириллу,

– Ну все попил водички? Нам теперь надо поговорить. Насколько я понял, ты моих вопросов не услышал. Так я повторяю, – и я наступил на щиколотку своему пленнику,

– Зачем тебе Надежда Новак? И, что ты тут делаешь?

Он с вызовом посмотрел на меня. Сколько раз я в своей жизни видел такую оторву. Не многих, но этот был одним из лучших. Беспринципный и наглый нарцисс. Вот даже сейчас, он посчитал, что это меня поймал. А оказалось, что я его.

– Послушай, полковник, если ты думаешь, что загнал меня в угол, ты ошибаешься. Уже через десять минут здесь будут мои люди. И тогда, я уверен, наши роли поменяются.

Я ни слова не говоря встал с дешевого прикроватного пуфика и жестко схватив пленника за стянутые ноги, потащил к выходу из дома. Он от неожиданности начал извиваться как «уж на сковородке» пытаясь хоть чем-нибудь зацепиться и затормозить наше совместное движение, но все было напрасно. На самом выходе из дома, я приостановился и недолго думая зарядил тяжелым берцем ему в голову, после чего он расслабился и затих.

– Спасибо, гнида, что предупредил. Хвастун чертов, – думал я, стягивая безвольное тело со ступенек крыльца. Он был критически тяжелым. Я не мог понять, почему меня так позабавило, когда его голова тихо застучала по деревянным, дубовым ступенькам. Скорее всего это был адреналин, который начал постепенно приходить в норму.

Загрузить Мраза в багажник моей машины, это была еще та задача. Но, «дорогу осилит идущий» и с третьей попытки, мне это удалось. И теперь у меня в «Ниссане» пахло не только дизелем, но и говном. Мой визави от страха обосрался.

Пошла вторая минута, как я в задумчивости сидел в машине и принимал тяжелое для меня решение. Судя по словам Кирилла, они с покойным Раймондо здесь не одни. Для получения необходимой мне информации достаточно одного Мраза. Однако выяснять у него сколько бойцов здесь еще появится было проблематично, чиновник был неадекватным на данный момент.

За время службы во внешней разведке я четко усвоил иерархию в работе наркокартеля. Для выполнения особых задач, обычно, картель присылал подготовленных бойцов в количестве от трех до пяти человек за раз, очень редко больше. Война, которая длилась три года, закончилась и пересечь границу снова стало проблематично. Это значит, что группа, которая находится где-то в городе, скорее всего была заброшена еще до начала войны. Откуда такой вывод? Да просто, покойный Раймондо достаточно хорошо владел нашим языком, что означает, что он находится здесь с начала войны.

В багажнике послышалось слабое шевеление нового пассажира. Я с нетерпением, резко открыл дверь и направился в его сторону. Мне не хватало еще, чтобы он в самый не подходящий момент начал суетиться и кричать. Кирилл, напрягая мышцы, старался освободиться от мучивших его стяжек. Я бесцеремонно открыл дверь джипа, достал из небольшого ящика для инструмента обыкновенный строительный скотч, и, от души, замотал рот, руки и ноги нового сидельца.

Напоследок я достал парашютную струну и сняв заднее сидение, вынул шесть немецких гранат и улыбнувшись скрученному в пергамент, как селедка в магазине Мразу, щелкнул его по носу и сел за руль своего старенького «Ниссана».

Я спокойно, не торопясь отогнал свой черный джип в чащу леса и спрятал его за густыми зарослями дикого орешника. Под его плотной листвой автомобиль был едва заметен, словно сливался с окружающей природой. Я аккуратно разложил вокруг машины несколько упавших веток и листьев, чтобы окончательно замаскировать ее присутствие. Убедившись, что джип надежно скрыт от посторонних глаз, я поправил рюкзак на плечах и двинулся по тропинке, ведущей вглубь леса, туда, где меня, скорее всего, не ждали.

Два пистолета, «Глок 19» и мой любимый «Зиг Зауэр», восемь снаряженных магазинов, шесть немецких многофункциональных гранат DM51 – и вот я, универсальный солдат, а не просроченный и дешевый адвокат.