Пустая ваза

означала, что она стала противной самой себе и приготовилась

это впечатление изменить.

Вспомнив о Новалисе, этом юном немецком бароне 18 века,

она оживилась, откинула белокурый локон с лица и невольно

расслабилась. Теперь она была в своей бездонной и бескрайней

стихии духовности, и как бы расправила крылья.

– Этот юноша был чудесным поэтом. Вам не кажется? Его

«Гимны к ночи» просто потрясают необычностью…

Он даже не наморщил лоб, как бы силясь вспомнить давно

прочитанное.

– Не знаю. Не читал. – Спокойно ответил он, беря кружку

своими крупными, мохнатыми, как у паука, пальцами. Она в ужа-

се уставилась на них. – Чем Вы занимаетесь в свободное от те-

левидения время?

– Э..! Многим… К примеру, изучаю биохимию, генетику и фи-

зиологию растений! Хочу не только видеть растения снаружи,

их цвет и контуры, хочу понимать, как они живут, чем дышат,

а без физиологии тут не обойтись. Завидую Грегору Менделю! —

вдохновилась она, подхватывая новую тему для разговора.

Может быть, он в генетике силен, ибо на тему таинственного

наследования свойств и признаков живых существ она могла

говорить весь вечер. Впрочем, она чувствовала сейчас, наконец,

вдохновение и готова была говорить на любую тему!

– А кто это? – поднял брови ее собеседник.

– Чешский монах 19 века, изучал растения в монастырском

саду и занимался выведением роз и их опылением. Отец нынеш-

ней генетики.

Он откинулся на спинку стула, смотрел на нее удивлен-

но и в глазах его отчетливо читалась откровенная растерян-

ность. До этой встречи он видел с экрана телевизора красивую

женщину и наделил ее красивыми воздушными свойствами,

но сейчас перед ним была умная, образованная, тонко чувс-

твующая, возвышенная женщина, и к этой женщине он не был

готов.

– Неужели интересно быть такой занудой? – слегка помор-

щился он, досадуя, вероятно, на себя, и припал к своей кружке

пива, словно его мучила жажда. Она откинулась на спинку стула,

прищурила глаза и широко, свободно улыбнулась.

– Все наоборот! До того, пока вас не знала, я была занудой, —

ответила она. – Но ваши письма изменили меня, я стала инте-

ресной для себя самой, я смотрю сейчас на мир, словно никогда

его прежде не видела и теперь понимаю, как плохо его знала;

я могу рассматривать его сверху, – будто с облаков, и снизу —

как бы со дна океана, он открывается мне в своей глубине и зага-

дочности; меня стало все интересовать…

Зазвонил его мобильный телефон, он выхватил его из карма-

на и взглянул на номер.

– Извините, – сказал он, поднялся и отошел в сторону. Она

кивнула и улыбнулась; кажется, этот звонок был спасательным

кругом, он вытащил ее поклонника из неловкой ситуации.