Но у Кренделя часов не было, и у Ниссе тоже, и у Густафа…
Крендель совсем было отчаялся.
– Как же мы узнаем, сколько варились яйца? Ведь их надо варить ровно пять минут – не больше и не меньше. Иначе они будут либо сырые, либо переваренные, а это тоже не годится. Что же нам делать?
– Апчхи, жаль, что часовые магазины ещё не закрылись, – чихнув, сказал Ниссе Чих. – А то можно было бы наведаться туда и одолжить часики.
– Плохочки, – вздохнул Густаф Гейер.
– Ты захотел варить яйца – вот теперь сам и ищи выход, – проворчал Шеф.
Крендель задумался. Нахмурил лоб, потом разворошил волосы и почесал нос. Наконец он подскочил от радости и закричал:
– Придумал! Котелок-то у меня варит! – Он постучал себя по лбу. – В каждой минуте шестьдесят секунд. А пять минут выходит пять раз по шестьдесят. Получается триста секунд.
– Апчхи, верно, – кивнул Ниссе Чих.
– Пять минут или триста секунд – какая разница? Всё равно у нас нет часов, – проворчал Шеф.
– Надо просто считать, как в прятках, – сказал Крендель. – Тогда всё получится.
– Апчхи, долго считать придётся, – чихнув, сказал Ниссе Чих и печально вздохнул.
– Я сам посчитаю, – ответил Крендель и отвернулся лицом к стене. – Начинаю: раз, два, три, четыре, пять…
Пока Крендель считал, а вода кипела, Шеф, Ниссе и Густаф накрыли на стол.
– Двести девяносто семь, двести девяносто восемь, двести девяносто девять, триста – чики-чики, я иду! – крикнул Крендель и бросился к плите снимать кастрюлю с огня.
Он остудил яйца в холодной воде, переложил их в коричневую корзинку и поставил на стол.
– Шик-блеск-красота! – радовались разбойники. – Теперь и вправду похоже на Пасху.
– Угощайтесь, друзья, – важно поклонился Крендель. – Лучшие в мире яйца!
Четыре руки протянулись к корзине. Каждый разбойник взял по яйцу. Наконец-то они поедят в своё удовольствие!
– Осторожнее! – предупредил Крендель. – Не забывайте, что яйца хрупкие и что мне положено четыре штуки.
«Пастливой счасхи», – сказала Клара
Когда разбойники застучали ложечками по яйцам в подставках, раздалось «дзынь-дзынь».
Но скорлупа не разбилась!
– Апчхи, странные яйца, – чихнув, пробормотал Ниссе Чих. – Скорлупа очень крепкая.
– Что-то с ними не так, – сказал Шеф.
– Видимо, всё-таки сварились вкрутую, – вздохнул Крендель. – Значит, я неправильно посчитал. Стучите посильнее, тогда наверняка получится.
Дзынь-дзынь, дзынь-дзынь. Разбойники попытались ещё раз, но у них снова ничего не вышло.
– Плохочки, – вздохнул Густаф Гейер.
– Апчхи, может быть, другое легче расколется, – чихнув, сказал Ниссе Чих и протянул руку к корзине, чтобы взять новое яйцо.
И тут случилось несчастье. Он случайно уронил свою подставку, и яйцо упало сначала на стол, а потом на твёрдый каменный пол.
– Бамс! – разнеслось по подвалу.
Четыре пары глаз уставились на пол.
Яйцо разбилось на тысячи кусочков. Но внутри не оказалось ни желтка, ни белка. Какое необычное яйцо!
– Апчхи, да тут одна скорлупа, – чихнув, сказал Ниссе Чих.
– Ничего не понимаю, – пробормотал Крендель. – Ничегошеньки.
– Зато мне всё понятно, – заявил Шеф и задрал нос. – Никакой ты не молодец! И котелок у тебя совсем не варит! Ты – простофиля!
Крендель заплакал.
– Ты понимаешь, что натворил? – напустился на него Шеф. – Это же не куриные яйца, а фарфоровые!
– Фарфоровые? – переспросил Крендель. – Разве куры несут и фарфоровые яйца тоже?
– Вот олух! Снова попал впросак, – рассердился Шеф. – Фарфоровые яйца подкладывают в гнёзда, чтобы куры лучше неслись.
– Откуда мне было знать, – всхлипнул Крендель. – Ну почему мне вечно так не везёт? Теперь мы остались без яиц на Пасху.
– Плохочки, – вздохнул Густаф Гейер.
– Апчхи, ужасно, – чихнув, сказал Ниссе Чих и тоже вздохнул.
– Сами во всём виноваты, – буркнул Шеф. – Не надо быть такими растяпами! Один я у вас соображаю и знаю, что к чему.
– Не хочу больше быть разбойником, – заявил Крендель и ударил кулаком по столу. – Найду себе другую профессию.
– Апчхи, «другую профессию»? – переспросил Ниссе Чих. – Я тоже об этом подумываю.
Шеф удивлённо на них посмотрел:
– Вы что, не хотите больше быть разбойниками и членами банды?
Ниссе, Крендель и даже Густаф замотали головами.
– И кем же вы хотите быть, позвольте узнать? – поинтересовался Шеф с издёвкой. – Вы же ничегошеньки не умеете!