Сейчас. P.S. Вчера. Сегодня. Завтра. Книга 4

– Слышь, а нормальный такой пацан, – обратилась она ко мне, ткнув локтем в бок.

– Слышь, это твои дети нормальные. А мой – самый лучший, – и мы засмеялись.

Потом я повернулась к Диме:

– Дим, это мой хороший друг, она сегодня будет нам помогать, она хорошая, просто смешная.

– А у тебя дети есть? – спросил он Юлю.

– Трое. Два сына и дочка. Приходи в гости, они классные, – ответила Юлька.

– Тоже смешные?

– Сообразительный пацан, – засмеялась Юлька. Она застегнула ремень безопасности, и мы поехали.

Через час мы, наконец-то, закончили с одеждой, даже учитывая, что взяли мы только самое необходимое, обилие выбора и бесконечные примерки вымотали и Димку, и меня. Хотя, Юлька была полна оптимизма и скакала по отделу как козочка, ну, ещё бы, у неё их трое, подумала я.

Затем мы позволили выбрать малому постельное белье, пока мы рассматривали сугубо пацанские принты, выбирая между синими якорями со штурвалами на белом фоне и белыми ракетами со звездами на синем, Димка встал как вкопанный и восторженно водил пальчиками по белому полотенцу с синими акварельными реалистичными китами. Тогда я сказала, что у него обязательно должны быть свои личные киты, значит, мы их покупаем, тут же сложила весь набор в корзину. И увидела её – пока ещё нерешительную, слегка озорную улыбку.

Посуду мы тоже купили. Димка выбрал себе керамическую кружку мятного цвета.

В торговом комплексе был детский игровой центр. Видно было, что Димка уже бывал в подобных местах, и от того, как загорелись его глазёнки, видимо, не часто. Он выбрал мягкую комнату с лабиринтом, и посмотрел на меня, спрашивая разрешения. – Дима, взрослым туда нельзя. Если ты не против, то мы с Юлей будем сидеть вот здесь и смотреть, как ты играешь.

– Ты не уйдёшь? – он схватил меня за руку и заглянул в глаза.

– Дима, я буду ждать тебя здесь и без тебя я отсюда не уйду, – я обняла его, и он снял ботиночки, аккуратно поставил их на обувную полку, скрылся внутри.

Юлька смотрела на меня как на восьмое чудо света.

– Рассказывай.

– Да особо и нечего. Уговорили меня поучаствовать в проекте социальном для одного из детских домов.

– Да я о другом! Как ты смогла взять ребенка!? Ты! Которая детей держит на расстоянии вытянутой руки и от «обнимашек» шарахается? – Юлька хохотнула, – Рина, ты конечно мой супергерой, но я такого от тебя не ожидала. Итак, ну?

Она вытянула маленькую ладонь с растопыренными смешными пальчиками, давая мне понять, что ждёт продолжения.

– Я вот его увидела и поняла, что ему там плохо. Будто он стучит в мою дверку здесь, – я прижала кулак к груди, – А я, поганка бледная, стою и размышляю – открыть или не открыть. У него мир рухнул, и я вдруг себя увидела. Только ему всего пять лет. Я нужна ему. А он нужен мне.

Юлька заинтересованно смотрела на меня, наклонив голову, а я так не смогла ей признаться, что Димка улыбается так же, как улыбался Добрый. И точно так же распространяет вокруг себя такое же поле силы, и рядом с ним чувствуешь себя человеком со сверхспособностями, уверенным в себе и в своих силах, с желанием сворачивать горы, просто потому что ты это можешь. Хочется быть лучше и сильнее, и ты знаешь, что у тебя получится. Потому что рядом с Димкой, находясь в этом силовом поле, я чувствовала себя счастливой. Это был мой персональный «Лидокаин» для всех моих ран и дыр. Рядом с ним было не больно. Я уже и забыла, как это, когда внутри у тебя ничего не болит.

А ещё Димка смотрел на меня глазами Шерхана. И от его глаз мне становилось тепло и мне хотелось читать ему сказки.

И вообще, смотря на Димку, мне хотелось подарить ему счастье, чтобы он почувствовал, что он не один, что его любят. И я могу это сделать.

Всего этого я Юльке объяснить не могла.

– Мы нужны друг другу, понимаешь? Я нужна ему, чтобы он наконец-то перестал молчать, мог спать по ночам и вспомнил, как улыбаться.

– Ну, с ним всё ясно, тебе-то он зачем?

– Я с ним себя счастливой чувствую.

– Хм, понятно. Ну, вот, забрала ты его, а дальше что? Что вы будете дальше делать?

– Жить. Возьмём и будем жить. И беречь друг друга. И любить. Ну, ты поняла.

Глава 4

С трудом разлепив веки в восемь утра, я получила такой хороший ощутимый удар от совести. Завтрак. Твою мать, я должна накормить ребенка. Как это? Я никогда никому не готовлю завтрак. С тех пор как мне исполнилось восемнадцать. Я вылезла из-под тёплого одеяла и прошлёпала на кухню, автоматически поправляя шорты. Теперь мне всегда придётся спать в пижаме. Внутри я застонала, уж очень давно я сплю без одежды.

Димка услышал, что я встала, и сел на кровати.

– Привет, солнце, – заглянула я в кабинет.

– Привет, – он улыбнулся.

– Пошли умываться, – я махнула головой в сторону ванной.

Димка усердно начищал зубы своей апельсиновой пастой, а затем тщательно натирал мордашку маленьким полотенцем с китом. Он старался мне понравиться. А я отдавала себе отчет, что он мне нравился бы даже если бы он совсем не почистил зубы. Я улыбнулась.

Потом я усадила парня на высокий стул за стойку и спросила, что он будет на завтрак. Димка растерялся. Я, на самом деле, тоже. В холодильнике была какая-то еда, но я не очень следила за сроками годности и за тем, что там есть.

Поэтому на завтрак у нас были тосты с маслом, клубничным джемом и какао. Клубничным джемом, 4ля. Откуда у меня в холодильнике клубничный джем? Завтрак закончился составлением меню на неделю, чтобы закупить продукты. Так, надо отметить, медвежонок любит сосиски, овсяное печенье и яблоки.

Первое утро опекуна я пережила. Когда мы сели в машину, мне пришлось учить Димку пользоваться автомобильным детским креслом, на авто он ездил не часто, у мамы машины никогда не было. Мы отправились во «Фрэш», где закупились едой. Я тщательно следила за списком, а мой маленький генерал сидел в тележке для продуктов и командовал парадом.

Потом у нас была стирка вперемешку с пусканием мыльных пузырей. Мы с ним перестирали все новые вещи – от трусишек до рубашек, с классным вкусным кондиционером для белья, и теперь дома у меня появился новый запах – теперь это запах моего Димки. Потом посмотрели мультики, и обнявшись, уснули на моей кровати. Дневной сон – это важно, особенно, когда тебе за тридцать. А вечером я приготовила сайровый суп, и мы играли в настольную «бродилку».

На следующий день я раскладывала и расставляла вещи, наводила порядок, а Дима помогал мне обустраивать свою комнату. Под вечер второго опекунского дня я сделала вывод, что функция «мать» идет в моей базовой комплектации, и многие вещи делались мной неосознанно, на автомате. Мы поладим с парнем, я была в этом уверена.

Уложив моего уставшего мишку в кровать, я сняла со стены гитару Доброго и спела «Колыбельную медведицы». Димка был в восторге. Он не знал, что я умею играть на гитаре и петь. С тех пор наш обязательные ритуал перед сном – гитара и «Колыбельная медведицы».

В понедельник мы отправились в медицинский центр, где прошли медицинскую комиссию, и уже во вторник Димка первый раз пошёл в детский сад.

Не могу сказать, что он был в восторге от детского сада и от нашей разлуки, он сильно переживал, что однажды я за ним не приду. Он очень болезненно переносил любое наше расставание. Из-за его провожающих меня огромных страдающих глаз я ревела в машине и не хотела идти на работу. Поэтому мы стали посещать психолога, чтобы он, наконец-то, понял, что я его не брошу.

Моя жизнь не сильно изменилась с появлением в ней мальчишки пятилетки, так же два раза в неделю мы ездили на репетиции Shaman, а в моём спортивном комплексе был бассейн и детское время, поэтому я просто передвинула тренировки по времени. Я стала более организованной и бросила курить, в целом, ребенок упорядочил мою жизнь и добавил в нее смысла. А ещё у меня появились вязанные носки. Потому что медвежонок умел вязать и хотел это делать.

Димку забрала во второй половине декабря. Приближался Новый год. У него никогда не было настоящей живой ёлки. Они с мамой ставили маленькую искусственную ёлочку на кухне, на маленьком столике, потому что у них в комнате не было места, и кот охотился за игрушками. Они с мамой наряжали эту маленькую ёлочку, а ещё они разукрашивали окна белой гуашью.

Впервые за много лет я почувствовала приближение праздника и волшебную атмосферу. С этого момента новогодние ёлки опять стали деревьями, исполнявшими желания, они перестали быть для меня просто мёртвыми деревьями.

Ёлку нам принес Толик. Просто позвонил, спросил дома ли мы, и через полчаса приволок маленькую пушистую красавицу.

В субботу мы с Димой поехали покупать ёлочные игрушки и мишуру. Я позволила ему выбирать самостоятельно, как будет выглядеть наша первая новогодняя ёлка. Ему понравились ангелочки, серебряные колокольчики, керамический снеговик и синие шары, я добавила к этому украшение на верхушку, дождик и гирлянду, мерцающую белыми огоньками света. После «Бубль Гума» с огромными пакетами мы сидели в кофейне, где я пила мой капучино, а Димка вылавливал маленькие звездочки маршмелоу из какао. Я видела, что такие приготовления к празднику ему по душе – мой малыш просто светится, возможно, подобное он видит первый раз в жизни, и радость в его глазах искрится совсем не от того, что мы тратили деньги или от того, что купили ему что-то желаемое. Нет, он улыбался от красоты и предвкушения праздника. Я опять поймала себя на том, что смотрю на него, как заколдованная. У него была его улыбка, такая же мальчишеская озорная. Он улыбался как мой Добрый. Жизнь несправедливая штука. Доброго больше нет. А улыбка его – вот она. А ведь если подумать, если предположить, что вдруг он вернулся, и мы поженились, вот так напротив меня с его улыбкой мог бы сидеть наш сынишка. Я вздрогнула и отогнала от себя эти мысли. Но они опять вернулись. И у сына Андрея могли быть такие глаза. Мои мальчики ушли. И никого после себя не оставили. Ушли молодыми, красивыми, полными сил и надежд. А мне осталась только боль и мое богатое воображение, чтобы представлять, как выглядели бы наши дети. Как Добрый заплетает дочке косички. Как Андрей гоняет с сыном футбол. Я сразу вспомнила Звёздный, лето, школьный стадион. И мои мальчишки, уже не дети, но ещё не мужчины, гоняют мяч, а я сижу на трибуне и каждый раз подскакиваю с места, когда мяч летит в сетку ворот, и кричу: «ГОЛ!». И не важно, в какие именно ворота летит мяч, я всегда болела за обе команды, в одной играл Добрый, а в другой Шерхан. Слезы навернулись на глазах. Мне с трудом удалось взять себя в руки. Я улыбнулась Димке. Вот моё чудо. Вот этот не по годам рассудительный малыш. Сидит напротив меня и жуёт зефирки. И для меня совсем не имеет значения его цвет глаз, цвет волос, улыбка, длинные клыки, маленький рост. Сегодня мы будем учить стих для Дед Мороза, а через четыре дня мы с ним пойдём на ёлку в Театр имени Горького, и после хороводов под ёлкой нам покажут замечательную сказку «Снежная Королева». Я счастлива, потому что в моём «сейчас» есть он.

Глава 5