Тайный гость

– Час от часу не легче. – Арина подошла к младшей дочери и села на корточки, с тревогой глядя в ясные серые глаза.

– А зачем под тебя подставка, доченька?

– Чтобы я иргу могла есть.

– А без подставки ты её есть не можешь? – окончательно оторопела Арина. А Мира неодобрительно и насмешливо фыркнула, демонстрируя своё отношение к странному рассказу сестры.

– А без подставки я её не достану. – Марта с сожалением посмотрела на несообразительную мать, осуждающе – на скептически настроенную сестру и покачала головой.

– То есть, подставка под тебя – это что-то вроде лестницы? – осторожно попыталась-таки разобраться в ситуации Арина.

– Подставка – это подставка! – отказалась принять компромиссный вариант Марта.

– А-а-а, – малодушно сдалась Арина, – ну, тогда всё ясно.

– Мам, помоги мне, пожалуйста, – пропыхтела из другого угла комнаты снова вернувшаяся к поискам Мира. – Тут, кажется, что-то за шкафом застряло.

– А я что-то за диваном разглядела, но пока отодвинуть этот гроб не смогла. Он деревянный и страшно тяжёлый. Так что давай всё же сначала за диваном посмотрим, а потом за шкафом. Вот увидишь, мы обязательно найдём это свидетельство. «Кто ищет, тот всегда найдёт», – пропела Арина несколько мимо нот, но зато с воодушевлением. Которое, впрочем, найти пропажу им не помогло.

Глава 6

1998–2006 годы

Константин

Костя со Светой не сразу поняли, что сыну, их крохотному мальчику, нельзя помочь. И вылечить тоже нельзя. А можно только поддерживать в нём то, что и жизнью-то назвать язык не поворачивался.

После злополучного падения он стал инвалидом. В первые месяцы им, неопытным родителям, да и окружающим тоже, отличие мальчика от других, здоровых, детей не было видно. И лишь педиатр в поликлинике, пряча глаза, заметно грустнела, когда Света клала мальчика на пеленальный стол.

Но шли недели и месяцы. Другие дети уже поднимали головки, улыбались родителям, переворачивались на животик и обратно. И радость от этих маленьких побед перекрывала все трудности первых месяцев. А их сын ничего этого делать не мог. И ничто не поддерживало Константина и Светлану.

Но молодые родители сдаваться не собирались и продолжали бороться. Маленькому Косте требовались дорогие лекарства, массаж, лечебная гимнастика и многое другое. Что-то, конечно, делали в районной поликлинике, но этого было мало, очень мало. И они со Светой крутились, как могли. Константин тайком от начальников и сослуживцев – в их системе подработки были категорически запрещены – «бомбил» на своей «шестёрке» и хватался за любой другой приработок. Светлана научилась сама делать массаж и ставить уколы.

Сын был беспокойным, ночами плохо спал. И Света, жалея мужа, который поднимался чуть свет, а ложился за полночь, ставила ему на кухне раскладушку, а сама в комнате, закрыв поплотнее двери, ночь напролёт носила маленького Костю на руках, чтобы он поменьше кричал и давал отцу хоть немного поспать.

Константин порывался помогать Свете, но та эти попытки решительно пресекала, отправляя его на кухню. Он стыдился своей слабости, однако сил у него после работы и долгих часов подработки больше ни на что не оставалось. Константину почти постоянно ужасно хотелось спать, и он после всех необходимых маленькому Косте ежевечерних процедур уходил на свою раскладушку и проваливался в тяжёлый сон. Жене за эту возможность хоть немного отдохнуть и забыться он был благодарен. А Светлана – он видел – была благодарна ему. Сначала Константин не понимал за что. Но потом случайно услышал один разговор.

В тот вечер он пришёл домой чуть раньше, чем обычно. На кухне довольно громко беседовали Света и её школьная подруга Соня. Та с состраданием в голосе, приторным и неискренним, как показалось Константину, убеждала:

– Свет, мне больно тебе говорить это, но я бы на твоём месте потихоньку копила деньги.

– Зачем? – удивилась Светлана.

– На чёрный день.

– Куда уж чернее… – Безнадёжность в голосе жены заставила Костю, который уже разделся и хотел пройти к подругам, замереть.

– Ох, Светка, – вздохнула Соня, – говорила я тебе, что надо было вам отказаться от ребёнка. Но ты ведь у нас не от мира сего. Всё твердила, что вы его на ноги поставите, что это ваш сын и вы будете его любить даже таким…

– Мы не сдаёмся, – еле слышно произнесла Света. – Костя узнал, что есть специалисты…

– Вот про твоего Костю я и веду речь. Он ведь мужчина, а мужчины часто бросают жён с больными детьми. Да и без больных тоже, – вздохнула Соня, которую недавно покинул очередной кавалер. – Вот и копи деньги, чтобы потом не совсем уж на хлебе и воде сидеть.

– Костя не такой, он нас не бросит, – попыталась заступиться за Соколана жена.

– Поживём – увидим. – Интонации Сони были безжалостны.

Константину показалось, что, вздумай он и на самом деле уйти от жены и сына, Соня бы обрадовалась. Нет, не зря он никогда не любил её. Не желая больше слушать притворные сочувствия подруги жены, он накинул куртку, хлопнул входной дверью и громко объявил:

– Светик, я пришёл!

Жена обрадовалась, выскочила навстречу и не заметила, что муж стоит уже без ботинок. Зато её глазастая подруга всё увидела и покраснела, глядя на Константина. Он ответил ей твёрдым холодным взглядом и сам себе поклялся, что не станет тем, кто бросает жену с больным ребёнком. Чтобы не было у Сони повода позлорадствовать, а Света, которая так ему верит, не разочаровалась.

Обещание он выполнил. Врачи давали Костику два-три года жизни. Старания и любовь родителей подарили мальчику восемь лет. И все эти долгие и очень трудные восемь лет сына Константин был рядом с ним и женой. И вместе со Светой боролся за ребёнка. Но в этой неравной борьбе они потеряли самое главное – любовь. А может, и не было её у них никогда. Только привязанность и желание избавиться от горького, изнуряющего чувства одиночества.

Когда Костик тихо угас, они не менее тихо развелись, испытывая друг к другу безмерное уважение и благодарность. Но и только.

Глава 7

Июль 2008 года

Из газет

Чуть больше двух недель назад мы сообщали о смерти основателя Братства Чистых Душ Даниила Сытикова, или, как его называли последователи, – Венцеслава. Тогда было ещё неясно, что произойдёт с его детищем, распадётся ли оно или нет. Но сегодня мы можем с уверенностью сказать, что одиозное создание Венцеслава не канет в Лету.

Наш корреспондент Стас Кургузов встретился с правой рукой скончавшегося, а теперь руководителем Братства – Светломиром. И тот рассказал, что никаких изменений в деятельности их общества после смерти отца-основателя не происходило и не произойдёт.

Вот что рассказывает сам Стас Кургузов:

– Светломир выглядел воодушевлённым, во время разговора многозначительно и загадочно улыбался и сообщил: «Венцеслав умер, но дело его продолжает жить. Плоть и кровь его остались в этом мире. Братство будет расти и крепнуть, предоставляя всем желающим возможность уйти из корыстного и суетного мира в наше поселение и присоединиться к Чистым Душам.

Но подробнее пояснить мне, что он имел в виду, Светломир отказался. Пообещав, впрочем, рассказать об этом позже».

Итак, Братство живёт, более того – обещает интригу. А нам остаётся только ждать новостей, о которых мы непременно расскажем нашим читателям, как только узнаем.

    Газета «Наша Московия», 1 июля 2008 года

Июль 2008 года

Константин

К вечеру Константин наконец вычистил и вымыл дом, протопил баньку и долго нежился в ней, чувствуя себя счастливейшим из смертных. Улёгшись на своё надувное ложе, он с тихим удовольствием подумал, что и эту ночь будет спать так же безмятежно, как предыдущую.

Сначала так и было. Но под утро ему стали мерещиться какие-то тревожащие звуки, шаги, приглушённые голоса, хлопанье дверей и звук мотора. Он даже встал, посмотрел по очереди во все окна, но ничего в кромешной предрассветной темноте не увидел. Вздохнув, Константин лёг, думая, что теперь до утра не заснёт. Однако в следующий раз проснулся, когда уже было светло, вполне отдохнувшим.

На соседних участках было тихо. Пребывая в очень благодушном настроении, Константин немного повалялся на своей снова слегка сдувшейся кровати и встал. Едва он натянул джинсы, в колокольчик несколько раз требовательно позвонили. Удивившись, он поспешил на улицу, распахнул калитку и обнаружил за ней свою маленькую соседку Марту и незнакомого молодого парня.

– Дядя Костя, а я теперь у тебя буду жить! – вместо приветствия весело сообщила девочка и, игнорируя его вытянувшееся лицо, ловко внедрилась в неширокую щель между ним и забором и побежала в глубь участка. Константин впервые в жизни понял, почему говорят, что от удивления у кого-то «отпала челюсть». Потому что его нижняя челюсть после такого заявления натурально коснулась земли да так и осталась там лежать. Усилием воли он взял себя в руки, вернул челюсть на традиционное место и сказал Марте в быстро удаляющуюся спинку: