– Это изменит все к лучшему или к худшему?
Тим вопросительно посмотрел на него широко открытыми глазами.
– Хм. Ну, это точно было бы интересно. Я думаю.
Арон снова задумался.
– Да, я из Ривенов, – заявил он с некоторой гордостью.
Тим громко засмеялся, снова оголив огромные белые зубы.
– Подожди, – он вдруг остановился. – Арон? Принц Пятого Королевства? Ты уверен?
– Да. Я сам только недавно узнал.
– Арон Ривен?? – Тот все еще не мог успокоиться.
– Именно. Тебе нужны доказательства или что?
Тим задумался на мгновение, глядя вверх.
– Ну, ты мог бы, например, рассказать, что именно ты узнал.
Арон бросил на него подозрительный взгляд.
– А зачем мне это делать? Я даже не знаю тебя.
– Я… э-э, спас тебе жизнь!
– И кто ты на самом деле, мой спаситель?
– Кабаллим!
– А до этого, когда был человеком?
– Я забыл.
– Очень удобно.
– Нет, серьезно. Я этого больше не помню. У меня очень смутные воспоминания. Как думаешь, почему я тебя так расспрашиваю? Но я определенно не был плохим человеком. Я ведь спас тебе жизнь!
Арон задумался. Слова его собеседника звучали правдоподобно, но вопросов оставалось еще много.
– Почему ты ничего не помнишь?
– Откуда я знаю? Меня превратили в кабаллима, и это все, что я пока осознаю. О, и твое имя помню. Почему-то это имя важно. Но почему?… Конечно, я также знаю, что я мужского пола, что мы в Пятом Королевстве, что произошел какой-то катаклизм и многое другое. Но, например, как здесь оказался, кем был, почему Арон Ривен важен для меня, я действительно не представляю. Так что мне интересно узнать, тот ли ты самый Арон Ривен. Это честь для меня – найти тебя… по всей видимости.
Арон вздохнул.
– Хорошо. Но обещай, что не будешь меня колотить. – Арон кивнул в сторону монстра.
– Зачем мне это делать? Ты же не злой кабаллим?
– Нет. Ладно… С чего мне начать?
– Давай, помогу. Ты из прекрасной королевской семьи Ривенов и…?
Тим улыбнулся.
Прекрасной…
– Было бы неплохо, будь это действительно так. Мои родители отправили меня сюда жить с другой семьей, пока мне не исполнится восемнадцать.
Глаза Тима расширились.
– Это еще зачем?
– Ты действительно хочешь знать?
– Ну, конечно!
– Даже если это связано с катаклизмом?
– Так, теперь я ничего не понимаю, – нахмурился Тим.
Арон набрал в легкие воздуха и все выложил Тиму:
– Потому что, когда мне исполнится восемнадцать или когда я узнаю, кто я на самом деле, что может случиться и раньше, придет злой колдун и захватит все королевство. И чтобы он не нашел меня и не убил сразу, когда окажется здесь, ведь он не обладает даром провидения и не может знать, где я… – Арон сделал паузу, наблюдая за реакцией Тима. – Так вот, чтобы он не нашел и не убил меня, и у королевства, таким образом, остался бы шанс на спасение, мне запретили жить в замке. По крайней мере, так решил мой отец. Но когда мне исполнится восемнадцать, я должен узнать, что я принц, и каким-то образом уничтожить злого колдуна Ксартракса, потому что так сказано в Книге Пророчеств.
– Гм. Занятно. И как ты собираешься это сделать?
– Никто не знает, и в книге об этом тоже ни слова.
Тим немного помолчал, обдумывая следующую фразу, а потом, вместо того чтобы что-то сказать, разразился хохотом.
– Каков сказочник!
Тим продолжал раскатисто смеяться, его копыта уже опасно болтались в воздухе вблизи Арона.
– Осторожно, Тим! – Встревожился Арон, собираясь встать, чтобы не угодить под копыта Тима. Но в самую последнюю секунду он все же получил легкий удар по голове, которого хватило, чтобы человеческое существо упало на землю без сознания. Тим тут же перестал смеяться и с тревогой взглянул на лежащего Арона, произнеся только одно внезапное «Ой!».
Глава 6
Ночь пролетела незаметно и свежее утро пробудило Арона. Он медленно открыл глаза. Пахло костром, а воздух вокруг, казалось, застыл. Юный принц кряхтя поднялся с жесткой подстилки из веток. Голова немного болела, тело ломило. Он попытался помассировать голову и подошел к костру, у которого сидел Тим в уже знакомой кошачьей позе. Но когда он увидел Арона, то быстро встал на все четыре.
– Доброе утро, – поприветствовал он, натянуто улыбнувшись и оголив тем самым огромные зубы. Подобная улыбка обычно создавала впечатление дискомфорта, будто ее обладатель сделал что-то неприятное и теперь должен был это скрывать.
– Как ты развел огонь?