Они среди нас. 3, 9, 40…

– Михаил! – из-за наших с Соней спин выкрикнул Миша, – Очень приятно познакомиться…

Мясник прервал его доброжелательную речь своим громким смехом. Он шел не быстро, пройдя перрон, мы попали в огромную комнату со столами для рубки мяса, множеством печей и каких-то странных аппаратов с трубками. Черти заносили в эту комнату тела, и сажали на этот аппарат, подключая к телу пару трубок с иголками. Таким образом, из грешников выкачивалась кровь, затем тела кидали в кучу друг с другом. Кто мог идти, уходили в сторону перрона обескровленными. Было жарко.

– Прошу в кресла, друзья! – сказал Мясник, указав нам на эти аппараты.

– Мы же умрем! – выкрикнул истерически Миша.

– Вы уже мертвы! – ответил ему Мясник и громко засмеялся, – Не бойтесь, мы делаем множество напитков из крови, не пропадать же добру!

– Идем, – тихо сказала мне Соня.

Из нас очень быстро выкачали всю кровь. Я смотрел на лица Сони и Миши, они стали бледно-белого цвета, моя оставшаяся на руках кожа тоже побелела.

– А ты симпатичный! – смеясь, произнесла Соня, глядя на меня.

– Спасибо, ты тоже ничего! – ответил я ей и улыбнулся.

– Вы совсем с ума сошли! – закричал Миша.

– Заткнись уже, готический мальчик! – закатываясь от смеха, закричала на него Соня.

Я не смог сдерживать смех, мы с Соней смеялись во весь голос, а Михаил был в бешенстве от происходящего.

– Из нас сделают шашлык! – кричал он, – Что ржете!

Мясник тоже смеялся и занимался какими-то делами, перекидывая со стола на стол руки, ноги и другие части тел. Что-то улетало в печи.

– А, вы, с чувством юмора, друзья, – начал говорить Мясник, – Все самое вкусное отправится на «Адскую вечеринку», кто-то останется тлеть здесь навсегда, кто-то на другом поезде поедет в котлы. Мое дело – сортировка и готовка.

– Сколько вы этим занимаетесь? – спросила его Соня, – Что дальше?

– Вечность, друзья, вечность! – на секунду остановившись, ответил Мясник, – Но времени мало, партии грешников постоянно пребывают, нужно спешить!

– А что в Раю? – испуганным голосом спросил его Миша.

– В раю? – переспросил Мясник, – Не уверен, что он существует! Нет жизни без греха, в рай попадают избранные, наверное…

– Ты сам-то жил? – спросил его я.

– Уйдите! Прочь! – заорал он, размахивая тесаком, – Ждите своей очереди!

Соня утащила меня на перрон, Миша остался с Мясником. Мы слонялись из угла в угол, рассматривая происходящее. Второй поезд, стоял на противоположной стороне от первого. В него загружали тела, некоторые были в «неплохом» состояние и даже сопротивлялись, но черти быстро их «успокаивали» своей кислотой. Я точно не понимал, что здесь происходило, но знал, что нас тоже отправят на «Вечеринку». Я вспоминал, как она снилась мне, я постепенно все вспоминал.

Мы с Соней устроились на полу возле одной из колонн адского перрона. Особо не общались. Прижимаясь к ней, боль и страдания отступали на доли секунд, Соня прижималась ко мне, видимо ей тоже было так легче. Мы понимали, как долго мы здесь находимся, время шло медленно. У меня было такое ощущение, что после «полосы препятствий» с детьми, пути по гвоздям, прошли годы, много лет. В памяти всплывали лишь отрывки из пройденного пути, а из прошлой жизни лишь маленькие кусочки. Марла. Я точно помнил это имя. Чем больше мы старались вспоминать, тем сильнее становилась боль, к которой невозможно было привыкнуть. Сна не было, в Аду не спят…

– Метро точно придумали в Аду! – тихо произнесла Соня, прижавшись к моему плечу.

– Да, я тоже об этом думал, – ответил ей я, – Ты шутница.

Соня улыбнулась, ее бледное обескровленное лицо было мне симпатично. Вот он порок. Желание. Эти качества здесь приветствовались. Мы смотрели друг на друга, потом она потянулась к моим губам…

– Нужно двигаться дальше, – быстро сказал я.

– Я заметила, что желание идти дальше притупляет боль! – тут же заявила Соня.

– Я тоже это заметил! – ответил я, – Почему поезд не едет?

– Нужно узнать! – сказала Соня.

Миши не было на перроне, поэтому нам пришлось идти в «рабочую» комнату к Мяснику. Уже прошло много времени нашего пребывания на «Кухне», чертовы «кислотные чудовища» не обращали на нас особого внимания, да и таких, как мы было не мало. Кто-то, сидя в поезде, ждал «неизвестного отправления в неизвестность», кто-то бродил по территории, периодически огребая дозу кислоты, или же просто «награждались» побоями и лишними увечьями от чертей, за то, что мешались им, пока те «работали», утрамбовывая по вагонам тела грешников и их останки. Я случайно задел одного из чертей своим плечом, он решил ударить меня когтями, но я быстро увернулся, замахнувшись на него, мой окостенелый кулак полетел в сторону его лица и остановился в сантиметре от него. Черт отскочил и уставился на меня своими красными глазами.

– Страшно, сука? – проговорил я, – Попробуй еще раз, и я тебе точно голову снесу!

Черт медленно отходил от меня, а Соня медленно уводила меня в сторону кухни, где работал Мясник.

– Кто же ты такой? – тихо спросила меня она.

– Я, убийца чертей, наверное! – серьезно ответил я Соне.

Я по-прежнему не знал кто я. Да и Соня поняла мой юмор и просто улыбалась мне. Мы шли на «Кухню».

Зайдя в комнату мы увидели того же грустного Мишу, который постоянно что-то монотонно говорил. Мясник «работал», периодически отпихивая своей ногой Мишу, показывая полное равнодушие к нему.

– Что соскучились? – заметив меня и Соню, с улыбкой произнес Мясник, – Заберите от меня своего дружка!

– Когда отправление? – громко спросила его Соня, – Я про поезд, сколько можно ждать!

Было видно, что она специально так разговаривала, навязчиво и грубо, с претензией, пытаясь разозлить «шеф-повара» этого заведения.

– Да, где наш «десерт»? – добавил я, надоело ждать!

Мясник замер, замерли черти, служившие ему на «Кухне». Моментом данного молчания и тишины воспользовался Михаил, снова подойдя ближе к «Царю кулинарии».

– Я не хочу уезжать, мне тут нравится, я помогать буду, – твердил он, опустив глаза в пол, – Пусть уедут, а я Вам пригожусь!

– Ты? Пригодишься? Ты даже имени своего не знаешь! – закричал Мясник.

– Я? Я? Михаил, – испуганно и заикаясь, произнес Миша.

– Имя тебе Зависть и Гнев, еще Уныние, – продолжал кричать Мясник, – Конечно, ты тут пригодишься, грешник!

Миша ничего не успел ответить…

Со скоростью ветра рука Мясника, в которой он держал свой тесак, пронеслась сквозь шею несчастного. Его туловище и голова разлетелись в разные стороны. Все произошло неожиданно и быстро. Черти налетели на трясущееся тело Миши, и начали жадно раздирать его в клочья. Мясник спокойно поднял отрубленную им голову, выдрал из ее рта язык и поставил ее на свой стол. Лицо Михаила искажалось от боли, он бы закричал, если бы был язык, но он просто таращил глаза, из которых текли слезы. Мясник протянул язык в нашу сторону. Соня не могла на это больше смотреть и отвернулась. Мясник видел всех прибывших к нему насквозь. Он видел наши грехи, больше ничего другого, только грехи…

– Язык! – выкрикнул он, – Любимая пища Дьявола!

– Нам тоже выдернешь? – спросил я его.