Госпожа Вольтури

– И немедленно! – довольно прорычал он.

Люциан убрал руки со ствола дерева и позволил мне выйти из оцепления. Я побежала прочь по лесу со скоростью обычных смертных существ.

– Продолжайте охоту без меня! – крикнул он своим соратникам, что доедали куски человеческого мяса, затем обратился в ликана и бросился в мою сторону.

Услышав приближающийся рев вервольфа, я ускорила бег и снова оторвалась от преследователя. Ловкими движениями я забралась на ель и затаилась среди ветвей, ожидая появления волка. Вдалеке захрустел снег. Я рассмотрела громоздкую черную фигуру, что неслась в моем направлении. Я замерла, стараясь не обнаружить своего места нахождения. Он остановился прямо под деревом, поднял голову и устремил взгляд на меня, затем, врезаясь когтями в кору, начал подниматься наверх.

Я выпустила ветвь из своих рук и полетела на землю, промчавшись мимо него. Он зло прорычал, но его забавляла эта игра, поэтому вервольф снова бросился в догонку.

Я пробежала ещё несколько километров, остановилась возле небольшой избушки. Здесь сегодня были ликаны – я определила это по запаху. Скорее всего те, что сообщили о чем-то Люциану, когда стая собиралась на охоту.

Зайдя за восточную стену этой полу-землянки, я осталась ждать волка. Я чувствовала его приближение, ведь ветер был на моей стороне, давая моему обонянию определить расстояние между мною и ликаном.

Снег хрустнул возле входной двери, ведущей в хижину, а после наступила тишина.

Дыхание вервольфов громкое, по крайней мере для вампира. Мы с лёгкостью можем услышать его в ста метрах от себя. Но теперь все было слишком молчаливо и беззвучно.

Я выглянула из-за стены, в надежде увидеть волка, но, как только я высунула голову, слегка нагнувшись вправо, меня резко прижали к стене его руки. Я снова оперлась лопатками на деревянные брусья и посмотрела ему в глаза.

– Ты обхитрил меня! – упрекнула я его.

– Всего лишь принял человеческий облик и обошел с другой стороны, – огрызнулся он.

– Жертва в клетке, – произнесла я, глядя как его пальцы приковали мои запястья к стене. – Что с ней будет дальше?

– Наказание за побег! – сорвавшись на животный рык, бросил он и коснулся губами моей ключицы.

Я подняла глаза к небу, с которого на нас падал лунный свет, и снег ложился пушистыми хлопьями на мои волосы и верхушки елей.

– Так это была охота на хищника… – простонала я, когда он поднялся к моей шее.

– На хищницу, – оторвавшись от моей плоти, поправил он, а затем, подхватив меня на руки, занёс в хижину[16 - Рекомендую читать следующий фрагмент под песню "The Fall" Cryxus].

Здесь на полу лежала шкура огромного медведя, а в углу на небольшом сундуке горели восковые свечи, наполняя помещение скудным теплым светом. Окно, прорезанное в северной стене, было небольшим и полностью покрытым морозным узором. Мрачный варварский уют, который царил в этой избушке, только сильнее нагонял на меня желание воспользоваться шансом и остаться здесь с Люцианом этой ночью.

Он уложил меня на шкуру, не выпуская моих рук, прижал их к полу, покрывая шею, ключицу, грудь огненными поцелуями. По моему мёртвому телу прокатились волны жара.

Он разодрал корсет, запустив пальцы под его жёсткие ребра и рванув в стороны.

На улице началась метель. Сознание стало туманным, и все мои движения были без контроля разума.

За корсетом последовала рубашка. Я резким движением села и, потянув за шнурки, отбросила берцы в угол комнатки.

– Так, о чем мы хотели договориться? – вспоминая цель всего этого безумия, уточнил он.

– О разлучении наших детей, но…

– Я так понимаю, что ты уже не против их союза…

– Плевать! Забудь обо всём!

Я вонзила ногти в его кожу, оставляя шрамы на его спине.

– Я не мог себе представить, что ты согласишься повторить всё снова! – прорычал он, врываясь в мое истерзанное тело обжигающим пожаром.

Я застонала. Он слегка нагнулся, прикусывая мою плоть и сразу же залечивая ее поцелуями.

Он сводил меня с ума, доводя до неистовых конвульсий. Во мне все трепетало, как когда-то в пригороде Вольтерры перед боем с повстанцами. Я прикасалась к нему, к тому, что способен одним ударом в образе вервольфа истребить целую армию смертных, того, кто разрывает человеческое мясо в клочья клыками и истребляет все живое на своем пути, а теперь так нежен со мной, бережно целуя мою мраморную кожу, которой не страшны были бы его когти. Теперь он сплетается со мной воедино, даря мне жар своей плоти.

Я желала этого мужчину всем своим сознанием и подсознанием. Казалось, будто теперь вся вселенная вращалась лишь вокруг него, а земля уходила из-под ног.

Мимо меня плыли свечи, что сегодня зажгли ликаны в этой хижине, шкура, впивавшаяся в мою холодную кожу, стены избушки, окно, спрятанное под зимним узором… Все становилось таким безразличным, и только он оживлял мою способность к чувствам.

Он схватил меня за руку и тут же резко отдернул пальцы, зарычав от боли.

– Что?! – испугалась я, приподнявшись над полом и заглянув в его глаза.

– Сними обручальное кольцо, – взмолился он. – Оно обжигает меня серебром.

Я быстрым движением сорвала его и бросила на пол.

– И герб Вольтури, – указывая на кулон, попросил он.

Я выполнила и это замечание.

– Теперь ты окончательно моя! – произнес он с хрипотцой в голосе, награждая меня за послушание очередными стонами, вырвавшимися из моей груди.

Его тело делало меня безумной: мощный торс, напряженные мышцы живота, хищный взгляд, борода и волосы… Я становилась такой беспомощной, что иногда мне казалось, будто я возвращалась в ту свою сущность, которой обладала до обращения в вампира.

– Прекрати! – приказал он.

– Что именно? – удивилась я.

– Думать о том, что ты поступаешь дурно!

Я на секунду замерла, а потом крепче прижалась к его плоти, пропуская через себя очередную волну жара, охватившего наши тела.

Мне хотелось большего. Я желала раствориться в каждой его клеточке, чтобы познать сущность его плоти, но приходилось довольствоваться лишь тем, что я, прикасаясь к нему, царапала его кожу до крови, а после сама же покрывала раны поцелуями, сдерживая жажду, заставлявшую думать о том, как я бы осушила ликана до последней капли.

– Убей меня! – прошептала я, извиваясь под его тяжестью.

Он лишь оскалил клыки и поцеловал меня, выйдя из моей внутренней зоны комфорта.

– Я тебя люблю, – прошептал он, прикусив мочку моего уха.

Он лег рядом на шкуру, переплетя свои пальцы с моими и гладя мои волосы, разбросанные по полу.

– Ликаны способны любить? – улыбнулась я ему.