Байки из дежурки. О ментах и не только о них

– Нет.

– Ишак пасется возле дороги, а ГАИшник – на дороге! – смеется.

Взмах жезла. Возле нашего старшины останавливается «Жигуль». Короткий разговор, машина уезжает. Старшина возвращается. Он расстроен. «Свой оказался, майор из Ленинского РОВД. Плохая примета. Если первый, кого остановишь – мент или армеец, ничего сегодня не заработаешь. Ладно, поехали покатаемся»…

Начинается дождь.

– Кстати, – сообщает старшина, – у меня и «дворники» не работают…

Попытки на ходу протирать окно тряпкой успехом не увенчались. Но нет предела солдатской смекалке. Из бельевой веревки, найденной в багажнике, изготовлены «вожжи». Привязаны к щеткам. Вручены мне, сидящему на заднем сиденье. И поехали: правая рука назад, левая вперед – дворники вправо; правая вперед, левая назад – они, естественно, влево. Чувствуешь себя кучером на облучке. И, эх, пошла родимая! Левой-правой, левой-правой. Только устаешь быстро. Но ведь можно меняться с коллегой…

Магазин. Дверь приоткрыта. Крадучись входим. На полу – тело сторожа. Наклоняюсь и трогаю его. Тело мычит и дышит перегаром. Звоню коллегам в местную охрану, благо телефон тут же на стене записан.

– Тут у вас в магазине «Ландыш» сторож «в дрова» и двери нараспашку.

– Слушай, побудь там, я сейчас пришлю кого-нибудь.

– Ладно, только быстрее, а то вдруг нас вызовут…

Накаркал. Вызывают. Розыск едет брать урода, прибившего жену топором. Нужно оказать помощь. Ставят под окно. «Если прыгнет, вали его и вяжи. Оружия нет? На, с возвратом». Самодельная дубинка из куска кабеля в резиновой изоляции. Надо будет сделать себе такую же. За шиворот льет с карниза, надо бы отойти чуть подальше. Нет, нельзя, тогда меня будет видно из окна. Из подъезда выходят опера.

– Не открывает, что делать будем?

– Дверь ломать.

– Понятые нужны, а где их в три часа ночи возьмешь?

– Соседей…

– Ага, иди, постучись, щас такого наслушаешься. Ну его на хрен, давай завтра днем. То есть, сегодня уже. Никуда он не денется… Эй, стажер, дубинку верни!

Стоим в укромном месте… Рация молчит, только какие – то шорохи в эфире. Старшина дремлет, положив седую голову на руль, стажер из розыска похрапывает на заднем сиденье. Я привалился лбом к холодному стеклу. Скоро рассвет. Вернемся в ГУВД, напишем рапорта и по домам. Два выходных, законных… Да, тогда начальство еще давало отдохнуть после отработок.

Брюки

Через некоторое время, выдав новенькую форму цвета «маренго», отправили меня на три месяца в город N в школу милиции на так называемую «первоначальную подготовку». Ну, чтобы превратить вчерашнего студента, выпускника военной кафедры в настоящего милиционера.

А надо сказать, что в то время я абсолютно не умел гладить одежду, в детстве и в юности для меня это делала мать, а, когда женился – супруга. А тут на три месяца – казарма, и ни мамы, ни жены, ни домработницы.

И вот в один из первых дней стою я в бытовке. В руке – утюг, на гладильной доске – форменные брюки, в глазах – печаль. Но делать нечего, начинаю гладить. Тут в бытовку заходит какой-то мужик лет сорока в гражданке. Посмотрел он на мои мучения и говорит:

– Что, боец, не умеешь?

– Ага, – говорю, – не получается.

– А дома кто тебе гладит?

– Так, это… жена.

– Ну, ладно, смотри и учись. – Забирает у меня утюг и ловко так на раз-два гладит левую штанину. – Понял?

– Не-а, – говорю, – не совсем.

– Ладно, – вздыхает, – смотри еще. (И – раз-два, штанину правую.) Ну, теперь понял, боец?

– Теперь понял.

А назавтра было вот что. Утром построили нас всех на плацу и представили руководство школы: «Заместитель начальника школы по строевой подготовке, полковник Иванов». И вижу я того самого мужика, который вчера мне брюки гладил. Только уже в форме и при регалиях.

Сулико

На этих самых трехмесячных курсах собрали новоиспеченных офицеров со всего необъятного Союза: от Комсомольска-на-Амуре до Таллина и от Магадана до Ташкента. И был среди нас посланец солнечного Тбилиси с довольно трудным именем, которого мы для простоты звали Сулико.

Кроме обучения азам милицейского мастерства, руководство школы было озабочено курсантским досугом. Ибо в первый же свободный вечер пятеро из нас отправились в город и посетили ресторан. На следующее утро на построении седой полковник – начальник школы, потрясая кулаком, кричал:

– Вчера пятеро из вас были в ресторане! Я знаю – кто, знаю – где и даже знаю, что вы жрали! Ваше счастье, что вы не бухали! Имейте в виду: у меня есть адреса всех городских блядей… И если кто-то из вас будет замечен в кабаке или у них!… Будет отчислен! Со всеми вытекающими! Вопросы есть?!

– А можно адресок, товарищ полковник? – Выкрикнул кто-то из задних шеренг.

– Я вам покажу адресок! Отставить! Разойдись!

С того дня по вечерам у нас началась «культурная программа»: по понедельникам и пятницам ходили в город «в патруль» – помогали местной милиции, по вторникам смотрели кинофильм, по четвергам занимались в спортзале, а по средам смотрели видео. Показывал видео сержант – местный киномеханик, и происходило это так.

После ужина мы бежали в актовый зал, стараясь занять места поближе (но начиная со второго ряда). Сержант устанавливал на сцене табурет, водружал на него телевизор, подключал к нему «видак» – «Электронику ВМ-12» и докладывал дежурному по школе. Появлялись офицеры-преподаватели во главе с замполитом – грузным полковником пенсионного возраста. Они рассаживались в первом ряду и замполит говорил:

– Ну, товарищ сержант, что у нас сегодня?

– Первый фильм – «Подразделение Дельта» о действиях американского спецназа. В главной роли – актер Чак Норис.

– Давай.

Выключали свет и мы смотрели «Дельту». Когда фильм заканчивался, замполит всегда одинаково шутил:

– Ну, товарищ сержант, а что у нас на второе?

– «Железная рука», товарищ полковник. Каратэ. В главной роли – Брюс Ли.

– Ну, это мне не интересно, сами смотрите своего Брюса-Шмюса. – Полковник поднимался и неторопливо двигался к выходу. За ним цепочкой тянулись преподаватели. Это курсантам предстояла очередная ночь в казарме, а их дома ждали семьи. Самые ловкие из нас перебегали в первый ряд. Когда за последним офицером закрывались тяжелые деревянные двери, сержант спрашивал:

– Ну что, Брюса Ли или порнуху?

– Порнуху!!!

У дверей на всякий случай выставляли «часового», кассета заменялась и очередной час мы наслаждались «шедеврами» эротического кино. Напомню, что жили мы в казарме, вдали от своих семей.

И вот сидим как-то, смотрим очередную «Эманюэль». И тут в темноте зала раздается звук, напоминающий то ли стон, то ли звериный рык. И следом голос: «Потерпи, Сулико, всего месяц остался!»

Особенный