Только ты

А вообще, орки, отличные шахтёры, как и дворфы, и вполне могут освоить горную, осёдлую жизнь. И быть может, даже, успокоиться. Перестать, без всякой на то причины, нападать на различные племена. Им нужно немного рассудительности, чтобы закончить воевать и примириться с существованием других кланов в этом мире.

В одном, они вообще не сильны, по сравнению с эльфами и дворфами, это в изготовлении оружия. Даже за тем, что имеется, не очень-то и следят, и допускают до ржавчины свои боевые мечи. Благодаря этому попустительству, и удавалось эльфам, отразить внезапно предпринятые атаки, при нападении орков.

Жизнь у каждого клана текла своим чередом. Все создавали оружие, защищали земли. Справляли свадьбы, различные обряды, следуя собственным ритуалам и традициям. Были у этих кланов и запреты. А именно, нельзя было эльфу жениться на дворфке, и дворфу любить эльфийку. Иначе, влюблённые не только погубят друг друга, но и весь родовой клан попадёт под удар.

***

Наступило утро следующего дня. Эльфы вернулись на базар, собрали свои приобретения, мирно попрощались со всеми знакомыми и отправились в путь, обратно, к подножию горы, где их ждали родные. Назад, к привычной жизни и занятиям.

Ириму снова придётся терпеть подначивания женатых собратьев, о том, что нужно жениться. От матери, что пора остепениться и не пропадать всё время в лесу. От отца, что следует приступить к работе, и стать его помощником. И никто из них, не попытался глубже заглянуть в его душу. Понять его. Принять таким, какой он есть. А быть может, в чём-то помочь.

Обратная дорога заняла чуть дольше времени, потому что, было приобретено больше, чем задумывалось вначале. Ноша оказалась тяжела и не удобна. Поэтому, мужчины всю дорогу шли, молча. И переговаривались лишь тогда, когда укладывались на очередной ночлег.

Когда спуск преодолели, Бьюч занялся делами. Необходимо было рассортировать провизию, вино, специи. Смазать и складировать оружие. И много чего другого, обычного и привычного, в его повседневной жизни.

Ирим же, заглянул к матери, в кухню. Немного поговорил с ней о базаре, узнал новости клана, и ушёл.

Его путь лежал в лес. Там было его убежище. Приют для одинокого, тоскливого сердца.

При остальных эльфах, парень был весел и не собран. Шутил, острил, подкалывал друзей. Разыгрывал их. То, вместо эля, подольёт речной водицы с плавающими мальками, то напишет эльфийке записку о страстной любви, от другого парня, и подбросит обоим. Те, потом, начинают выяснять, что к чему. Много различных проделок на счету красавца эльфа. Сам он, когда понимает, что его вычислили, скрывается на поляне.

Парень может целый день, просто так, без дела, пролежать в траве. Он мечтает о такой, вот, вольной жизни, без обязательств и обещаний. Чтобы не ссориться и не спорить, просто, тихо и мирно существовать и дальше, среди листвы, ветра, воздуха. Ему хочется раствориться в природе и проявиться росой на траве, одуванчиком по ветру, молнией, что прорезает темное небо. Ему тесно среди собратьев, в качестве душевного состояния. А заложив руки за голову, он спокойно разглядывает проплывающие, причудливой формы облака, и сочиняет рассказы и истории. Понимая язык цветов, Ирим подолгу сидит на лугу и болтает с ними. То расскажет грустную, выдуманную историю пурпурной линее, то, пошутит с белой нарциссой. Часами сидит и переругивается с зайцем. Потом, прыгает по веткам. У него особенно ловко это получается, будто летает по деревьям. А после, напрыгавшись, садится под раскидистым деревом, в тенёчке, и сочиняет шутливые песни.

Ой, трунь-трынь, я лихой.

Ой, трынь-трунь, с головой

Окунусь в озеро.

Ой, трунь-трынь, дурень я.

На базаре плясал.

По деревья скакал.

А на озере том,

Увидал и пропал.

Трунь-трунь-трунь,

Не беда.

Трунь-трунь-трунь,

Что в глаза,

Трунь-трунь-трунь,

Смотрела.

Трунь-трунь-трунь,

За собой позвала.

Ой, трунь-трынь, я лихой.

Ой, трынь-трунь, и немой.

Ой, трунь-трынь, на реке

Повстречался я с той.

Чудо русалка плыла.

За собой позвала.

Я нырнул с головой.

Ой, трынь-трунь, я живой.

Трунь-трунь-трунь,

Не беда.

Трунь-трунь-трунь,

Что в глаза,

Трунь-трунь-трунь,

Смотрела.

Трунь-трунь-трунь,

За собой позвала.

Выплыть я не сумел,

Так в реке и шумел.

Ой, трынь-трунь, не живой.

Ой, трунь-трынь, с головой.

Нахлебался воды.

Меня вынула ты