Верховный правитель. Часть 1

– Да что там промышленная продукция, – усмехнулся Дмитрич, – когда и сельхозпродукцию уже сами делать не можем. Морковку из Израиля привозят, картофель – из Канады и других стран. Куда уже дальше падать? Вон по данным Росстата с 1995 по 2006 годы в России перестали работать 26 процентов сельхозпредприятий и половина фермерских хозяйств. А оставшиеся хозяйства просто ведут борьбу за существование. Солярка и бензин дорожают, на удобрения денег нет. Тракторов, по сравнению с началом 90?х годов, стало в три раза меньше, комбайнов – в четыре. И даже когда выдаётся хороший урожай, деревенским хозяйственникам это большой пользы не приносит. С зарубежным наше зерно не может конкурировать из-за отсутствия удобрений. Перекупщики ждут, когда фермеры вынуждены будут продавать зерно за бесценок. Потому что крестьянин не может попридержать зерно до лучших времён: хранить негде. За элеватор платить дорого, а в амбарах неизвестно, как сохранится.

– Интересно, а как же до революции зерно хранили, когда ещё элеваторов в помине не было?

– Тогда у крестьян и амбары были соответствующие. А за годы советской власти всё это пришло в негодность. Ведь всё зерно государству отдавали.

– Ну и дела…

– А сейчас ведь не только зерно, но и молоко, и мясо перекупщики тоже берут у крестьян по низкой цене, а продают потом в несколько раз дороже. А молодёжь и вовсе стремится в город, к цивилизации. Вот потому даже многие большие сёла становятся заброшенными. За последние шестнадцать лет в России исчезло восемнадцать тысяч сёл и деревень. Теперь и приходится даже сельхозпродукцию завозить из-за рубежа.

– Чтобы снизить себестоимость своей продукции, некоторые предприниматели используют в полном смысле труд рабов. Кто бомжей отлавливает, кто эксплуатирует мигрантов, а кто и пользуется услугами фирм, специализирующихся на поставке рабов внаём. К нашему стыду, Россия сегодня занимает в работорговле одно из лидирующих мест. Получается, что по сравнению с США Россия откатилась на пару веков назад. Доходы от работорговли у нас в стране приближаются к миллиарду долларов в год. В 2003 году в Уголовный кодекс была введена специальная статья «Торговля людьми». Однако за всё время к уголовной ответственности было привлечено всего 73 человека, хотя такие преступления исчисляются тысячами. А людей, находящихся в условиях, «близких к трудовому рабству», насчитается до миллиона.

– Жуть. И к этим проблемам надо прибавить ещё и природные сюрпризы. У нас ведь то заморозки, то засуха, то дожди, то фитофтора, то жук колорадский.

– Вот и устремляются люди в города в поисках лучшей жизни. Согласно прогнозам экспертов ООН, к 2025 году 96 процентов россиян будет жить в городах.

– Только кто их очень ждёт в городах? Раз многие предприятия стоят, то и работы нет. Если где и нужны, так классные специалисты. А на подсобных и прочих неквалифицированных работах часто нелегальные мигранты трудятся. В Москве, по словам мэра Собянина, «есть районы, где доля нерусскоговорящего населения достигает 25 процентов». Он сообщил также, что власти Москвы намерены легализовать всех мигрантов, чтобы знать, кто и где живет, чтобы их работодатели платили налоги, обеспечивали их жильём и медицинской страховкой; тогда, возможно, им не будет выгодно привлекать таких работников, и они будут задействовать граждан России. «Нам нужно не сокращать квоты на мигрантов, а их увеличивать, чтобы всех зарегистрировать».

– Хочу сказать, что в этом вопросе он не открыл Америки. По японскому законодательству предприниматель должен платить иностранному работнику больше, чем гражданину Японии. Поэтому там выгодно приглашать только высококвалифицированных специалистов-иностранцев, которых трудно найти у себя в стране.

– О зарплате вообще отдельный разговор. Теперь ведь нет, как в советское время, общегосударственных расценок труда. Узаконивается только минимальный размер оплаты. Сейчас каждый работодатель предлагает работнику свою цену за его труд. И разброс в ценах огромный. Клерк какой-нибудь фирмы получает гораздо больше, чем рабочий у станка. Но мы в своё время учили, что реальная цена рабочей силы представляет сумму средств, необходимых работнику и его семье для воспроизводства способности к труду. И здесь должны учитываться затраты на питание, одежду, содержание жилища, образование, отдых и так далее. Однако цена рабсилы, которую предлагает работодатель, зачастую не покрывает этих затрат. Такая семья обречена на нищенское существование.

– Размер минимальной оплаты труда рассчитывается из стоимости потребительской корзины, состоящей из определённого набора продуктов. Журналисты решили проверить, что может купить на такую зарплату среднестатистический россиянин. Оказалось, что рацион такого россиянина хуже, чем паёк пленных немецких солдат в 1941 году. Вот вам, как говорится: за что боролись, за что воевали?..

– В стране сейчас огромный разброс в системе оплаты труда. И никакие профсоюзы не защищают низкооплачиваемых работников. Да и вообще поди найди сейчас члена профсоюза. Сейчас и рабочего класса как такового тоже нет. В колледжах, где обучают рабочим профессиям и ещё платят стипендию, нет конкурса. Не хочет молодёжь идти на завод. Непрестижно это и неденежно.

– А вот в Израиле никакие труд и профессия не считаются зазорными. К примеру, в России самой непрестижной и низкооплачиваемой всегда считалась работа уборщицы. В Израиле же люди, занимающиеся уборкой помещений, зачастую получают больше, чем те, кто трудится на производстве. И везде «требуются, требуются…»

– Я с ужасом думаю о том, что будет с нашей, можно сказать, самой огромной страной, имеющей гигантские природные ресурсы, когда упадут цены на нефть или начнут истощаться источники сырья. Олигархи, нахапавшие всё, что можно, слиняют за бугор. А что будет с Россией? Ведь без реального современного производства экономику не поднять. Для этого нужны квалифицированные работники. А где их взять?

– Ты прав, Дмитрич. Но проблемы страну ждут не только в будущем. У нас сейчас цены растут ужасными темпами. Только за один 2009 год рост цен у нас превысил в десять раз удорожание продовольствия в странах Евросоюза. Всё это увеличивает численность малоимущих слоёв. Эта проблема уже коснулась и армии. Проведённое в своё время социологическое исследование в Министерстве обороны показало, что 34 процента офицеров, даже с учётом введённых надбавок, живут за чертой бедности. Дошло до того, что водитель московского троллейбуса получает в полтора-два раза больше лейтенанта, которому в любой момент придётся отправляться на защиту страны. Недавно читал о том, как даже генералу пришлось воровать картошку, чтобы не умереть с голоду. Положение малоимущих слоёв населения уже таково, что ведутся разговоры о введении для них специальных продовольственных карточек.

– И ты думаешь, эта система у нас будет работать? Допустим, введут эти карточки. Из центра выделят деньги, которые поступят в региональные бюджеты. А чиновники на местах начнут распределять эти средства по магазинам. Но ведь российский чиновник не может работать с деньгами так, чтобы что-то себе не урвать. Значит, часть средств до магазинов не дойдёт. Но если магазины не получат денег, то перестанут принимать карточки. Кто и когда эти деньги будет искать? А люди пока что не будут получать питание. В России ведь ни один проект, финансируемый государством, не обходится без воровства.

– Подумать только! Россия всю жизнь, до самой революции, торговала зерном. И целину не распахивала. Ей и так зерна хватало. А за последние почти сто лет, когда всё взяло на себя государство, страна уже несколько раз вынуждена была жить по карточкам. Первый раз карточки на хлеб и другие продовольственные продукты были введены в марте 1917 года. Продолжалось это до лета 1920?го. Тогда страну спас НЭП. Но наших «мудрых вождей» это ничему не научило. Когда занялись коллективизацией и начался массовый голод, снова на период с февраля 1929 года по 1 января 1935?го пришлось вводить карточную систему. Когда началась война, естественно, снова ввели карточки. Эта система действовала с 18 июля 1941 года по декабрь 1947?го. Дальше. Мы с вами помним, что когда в мае 1982 года была предложена Продовольственная программа, в ряде регионов сразу ввели продуктовые карточки.

– Отсюда напрашивается вывод: если за какую-то проблему берётся государство, её решение будет окончательно загублено.

– Тут надо внести поправку, что речь идёт именно о российском государстве. Во многих государствах правительство действуют иначе. Они создают такие условия, чтобы люди сами могли решить эти проблемы.

– Ливийский лидер Каддафи, например, заявил, что победит бедность в стране, распределив доходы от продажи нефти между гражданами Ливии поровну. Каждая семья сможет получать свыше четырёх тысяч долларов в месяц. Эти деньги можно будет использовать для удовлетворения потребностей граждан и на создание бизнеса.

– А вы в курсе, что в Израиле на большой глубине морского шельфа найдены богатые месторождения газа? Так вот, газ ещё не начал поступать, а кнессет уже принял Закон об изменениях налогообложения компаний, добывающих полезные ископаемые. Согласно этому Закону доходы от газовых поступлений должны будут перечисляться в специальный фонд для финансирования долгосрочных проектов. И в первую очередь – в социальной сфере. А финансовая комиссия кнессета собирается в законодательном порядке ограничить зарплату высокопоставленных сотрудников добывающих компаний 50?ю минимальными зарплатами.

– Вот чего могут добиться депутаты, если они действительно хоть немного думают о народе, который их избрал…

– Это не про наших депутатов. Им главное – это попасть на хорошее место в партийном списке. При нынешней системе выборов они всё равно станут депутатами. Да и заняты они больше глобальными проблемами. Вот объявили несколько лет назад о программе «Развитие транспортной системы России».

– А что? Проблема действительно очень важная, особенно при нашей разбросанности населённых пунктов. Дошли до того, что по протяжённости дорог с твёрдым покрытием на единицу площади наша страна отстаёт от Китая в 2,7 раза, от США в 10 раз, от Франции в 26 раз. И то, что есть, построено ещё в советские годы и нуждается в серьёзном ремонте.

– Это всё так, но есть одно препятствие. Мы тут говорили о возможном воровстве чиновников на продовольственных карточках. Так вот, самой коррупционной отраслью в России является строительство дорог. Километр российской дороги стоит государству в три раза дороже европейской. При этом проектный срок службы европейской дороги составляет от тридцати до шестидесяти лет, а российской – только три-четыре года. Если бы дороги строили по всем правилам, с учётом мирового опыта, то они служили бы вечно.

Но в том-то и беда, что не могут наши чиновники с подрядчиками строить по правилам. Не могут не поддаться искушению и не отхватить от государственного «пирога». На асфальтобетонных заводах нарушают технологию путём «недовложения» материалов. Строители за соответствующую мзду закрывают на это глаза. И сами усугубляют положение халтурным выполнением работ. В результате дорога быстро приходит в негодность, и те же строители получают подряд на её ремонт. Эта кормушка может быть бесконечной.

Наша страна является абсолютным рекордсменом по ремонту дорог. На это в России тратится средств в пять-шесть раз больше, чем на прокладку новых дорог. На программу, о которой ты, Дмитрич, говоришь, было запланировано 4,7 триллиона рублей. Колоссальные вроде бы деньги, если с умом расходовать. Но вот теперь говорят, что не хватает. И на программу строительства дорог 2010–2015 годов требуется от 13 до 21 триллионов. Представляете себе объём воровства?!

– Но кто-нибудь делает что-то, чтобы прекратить эти безобразия? – поинтересовался Аркадий.

– Проводились забастовки по поводу повышения зарплаты и задержки её выплаты. Бастовали рабочие автозаводов, металлурги, докеры, журналисты, даже спортсмены. Но в большинстве случаев забастовки заканчивались ничем.

– Потому что профсоюзы слабые. Вот в Израиле забастовки организовываются профсоюзами. Их представители ведут переговоры с министерством финансов и, как правило, находят приемлемые решения.

– Однако ты, Аркадий, не договариваешь, что в твоём примере речь идёт о государственных предприятиях. Но я что-то никогда не слышал о забастовке в Израиле на частных производствах. А в России уже почти все приватизировано. И не всякий предприниматель будет терпеть профсоюз в своей компании. Он сделает всё, чтобы его развалить.

– Да простым людям не всегда известно, кто является истинным владельцем того или иного предприятия. К примеру, когда случилась авария на угольной шахте «Распадская», о ней узнал весь мир. Эта шахта является самой крупной в России и даёт 10 процентов общей добычи коксующегося угля. Так вот, оказалось, что совладельцами этой шахты являются кипрские компании Corder Enterpreis Ltd и Adroliv Investments Ltd, зарегистрированная в Люксембурге Evraz Group?S.?A., а также российская компания «Евразхолдинг». И ещё есть компания «Мир Инвест», получившая в доверительное управление государственный пакет акций «Кузбассразрезуголь». А, обратите внимание – получателем денег «Мир Инвеста» является швейцарская компания MIR Trade AG. Именно эта компания, получая по дешёвке кузбасский уголь, продаёт его в двадцать стран мира по мировым ценам. Это к вопросу о собственниках.

Что же касается активности рабочих, то о ней тоже можно судить на примере той же шахты «Распадская». Когда там случилась авария, унёсшая жизни нескольких десятков человек, рабочие шахтёрских городов собирались выйти на акцию протеста. Однако митинги не состоялись. В Новокузнецке на городской площади собралось триста человек, а в самом Междуреченске к мэрии вышло не больше десятка шахтёров. Люди были запуганы. И как тут не испугаться, когда прибыл ОМОН, по городу ездили милицейские машины, вооружённые милиционеры постоянно ходили группами. Кроме того, люди боялись потерять работу. Ведь в городе заработать можно только на шахте.

– Но и это ещё не все причины срыва митингов. Власти придумали хитрый ход, чтобы отвлечь горожан. В тот день, когда намечались акции протеста, во всех городах угольного бассейна срочно организовали увеселительные и спортивные мероприятия. В интернете потом было много высказываний, осуждающих шахтёров, обвиняющих их в трусости. Но что делать? Ведь у всех семьи, которые надо содержать. Вот и терпят.

– Вот что интересно. В большинстве регионов уровень жизни населения падает, доходит до грани выживания, а уровень протеста остаётся на нуле.

Дмитрич вдруг напрягся, прислушался. Потом шепнул:

– Подождите ребята, я сейчас. – И с этими словами скрылся за углом дома.

Приятели пожали плечами, ничего не понимая, смотрели ему вслед. Через несколько минут совсем в другой стороне открылась калитка, и показался Дмитрич, обнимавший за плечи Серёжу Виленского.

– Я слышу, что за калиткой кто-то стоит, слушает. Думал, может, стукач какой. А это, оказывается, наш новый знакомый.

– Ну здравствуй, молодой человек. Что привело тебя снова к нам? Опять какие-нибудь подписи собираешь?

– Нет. От Пинчука я ушёл.

– А что тогда?

– Но уйти-то я ушёл, а вопросы многие остались. А вы, вижу, мужики умные. Может быть, поможете разобраться.

– Так чего сразу не зашёл, за калиткой прятался?

– Да вы так громко рассуждали, что на всю улицу слышно было. Я и постеснялся прерывать вашу дискуссию. Стоял, слушал.

– Ну, тогда садись к столу, выпей с нами чаю да послушай, если интересно.

– Конечно, интересно. Вот вы тут говорили, что со стороны населения не ощущается никакого протеста. Так вот, я считаю, причина пассивности рабочих в том, что они просто боятся. А если человек боится, то способен и на предательство. И выдавливать из себя эту трусость очень трудно. Особенно в условиях, когда против тебя вся государственная власть. Все, от местного чиновника до президента, стоят на стороне работодателя. Если попытаешься защитить свои права через суд, то наверняка потеряешь работу. Наёмный работник стал полностью бесправен. По новому трудовому законодательству рабочие коллективы практически лишены права на забастовку.

– Можно подумать, что при советской власти рабочие могли бастовать. Я помню, как однажды в одном из цехов нашего металлургического завода рабочие были возмущены снижением расценок и устроили сидячую забастовку. Тут же понаехали люди из КГБ, горкома партии, профсоюз. Быстро разобрались с зачинщиками и пресекли всё это мероприятие. На всё про всё им хватило пары часов. Рабочие тихо разошлись по своим местам и больше голос не поднимали. Потому как им запросто могли пришить антисоветскую деятельность и упрятать в такие места, где нынешняя урезанная зарплата показалась бы им царским подарком.

– И где теперь профсоюзы, призванные защищать интересы работников? Они ведь, по сути дела, и раньше никого не защищали. Занимались только распределением путёвок, квартир и других общественных благ.