Холодные рассветы

– Давай больше не будем возвращаться к теме моего настроения. Я просто не люблю зиму. Вот и всё.

– Хорошо, – он мягко улыбнулся.

Несколько минут они ехали молча, лишь музыка играла в динамиках машины.

– Знаешь, – убавив громкость мелодии, заговорил он, – сейчас в кинотеатрах фильм идёт один… «В сердце моря». Может сходим?

– О чем он? – прервав бесцельное наблюдение за мелькающими за окном деревьями, повернувшись к водителю, спросила Лена.

– О китобоях. Отзывы о нём положительные… Ну как?

– Давай, – без особого желания согласилась она.

– Ты же свободна сегодня вечером?

– Да, конечно.

У неё всё больше и больше складывалось впечатление, что она безвозвратно потратила свою жизнь, и теперь, когда уже всё летело к чертям, она наплевала на возможность спасти свою молодость и оставила попытки заставить себя осознать, что все эти отношения с Никольским никогда не смогут сделать её счастливой, как бы он ни старался.

Разумеется, её сознание приводило всяческие доводы в пользу Владислава: он был опытным, зрелым мужчиной, который знает, что хочет от жизни, многое может ей дать, обеспечить её существование… Но в сердце по-прежнему было пусто. Пару дней назад, танцуя с ним в огромном зале на приёме у замминистра по культуре, она была почти уверена в том, что этот мужчина ей далеко небезразличен, но сегодня, когда на голову сыпались бездушные снежинки, а небо было серым и хмурым, ей снова хотелось впасть в унылое забвение, дабы избежать мыслей о Никольском.

Большинство женщин, которым уже было немного за тридцать, согласились бы ехать вместе с ним на край света, только бы он взял их в жёны. Конечно, он был далеко не беден, пользовался успехом, входил в высшие круги общества, водил знакомства с министрами и другими влиятельными людьми, путешествовал по миру, обладал дорогой машиной и квартирой в центре Москвы, но всё это было бы причиной брака по расчету, а не по любви, в отсутствии которой Лена была уверена.

Её собственные убеждения вбили ей мысль о том, что и сам Влад имел какие-то дивиденды с их отношений, если не материальные, то, как минимум, моральные, а в дальнейшем, если ему удастся склонить её к сожительству, физические, ведь она больше не верила людям и в искренность их поступков и чувств. Казалось, будто холодная вьюга навечно поселилась в её сердце и всё больше и больше захватывала её сознание, погружая в вечную тоску и апатию.

Машина, преодолев все препятствия в виде сугробов, торопившихся пешеходов и встречных автомобилей, подъехала к дому Лены.

– Я подожду тебя, – сообщил Никольский, пока девушка отстегивала ремень безопасности.

– Я только сумку закину, – предупредила она и вышла на улицу.

На голову сыпались снежинки, окутывая холодной шалью плечи, запрыгивая за воротник куртки. Ермолаева достала ключи из кармана, открыла дверь, ведшую в подъезд, поднялась на свой этаж, зашла в квартиру, бросив рюкзак в прихожей, затем направилась в спальню, где, переодевшись, брызнула на чистый мягкий свитер духами, поправила джинсы, сползавшие с её бедер, снова накинула куртку и, схватив телефон с тумбочки в коридоре, закрыла своё жилище на ключ. По дороге на улицу ей удалось натянуть шапку, заправив непослушную челку под её края.

– Поехали, – довольно бодро произнесла она, сев на переднее пассажирское сидение в машину Владислава.

– Ты выпила что ли? – усмехнулся он.

– Неа, – ответила она.

– Выходила такая кислая, а вернулась… Прямо не узнать, – пояснил он.

– Это всё свежий воздух… Ну, поехали, поехали! – подгоняла она.

Теперь в её совсем ещё юной фантазии она строила грандиозные планы, рассчитывая, что, ежели её не удастся быть счастливой и любить его, то она хотя бы попробует подыгрывать человеку, который всё своё сердце жертвует ради неё. Она сама создала себе эмоциональные качели, пользование которыми превратила в целую трагедию, то и дело решаясь потратить свою жизнь на самоуничтожение, а затем на попытки испытать всепоглощающие чувства к мужчине.

Они зашли в кинотеатр, что располагался в большом торговом центре недалеко от станции метро Котельники. Влад купил билеты.

– Попкорн будешь? – спросил он.

– Нетушки, – булькнула она, глядя на него так, словно он сошел с ума.

– Почему это? – несколько возмутился он.

– Вот у тебя сестра – врач. Неужели она тебе не рассказывала, какой он вредный? – Лена говорила ему всё это, словно маленький ребенок, который решил открыть какой-то чудесный секрет взрослому человеку, удивляясь тому, что этот самый взрослый не знает таких простых истин.

– Заботишься обо мне? – улыбнулся он, взяв её за руку.

Она, будучи немного то ли возмущена этим действием, то ли как-то обескуражена или же вовсе смущена, отобрала свою кисть, а потом, обставив своё поведение, как забавную игру, повернула его, обхватив за талию, и с долей баловства, начала толкать по направлению к дверям зала, в котором должен был начаться фильм.

– Так, – резко остановился он и повернулся к ней, так, что теперь ей с трудом бы удалось продолжить свою шалость. – Будешь плохо себя вести, поставлю в угол, – засмеялся он, а после подхватил её за ноги и, перекинув через плечо, потащил в сторону кинозала.

Лена наигранно сопротивлялась, свисая головой вниз, и заливалась детским смехом, пока пожилая билетерша не остановила их.

– Ваши билетики, – слегка улыбнувшись, попросила она.

– Пожалуйста, – Никольский протянул ей требуемые бумажки, вытащив их из заднего кармана, придерживая левой рукой девушку, что на время прекратила попытки спрыгнуть на пол.

Женщина сделала надрыв по центру и отдала обратно пропуски в зал. Влад вернул их на изначальное место, поправил сползавшую с его плеча Лену, занёс её в темноту помещения, на экране которого транслировали рекламу, что всегда предвещала скорое начало сеанса, поставил её на ноги.

– У меня аж голова закружилась! – засмеялась она, перекрикивая громкие шумы трейлеров грядущих фильмов.

– Наконец-то я смог её вскружить! – подхватил он её хорошее настроение.

– Ой, – наигранно фыркнула она, потащив его за руку на их места, что располагались на восьмом ряду.

После окончания фильма, когда на экране появились титры, Лена тяжело вздохнула.

– Эй, ты чего? – удивился Влад.

– Тяжёлый фильм.

– Почему?

– Я вообще не выношу, когда убивают животных, и даже здесь, когда кит преследовал этих рыболовов, я больше переживала за зверя, – пояснила она.

– Пойдем? – предложил он, кивнув в сторону выхода.

– Пойдём, – согласилась она, переплетя свои пальцы с его.

Он скользнул взглядом по её руке, незаметно улыбнулся от того, что теперь она сама ищет тактильного контакта с ним, чувствуя так себя более защищённой.

Они вышли из зала, покинули кинотеатр, оказавшись среди рядов различных магазинов.

– Спасибо тебе за этот вечер, – поблагодарила она, когда они уже сели в машину, которая была оставлена на стоянке.

– Я рад, что тебе было хорошо, – улыбнулся он, заводя мотор.

Она неловко молчала, глядя в окно, пока он вёз её домой.