– Как слышишь – не сплю. Доброе утро, Вадим!
– Доброе утро, шеф!
– Брось, я давно тебе не начальник!
– Первый начальник, как первая любовь – связь недолговечна, зато не забывается.
Ави Дихтер искренне рассмеялся.
Остряк. Шесть утра. Скорее всего Вадим не ложился, но голос у него был бодрым, без намека на усталость.
Дихтер был лично знаком с Горским с самого первого дня появления Вадима в «Шабак». Более того, Горский об этом не знал, но информация о молодом таланте-информатике попала на стол Дихтеру достаточно давно, и ученого «вели», аккуратно прощупывая и его самого и его связи с того самого момента, как из-под его пера вышла первая серьезная работа по дешифровке буквенно-цифровых кодов. Именно Ави Дихтер отдавал приказ о вербовке Вадима Горского и организовал переход молодого доктора с университетской кафедры прямо на должность заместителя начальника отдела электронной разведки.
Ни один человек в «Шин-бет», которому довелось поработать с сыном питерских эмигрантов, об этом назначении никогда не пожалел, а вот террористы отдали бы много, чтобы узнать, кто именно вычисляет их реальные адреса с помощью адресов электронных, вскрывает базы данных, шерстит информацию на жестких дисках и взламывает шифры и пароли.
Поговаривали, что Горского не останавливает даже пресловутой PGP[75 - PGP (англ. PrettyGoodPrivacy) – компьютерная программа, также библиотека функций, позволяющая выполнять операции шифрования и цифровой подписи сообщений, файлов и другой информации, представленной в электронном виде.], но, похоже, что это были лишь слухи, периодически возникающие в «Шабак» после очередного успеха отдела электронной разведки. Впрочем, если бы Вадим умел взламывать PGP-код, то вряд ли сообщал бы об этом на каждом углу: предупрежден – значит вооружен! Кто же в здравом уме будет вооружать противника лишними знаниями?
Хотя, подумал Дихтер, если бы рассказы о том, что Горский научился вскрывать файлы, зашифрованные программой PGP, оказались правдой, то особо удивляться бы не пришлось.
– Я полагаю, что ты не зря не спал ночь… – сказал Дихтер.
– Не зря, – согласился Горский. – Знаешь, иногда жалею, что не курю. По законам жанра мне бы сейчас стоило медленно раскурить толстенную сигару, поглядывая на тебя многозначительно. Окунуть ее для вкуса в коньяк…
– При встрече подарю тебе сигару.
– Лучше коньяк!
– Считай, что договорились.
Несмотря на разницу в возрасте, звании и положении, Горский не испытывал никаких комплексов в общении с бывшим директором «Шин-бет» и ныне действующим политиком государственного уровня. Горский вообще не испытывал никаких проблем в общении с политическими деятелями – их социальная значимость, чин или место в иерархии его не интересовали совершенно. Он был одинаково ровен и приветлив и с уборщиком туалетов, и генералом армии, а в случае конфликта мог благополучно дать по физиономии как одному, так и другому. Вспыльчивостью Горский не отличался, но хамства в свой адрес не спускал никому, может быть, потому те, кто привык возвышаться, унижая других, а таких в любой армии мира немало, обходили его стороной. С остальными общий язык находился легко, безо всяких проблем.
Дихтер хотел бы верить, что, строя свои отношения с людьми в такой добродушно-открытой манере, Вадим руководствуется в большей степени симпатиями и антипатиями, а не своим любимым точным расчетом, но наверняка знал, что на самом деле это не так. Несмотря на внешнюю «пушистость», Горский был достаточно жестким и прагматичным человеком, не очень сентиментальным, не сильно жалостливым, и к тому же при необходимости с удовольствием мог манипулировать окружающими. Наверное, для друзей он делал исключение. Но в этой фразе ключевым было слово «наверное»…
– Что за новости, от которых тебе хочется закурить?
– Помнишь диск, с которого мои парни достали информацию о участии некого Валентина Шагровского и Арин бин Тарик в теракте в Эйлате?
– Еще бы!
– Диск был фейковым[76 - Фейк – сленговое слово от английского fake – неправда, фальсификация.]…
Дихтер помолчал немного для проформы. Хотелось сделать собеседнику приятное, ведь каждый одаренный человек любит почувствовать свое превосходство над окружающими. Самолюбие бывшего директора Шин-бет от этого не страдало, а вот Горский вполне мог ощутить себя на белом коне. Что ж, так оно и лучше…
– Как вычислили? – наконец-то спросил Ави, выдержав нужную паузу.
– Прежде всего по тайм-лайн[77 - Тайм-лайн – условная линия соответствия событий и времени их наступления.]. Все не сходилось! Хоть сделано было хорошо, но убрать белые нитки, которыми была сшита версия, не смог бы и гений.
– Мне для этого не нужен был бы тайм-лайн, – мягко сказал Дихтер. – Шагровский никак не мог быть связан с террористами. Он журналист, в Израиле первый раз, его дядя – мой старый приятель, человек, с которым мы вместе воевали!
– Ну, тут ты на моей территории, – возразил Горский. – И уж поверь мне, ни дядя-герой, ни то, что в страну он въехал в первый раз, не делает его женой Цезаря! Мог ли Шагровский быть террористом? Мог! Еще как мог! Я смотрел его фильмы, знаю, что он хороший специалист, далекий от политики, но он с Украины, где полно людей, поддерживающих связь с Хезболлой, Хамасом, Талибаном, чеченскими экстремистами. Ты про крымские тренировочные лагеря слыхал?
Дихтер не только слышал о тренировочных лагерях экстремистов в Крыму, но и поименно знал тех, кто проходил в них обучение, но говорить об этом не стал. Незачем.
– И в России он работал. В Казани, например. В Элисте. В Туркмении был, – продолжил Вадим. – Они снимали в Бахрейне, Судане, Эфиопии. Да его могли тысячу раз завербовать, сломать, шантажировать… Подложить под него кого-то, заразить СПИДом, обвинить в растлении малолетних… Да, что угодно могли, и не обязательно это было бы неправдой! Человек слаб, Ави… Враг коварен. Наличие у Шагровского такого славного дяди не значит ровным счетом ничего!
– Ты не знаешь Египтянина.
– Теперь знаю. Я читал его файл.
– Какой из? – улыбнулся Дихтер, глядя на то, как под ним проносятся огни городских окраин.
– Последний. Самый подробный. Египтянин не был пособником в теракте в Эйлате, и его в этом никто не обвинял.
– Но сомнения на счет него у вас были?
– Были, Ави, были. И насчет него, и насчет Шагровского, а уж насчет ассистентки с фамилией бин Тарик – и подавно. И для сомнений были причины, с которыми нужно было разобраться…
– И вы разобрались…
– Я разобрался. Это фейк, который очень ловко нам подсунули. Все, что мы сняли с диска, все, что нам подсунули для того, чтобы мы до диска добрались, от и до – это ложь. Расчет и был на то, что нам не хватит времени все проверить. Система действует просто – поступила информация, значит, надо хватать всех! Потом разберемся. Перед невиновными – извинимся, а остальных – пусть простит Бог. Тому, кто подсунул нам дезинформацию, надо было натравить нас на Шагровского и бин Тарик. Профессор Кац – слишком знаковая для нас фигура, чтобы мы поверили в сказки по его поводу…
– Но сомнение все же родилось?
– Не я придумал систему, Ави. Не я придумал двойных агентов. Не я писал инструкции. Но именно я рассказываю сейчас тебе о том, что Рувим вне подозрений…
Дихтер помолчал. В конце концов, Горский был абсолютно прав по поводу инструкций и системы. Ни один сигнал никогда не пропускали мимо ушей. В Израиле для контрразведки не было священных коров. Это правило написано кровью.
– Ты знал, что я пытался ему помочь?
– Естественно. В этот момент я уже разбирался с тайм-лайн и видел, что концы не сходятся с концами. Для того, чтобы совершать то, в чем Шагровского и бин Тарик пытались обвинить, им нужно было раздвоиться или растроиться. На протяжении последней недели племянник профессора и ассистентка Рувима не покидали экспедицию. Мы подняли историю телефонных звонков на ближней к Мецаде «соте» и легко вычислили тех, кто выезжал из крепости. Ни Шагровского, ни бин Тарик среди них нет. Их телефоны постоянно работали на этой базовой станции. Мы опознали человека, которого нашли в пустыне под Эйлатом…
– Того, что плавал в кислоте?
– Да. Потом еще четверых, которых убили позже. Все они оказались принадлежащими к разным группам в Хамас. Не проверенные подельники, не специалисты, а такой вот винегрет из случайных людей. Тебе не кажется, что это не похоже на обычный почерк арабских экстремистов? Смертник – это понятно, с такой тактикой мы сталкиваемся все время. Но они никогда не зачищают концы так – у террористов, как и у нас, каждый боеспособный человек на счету. Один погиб при взрыве, а ведь мог легко покинуть подземный паркинг со своим коллегой. Коллегу потом растворяют в кислоте – найди мы его на час позже, и опознавание по ДНК было бы невозможно! Но и этого мало – заказчики уничтожают команду зачистки! Почему же они так легко пожертвовали своими товарищами?
– Ты сказал – заказчики?
– Да. Ты услышал правильно, Ави.
– То есть – это не арабская проблема? Дело не политическое?
– Никоим образом. Это кто-то со стороны. Хотя, я уверен, его превратят в политическое в ближайшие дни. Ну, как же не использовать такую акцию устрашения? Обязательно найдутся охотники. И у них…
Горский подумал: говорить – не говорить, но все-таки добавил:
– И у нас…
– Ты сможешь вычислить заказчика? – спросил Дихтер.