Приговоренным к смертельно-белому
Страницы неба открыты настежь.
Посреди строчек его, пробелами
Мы над землей – журавли бумажные.
У нас нет дат, но мы есть у времени.
Кто-то за нами следит, губами
Перебирая слова в измерениях,
Чтобы нас с тобой к ним добавить.
Нас белый шрифт соберёт построчно,
Всё наше алое в текстах выбелит.
Но если сердцу стучать захочется –
Ты найдешь меня в белой книге.
До утра иордань на реке застынет
До утра иордань на реке застынет,
Неземная вода обернется снегом.
Мы проснёмся чистыми и святыми,
Будто бы никогда не спускались с неба.
Так и будет впредь каждый день как тайна
Раскрываться истиной между истин.
Эта жизнь о том, как стирают грани,
Пока сердце не перестанет биться.
Покрещенным в вечность – иная сила.
Покрещенным в вечность – иные дали.
Сквозь небесную прорубь душа спустилась,
Чтобы в теле снова стать иорданью.
Ты приходишь воздушно-капельно
Пока рядом гремят раскатами
Люди, ищущие ответов,
Ты приходишь воздушно-капельно,
Ты ложишься у сердца светом.
Я никак не могу объяснить тебя,
Потому что любое слово,
Как обыденная действительность,
Не вмещает тебя такого.
Я касаюсь тебя ладонями,
Но понять до конца бессильна,
Потому что в такой бездонности
Мне понадобились бы крылья.
Я хочу рассказать тебя Альпами,
Рисовать тебя небу звёздами.
Я бы випила тебя залпом,
Но ты легче, чем зимний воздух.
Я тебя ощущаю, как часть меня,
Как вселенскую аномалию.
Ты со мной – и я просто счастлива,
Пусть и скажут, что ненормальная.
Всякий шум превращается в тишину
Всякий шум превращается в тишину,
Чтобы верная Ева спала в ребре,
Но мы так привыкли вести войну,