Вор

– Дрессируешь?

– Что? – не поняла я, глядя прямо перед собой и удерживая Боньку в руках. Непрошенный гость не шевелился, я тоже. Только Бонька продолжал рвать его вещь.

– Собаку дрессируешь? – повторили сверху. – Мужиков в постель затаскивать. Но я не возражаю, сегодня можешь пользоваться мной сколько захочешь. Ты только пса в комнате запри, боюсь, он нам с тобой слегка помешает.

Пустыня во рту перекинулась удушающим жаром на мои щеки. Мало того, что я никогда не была с мужчиной наедине, тем более с таким опытным, прожжённым, для которого моя невинность даже не помеха и не обстоятельство быть вежливым с девушкой. Неприятной стрелой врезалась в мозг мысль, что я даже не знаю, за что этот человек сидел.

– Вы ошибаетесь. У меня парень есть, – сказала тихо, но твердо. И, вставив палец в пасть своей собаки, тем самым заблокировав ей возможность ослушаться, подхватила Боньку подмышку и поднялась на ноги.

– Вы с ним активно целуетесь? – усмехнулся лысый уголовник, когда наши глаза снова встретились. Странное дело, эту встречу восприняла гораздо спокойнее, может быть потому, что в глаза гораздо легче смотреть, чем на…

– Он тебя за попу хоть щупал? – Демид, как он себя назвал, даже не попытался вернуть боксерки на место, наоборот, упер руки в боки и с наслаждением наблюдал, как моя пунцовость переходит в цвет раскаленного металла, то есть ярче светиться от стыда уже было невозможно. – А ты его? Нет?

– Мы еще… – со стыдом почувствовала предательский трепет своих ресниц, жар докатился даже до глаз и именно он заставлял меня говорить правду, вместо того, чтобы попытаться выставить чужака из своего собственного дома.

– Хреново, цветочек. А ты знаешь, что нормальные мужики не любят целочек?

Мы с Бонькой каким-то непостижимым образом оказались припертыми спиной к стене, при этом папин посланник все еще не сдвинулся с места.

– П-почему не любят? Разве это плохо? – спросила, отведя взгляд на закипающий на плите чайник. Полетела мысль о том, что скоро его нужно будет выключить, а для этого мне придется обойти это внушительное и все еще голое препятствие.

– Ну, знаешь… – Демид понизил голос, отчего мы с Бонькой оба прижали уши. – Целочка ничего не умеет, мечтает о первом сексе, как о загсе, пищит и морщится, а на утро бегает за тобой, как собачонка. Вот и получается, кайфа никакого, а проблем целый вагон.

– Но я думала… – ошметки моего неуверенного голоса даже не всколыхнули шерсть на ушах маленького защитника хозяйки квартиры.

– Что? Поцелуй, свадьба и любовь до гроба? – мой беспринципный собеседник потер одной рукой свой небритый подбородок. – А потом детишки и все в шоколаде? Нет, лапа, ошибаешься. Нам секс нужен. Нормальный мужик может потянуться только за сексом. За хорошим. Сексом. А не за твоими розовыми соплями.

Пока я мысленно хлопала ртом, Демид сошел со своего места и, приблизившись ко мне вплотную… забрал у меня из рук пса (при этом тот даже не пискнул) и отпустил животное на пол, после чего вернулся ко мне, встав уже так близко, что теперь его губы были в каком-то ничтожном сантиметре от моего носа.

– Но ты не волнуйся, – дыхание чужого взрослого мужчины легло на мои полыхающие щеки, – я тебе помогу с этой проблемой. Стану… твоим учителем.

Глава 6

– Вы мне расскажете, что с моим отцом и почему он подписал эту бумагу?

Мне почему-то подумалось, что если попытаюсь вернуть его в разговор, то все прекратится, но я ошиблась. Демид немного качнулся в мою сторону и склонил лысую голову к уху своей добычи. Втянул ноздрями воздух, мгновение задержался и выпустил из своего горла голодный шепот:

– Жарко сегодня было, да? Нет ничего сексуальнее, чем легкий женский пот, ты знала?

– Вы… вы расскажете… – разбилось мое жалкое о его голое плечо, маячившее у меня перед носом.

– Ты знаешь, Лиза, что такое мужчина? Изголодавшийся мужчина, Лиза? Я, – теперь жар из его легких задел мочку моего уха, – очень долго не держал в руках женское тело…

Он мог бы этого и не говорить. И тем более не придвигаться ко мне так близко. Мое платье в районе пупка задело что-то очень твердое. И потом это твердое уперлось мне в живот!

– Вы… вы меня изнасилуете? – произнесла это, уже не надеясь на разумный ответ. Оставалось только зажмуриться и принять жестокую судьбу. Ну, или отбиваться, не зная, чем все это закончится.

Лысый уголовник, наконец, немного отстранился от меня и заговорил даже с какой-то обидой:

– Я, конечно, голодный. Но еще не дошел до ручки, чтобы ломать невинных бабочек под себя. Нет, крошка, – хмыкнул Демид, разглядывая мои губы, – я хочу секса. Предлагаю тебе его. Не хочешь ты – найди мне кого-нибудь. Я заплачу. Или…

Мне очень трудно было стоять на одном месте. То самое твердое, что принадлежало этому человеку, все еще упиралось в меня и заставляло нервничать. Сильно нервничать.

– Что? – просипела я.

– Или… мы можем заключить сделку. Твой папаша-алкоголик отдал мне эту квартиру.

– Он не алкоголик! – на оскорбления в моем онемевшем теле откуда-то взялись силы, чтобы возражать этому уголовнику. – Он просто… просто запутался!

– Алкоголик. Не спорь. Взрослый дядя Демид знает лучше, – пригвоздил он меня обратно к стене своим вальяжным рыком. – Короче, квартира как бы моя. Но. Мы можем изменить условия.

– Как? – скукожившись от его наезда, решила пока не конфликтовать и все-таки услышать, что он предложит.

– Как… Очень даже вкусно! – просиял лысый. И еще чуть сильнее уперся в меня тем самым. Немного повел огромными бедрами в сторону, потом обратно и только тогда плотоядно продолжил:

– Мы можем стать друг другу полезными, крошка. И к тому же получить от этого удовольствие. Итак, я остаюсь тут у тебя на какое-то время. Не могу сейчас сказать, будет это неделя или месяц. Но. Думаю не больше. Ты скрашиваешь мое одиночество собой, я взамен научу тебя всем премудростям, которыми должна владеть женщина в постели. Поверь, твой парень потом от тебя не отлипнет. А через месяц уеду. И мы забудем друг о друге. Идет?

– А если… если я не соглашусь? – мои глаза прилипли к линии его жестких губ. Показалось, я даже вижу тот воздух, который из них вылетает.

– Тогда все остается по-старому, – отрезал преступник. – Квартира моя и тебе придется отсюда съехать. Единственное послабление могу дать – поживешь здесь какое-то время, если найдешь мне другую девочку. И быстро.

Глупо подумала о том, что когда этот разговор, наконец, закончится, на стене останутся следы от моих мокрых рук.

– Вы же… вы же не любите девственниц? – сболтнула ерунду, сама не поняв ни нужды, ни причины для этого.

– Минута, – опять склонившись к моему уху, сказал Демид.

– Что, минута?

– Минута и больше не будешь девственницей, – невозмутимо пояснил страшный человек. – Меня этим мне напугать. Еще пять минут, и ты сама будешь скакать на мне, улетая от удовольствия. Сама будешь умолять меня, чтобы я отшлепал тебя по непослушной попке. Ну, так… Как?

– Я попробую найти вам кого-то.

– Серьезно? – левая густая бровь Демида выгнулась ощетинившейся кошкой. – Ты серьезно хочешь перепоручить меня какой-то своей знакомой?

Не возьмусь утверждать со стопроцентной уверенностью, но его голос звучал оскорбленно. И даже немного ошеломленно.

– Я не буду предлагать ей деньги, но… Эта девушка раньше встречалась с такими как… вы.

– Таким как я? – крокодилий оскал небритого уголовника не предвещал ничего хорошего. Для меня. – И какой же я?

– Ну, вы только что вышли из тюрьмы, – чуть слышно пояснила я, хотя громкость на размер моего возможного наказания уж точно не повлияет никоим образом.

– А тебе западло с такими общаться? Да? – он все еще не касался меня руками.

Руками.

– Может быть, прежде чем отказываться, попробуешь хотя бы поцеловать?