Ирри Ишайру и сундук со злом

В качестве сопровождения ему выдали пятерых дружинников – щуплых парнишек, которых первый порыв ветра впечатает в землю. Ирри смотрел на них с сожалением, уже зная, что он их не защитит. Уже зная, что им суждено осесть пеплом в злополучном месте.

Ирри восседал на невероятно красивой лошади цвета истлевших углей. У нее была роскошная чёрная грива.

Лес резко замолчал. Впереди появилась поляна, плотно окруженная высокими елями, словно забором. Деревья были наклонены внутрь, образовывая своеобразный купол.

Ирри показалось, что это демоническое место выросло перед ними из-под земли. Туман был не таким плотным, заметили бы!

Он сразу понял – это то, что они искали.

Он спешился, опускаясь на землю. Кольчуга тихо задребезжала.

Впереди виднелся проход – лишь в одном месте деревья расступились, образовывая щель, которая так и манила внутрь. Тьма ждала и жаждала.

Войдя, Ирри оказался на просторной поляне. В двух дюжинах шагов от него высился сундук. Даже в тумане золотая лепнина на нем ярко блестела. Его крышка была приоткрыта, а внутри… вилась настоящая тьма. Лежала, свернувшись клубочками, словно полчище чертят. Но, что самое главное, паутиной расходилась в разные стороны. До самого забора из стволов.

Ирри отчетливо осознал то, о чём говорил Шарфей – она медленно тянет свои щупла вверх по стене. Она хочет покинуть эту клетку, разрастись по всему лесу.

Достав меч из ножен, Ирри с силой замахнулся и разрубил ближайший к себе щуп. С шипением, тот вернулся в сундук. Но не прошло и пары секунд, как на его месте появился новый, причём теперь разрубить его было намного тяжелее. Будто сначала тьма была нитью, а теперь стала канатной вервью.

Боль делала тьму сильнее.

Тогда он решил опробовать новоявленную магию – шар, полный молний, угрожающе полетел на сундук. Но лопнул в паре миллиметров от него.

Здесь нужна грубая сила. Ирри с сожалением смотрел на искры той самой магии, с которой даже не успел поиграть.

Не давая себе и секунды подумать, он ринулся вперед. Схватился за крышку сундука. Она больно обожгла ладонь, но руку он не убрал, лишь крепче стиснул зубы.

Вторая рука скользнула в приоткрытую щель. Много монет, что-то круглое. Кубок? Кажется кубок. Ирри с силой рванул на себя.

***

Цена победы.

Позор семьи Ишайру. Правая рука короля. Молодой, амбициозный. Беспощадный, кровожадный. Сейчас под стать тому, как о нём молвили, он стоял на поле боя, раскинув руки. Стоял в окружении трупов, довольно оскаблившись. В правой руке держал кубок, заполненный алой кровью.

Молчал.

Дворец правителя Андержа был прямо перед ним.

Он пошёл по костям.

***

Очнувшись, Ирри понял, что стоит на коленях. По шекам текут горькие слезы, из носа на голую землю капает кровь.

Руку, которая лежала на крышке, уже жгло не настолько яростно.

Он отбросил кубок, вновь запустив вторую руку внутрь. Перед глазами вились медные цепи.

***

И воздастся по деяниям твоим…

Гордый среди обреченных. Ему уже приходилось сегодня вспоминать этот титул, которым он нарекал сам себя, будучи молодым. Его сковали медными цепями. Они врезались в голое тело.

Стражники и Обречённые сторонились его. Он шёл в самом центре, из-за чего в колонне образовался разрыв – к нему попросту не желали подходить.

Казнь близилась.

***

Ирри увидел, что расцарапал ладони в кровь. Пот покрывал лицо. В сундуке оставался один предмет. Ирри знал, что это. Ладонь кольнуло.

***

Добро выжило. Зло совершило самосуд.

При виде стоящего обломка осинового кола, в голове Гордого родился план. Только оказавшись близко к нему, он с разбегу подошел, стражники закричали, а Ишайру рванул кол на себя. Он вонзился прямо в грудь.

Ивашерии Ишайру умер на дворцовой площади, которую собственноручно покрыл кровью. Здесь и сейчас родился Ирри Ишайру – добрая часть покинула злую. Или злая покинула добрую. Гордый ушел. Остался Обреченный… обреченное добро лучше, чем гордое зло. Или…?

***

Ирри вынырнул из воспоминаний лишь на секунду, но и этого хватило, чтобы увидеть сундук, охваченный пламенем. Услышать крики, но громче всего – стук собственного сердца. Половины.

Ирри Ишайру закрыл глаза. Ирри Ишайру думал, что больше их не откроет.

– Рикки…

***

Белый свет ослепил. Такие же белые стены внушали потерянность. Будто ты в Нигде. Только белый свет и бренное тело, не имеющее смысла.

– Персональный рай человека, который не жаждет общения. Ты в раю, дорогой Ирри Ишайру!

Ирри повернул голову, взирая на сияющего Шарфея.

– Э-э-э… я живой?

– Только если я не мёртв, дорогой мой Ирри. К слову о птичках – я дал тебе магию, а ты воспользовался ею лишь единожды. Тем не менее – она твоя. До последнего дня.

Он так ослепительно улыбался, что Ирри аж зажмурился:

– Но как? Как я попал сюда из леса?

– Те самые дружинники, присутствием которых ты был очень опечален… Конечно, они не взяли твою тушу на плечи, но позвали подмогу.

– Я… вымолил прощение за брата? Вернее, за себя… наверное.