Живи сейчас

Я аккуратно развязала ленточку и открыла коробочку, в ней спокойно лежало колечко с нежно-фиолетовым камушком, просто прелестное.

– Картер, спасибо, спасибо тебе огромное! – сказала я, крепко обняв его. – Оно замечательное, мне так нравится, и мне очень приятно. Но всё же не нужно было тратиться, мы ведь так мало знакомы, а ты делаешь такие подарки. Это очень ценно и я теперь всегда буду его носить, но… И когда ты всё-таки успел? – ещё раз спросила я.

– На самом деле оно практически ничего не стоит, ну, в материальном плане, но мне бы очень хотелось, чтобы оно было стоящим для тебя в духовном плане. И если уж быть совсем откровенным, никакого намёка на ювелирную лавочку я по пути в школу не заметил, но зато заметил продуктовый магазин. Во время занятия отлучился ненадолго, ты вот даже и не заметила моего отсутствия. Это были незабываемые десять минут. Когда я вошёл в магазин, на маленьком телевизоре, расположенном над головами двух скучающих на тот момент милых женщин, сидевших на кассе, показывали мой последний клип. Они перевели взгляд на меня, потом снова на экран телевизора, потом посмотрели друг на друга, а потом снова устремили свои взоры на меня. Я к тому моменту уже подошёл к ним поближе, снял очки и поздоровался. Они, конечно, были в шоке, ну, я их в принципе понимаю. Когда к ним вернулась способность говорить, они, конечно же, спросили, что я здесь делаю, я ответил, как есть, что с семьёй приехал в гости к друзьям, одна, кажется Грейс, сказала, что училась с твоим и моим отцами в одном классе, потом мы, конечно, сфотографировались, я попросил их особо не распространяться о моём местоположении, потому что, как они мне сообщили, судя по тому, что говорят по телевизору, меня довольно активно ищут. Ну, и ладно, будь, что будет, подумал я, пока ведь не нашли. Они дали мне обещание держать язык за зубами, а мне пришлось пообещать, что я буду заглядывать к ним как можно чаще, ну, я правда постараюсь. Но самое интересное было только впереди, может быть, это слишком глупо, но я решил найти для тебя колечко в киндер-сюрпризе для девочек. Грейс и Меган, так звали второго кассира, конечно удивила и рассмешила моя просьба продать мне одно яйцо, но что там на уме у этих знаменитостей, да? Конечно, сразу мне не повезло, я разворачивал обёртку за обёрткой, старался делать это как можно аккуратнее, чтобы отдать шоколадки и все собиравшиеся игрушки детям Грейс и Меган, у одной девочка, у другой мальчик, каждому семь лет, наверно, подруги будут очень рады, если их дети поженятся, когда вырастут, подумал я, разворачивая седьмое яйцо. И да, оно оказалось счастливым, мне попалось вот это колечко. Ох, как мы радовались втроём, ты даже не представляешь. Я спросил, нет ли у них какой-нибудь коробочки, я не рассчитывал на положительный ответ, но я не дооценивал ваш магазин, в нём продавались вот такие маленькие коробочки и ленточки. Грейс помогла мне всё упаковать, сказала, что мужчины не умеют делать это аккуратно, я передал их деткам ещё по одному целому киндер-сюрпризу, конечно, мог бы и больше, но много сладкого тоже вредно, и счастливый вернулся на сольфеджо. Я думал, что не досижу до конца урока, так хотел тебе его подарить, но оказалось, что я себя недооценивал. Так что это что-то вроде колечка из пачки сухариков в «Завтраке у Тиффани», только вместо гравировки коробочка с ленточкой, да ещё и камушек на этом колечке есть. Я очень рад, что тебе оно понравилось. Прости, я просто физически не мог купить тебе что-то более ценное. Необязательно всегда носить его, просто мне будет приятно, если оно тебе пригодится.

– Да, я даже не заметила, что ты уходил, прости. Нет, я точно буду носить его всегда, оно прелестное, тем более это твой подарок да ещё и с такой историей, оно всегда будет напоминать мне о тебе. Хотя, конечно, я и без колечка тебя не забуду, но всё же. Люблю символы. Это будет один из символов нашей дружбы.

– Да, нашей дружбы, – тихо повторил Картер.

– Всё в порядке? – спросила я, заметив, что Картер как-то потускнел.

– Да, да, всё отлично, я просто немного устал, – ответил он, улыбнувшись явно через силу.

– Но я же вижу, что дело не только в усталости. Что вдруг случилось? – не отставала я.

– Я же сказал, всё в порядке. Всё, закрыли тему, Фейт, – резко ответил Картер. Потом он молча поднялся на крыльцо и зашёл в дом, даже не обернувшись. Я никогда не видела его таким. Да, я совсем мало его знаю, но сейчас это был какой-то другой Картер. И главное, я решительно не могла понять, что же послужило толчком для такой резкой перемены в его настроении. Но может быть, он и правда просто устал, а я тут напридумываю сейчас десяток причин. Пусть отдохнёт, а потом поговорим.

Папа и родители Картера уже были дома, они, как и вчера, смотрели телевизор, что-то живо обсуждая.

– Привет, Фейт! – воскликнул папа, увидев меня. – Как прошёл ваш день? Картер отделался парой фраз, но ты ведь расскажешь нам поподробнее? – спросил он.

Я рассказала про наш день, они рассказали про свой: встретили много знакомых, папа познакомил родителей Картера с ещё не знакомыми им жителями нашего города, а потом они просто погуляли.

– Подскажите, пожалуйста, а у Картера бывают резкие перемены в настроении? Он весь день сегодня был весёлый и вежливый, а вот буквально перед дверью изменился, почему-то расстроился, стал резок, может быть, даже груб. Может быть, он просто устал? – обратилась я к родителям Картера.

– Фейт, дорогая, вообще я не помню такого за Картером, но всякое может случиться. Наверно, он действительно просто устал. Прости его, пожалуйста. Я уверена, он скоро придёт в норму, пусть отдохнёт немного. Хорошо? – объяснила мама Картера, гладя меня по плечу.

– Я тоже думаю, что просто устал. Да, конечно, пусть отдохнёт. Если честно, то я тоже устала. Можно я пойду к себе?

– Конечно, Фейт! – ответил папа.

Я поцеловала папулю, обняла Тейлоров и стала подниматься к себе.

– Спасибо тебе, Фейт! Что бы Картер без тебя здесь делал, – крикнул мне вдогонку его папа.

– Вам спасибо большое! Хорошего вечера! – ответила я и скрылась на втором этаже.

Дверь в комнату Картера была плотно закрыта, я постучала, подождала, но никакой реакции не последовало. Я решила, что он в душе, ну, или просто не хочет разговаривать. В любом случае я подсунула под дверь записку с надписью: «Прости, пожалуйста, если что-то не так. Спасибо за день! Если захочешь, приходи в любое время».

В ванной ещё висели плёнки, у меня не было сил и настроя заниматься ими сейчас, поэтому я решила снять их утром, а потом принять душ, ничего со мной не случится, если я не помоюсь перед сном. Спать мне совсем не хотелось, настроение, несмотря на непонятное пока что поведение Картера, было чудесное. Я решила поиграть на своей новой гитаре. Так заигралась и задумалась, что не сразу осознала, что кто-то стучит в дверь.

– Фейт, можно войти? – за дверью оказался Картер.

– Да, конечно, – ответила я, приглашая его. Хорошо, что он пришёл, сможем поговорить и объясниться друг с другом.

– Ты играла красивую музыку, такую душевную, я сначала просто слушал, не сразу начал стучать, – сказал Картер, проходя в комнату.

Мы сели на кровать друг напротив друга, сложив ноги в позу лотоса, наши ступни едва соприкасались.

– Я очень рада, что тебе понравилась музыка, но давай поговорим о другом, если ты не против. Прости меня, пожалуйста, если я сказала или сделала сегодня что-то, что тебя обидело. Но скажи, пожалуйста, что всё-таки произошло? Почему у тебя так резко поменялось настроение? Твоя мама сказала, что раньше за тобой такого не наблюдалось. Может быть, ты просто устал? – задала я кучу волнующих меня сейчас вопросов.

– Послушай, Фейт, тебе совсем не за что просить прощения. Это ты прости меня за грубость, действительно для меня самого моё поведение было неожиданным. Я долго думал в душе, – вода мне часто помогает во всём разобраться, а главное, в себе, – поэтому не слышал, что ты приходила, прости. Но как увидел твоё письмо, сразу пришёл. В общем, вот что я надумал. На самом деле всё предельно просто, меня изменила твоя фраза про дружбу, потому что… – замялся Картер.

– Почему? – удивилась я.

– Да потому что я не хочу быть тебе лишь другом, – начал Картер. – Я хочу, чтобы между нами было что-то большее, чем просто дружба. Да, настоящая дружба может быть лучше всего на свете, иногда даже лучше любви, но так получилось, что с того самого момента как мы впервые познакомились, я понял… В общем, я люблю тебя, Фейт, не как друга, а как девушку. Конечно, дружба с тобой дорогого стоит, но любовь стоит больше, и я готов «платить», лишь бы только ты была рядом.

– Картер, если честно, я даже не знаю, что сказать. Понимаешь, я совсем не думала об этом. Мы знакомы всего лишь два дня, я сразу почувствовала в тебе родную душу, и я чувствую, что через какое-то время мы сможем стать очень близкими друзьями, может быть, самыми лучшими, но… – я не знала, как же лучше передать то, что я хочу сказать. – Но я не испытываю к тебе то большое чувство, о котором ты говоришь. Прости! Я не умею лгать, всегда говорю то, что думаю и чувствую на самом деле. Мне кажется, так лучше в любой ситуации. Конечно, в красивом фильме я должна была бы признаться тебе в любви, потом последовал бы долгий поцелуй, мы начали бы встречаться, потом нас кто-нибудь попытался бы разлучить, но ничего бы не получилось, мы жили бы вместе вечно и умерли бы в один день. Но слишком много «бы», и мы не в кино, это жизнь, прости, пожалуйста, что она не такая красивая, как хотелось бы. Прости! – мы, не отрываясь, смотрели друг другу прямо в глаза. Долго смотреть человеку в глаза непросто, но почему-то у нас получалось, казалось, что если кто-то опустит взгляд, порвётся наша тоненькая ниточка.

– Это ты прости меня, Фейт! Надеюсь, мы сможем остаться друзьями, но скажу откровенно, я не перестану тебя добиваться, чего бы мне это ни стоило. Я не могу тебя потерять. Просто не прощу себе этого никогда. Ты – моё сердце. А ведь два дня прошло всего, никогда не думал, что смогу так влюбиться, а потом так откровенно в этом признаться. Ты что-то невероятное делаешь с людьми, ты, несомненно, делаешь их лучше, поэтому они к тебе и тянутся. И я тоже не устоял, хотя, когда ехал сюда, был так перенасыщен общением, устал от людей, хотел ото всех отдохнуть, но с тобой мне не хочется расставаться. Ну, говорят, это любовь, – и он улыбнулся, атмосфера стала мягче.

– Картер, Боже, спасибо тебе за такое откровение! Спасибо! А вот моё откровение. Понимаешь, у меня никогда не было никаких любовных отношений, вот вообще никаких. Да, я со всеми прекрасно общаюсь, ты прав, может быть, даже, да, ко мне тянутся люди, и что уж греха таить, я просто не могу без людей, каждый уникален по-своему, каждый по-своему прекрасен, я очень люблю людей, наверно, поэтому они тоже не прочь со мной пообщаться. Но это всё знакомые, пусть очень дорогие моему сердцу, но не родные. У меня была одна лучшая подруга, мы дружили с четырёх лет и практически до самого моего отъезда. Мы были не разлей вода, но в седьмом классе у нас появилась ещё одна общая подруга, сначала всё было здорово, наш дуэт просто стал трио, но потом постепенно трио начало превращаться в дуэт, только для меня места там уже не было. Вроде бы, ничего особенного не происходило, но у девочек стали появляться от меня секреты, они стали часто ходить куда-то вдвоём, о свадьбе мамы моей лучшей подруги я узнала от нашего тренера, мы тогда ходили на лёгкую атлетику, конечно же, на саму свадьбу меня не пригласили. Меня обвиняли в том, что я общаюсь с людьми, которые когда-то не поздравили моих подруг с днями рождения, а потом сами встречались с этими самыми людьми только без меня, меня постоянно провоцировали, хотели вывести на что-то, на что именно я до сих пор не могу понять, как и не могу понять, почему всё произошло именно так. Мама говорила, что людям со мной сложно: конечно, я не идеальна, но стремлюсь к чему-то светлому и доброму, а люди хотят жить так, как они хотят, и чтобы никто им не напоминал так часто, а уж тем более не показывал своим примером, что вот так, наверно, было бы правильнее поступить, а это лучше бы вообще не делать. Надо мной смеялись и выговаривали мне, если я поднимала упавшую в магазине вещь, даже специально оставляли какой-нибудь мусор, лишая меня малейшей возможности его убрать. Это мелочи, но в них была вся суть. От меня устали, я не стала мешать дальше. Сейчас мы практически не общаемся. Я смотрю на их фотографии в социальных сетях, да, вот сейчас они живут так, как хотят, они счастливы, и я за них очень рада. Всё в жизни временно. Как говорится, это было прекрасно, но прошло. А что касается любви, то у меня не было ни свидания, ни поцелуя, никто даже никогда мне не намекал на что-то подобное. Конечно, семнадцать лет – это ещё не такой уж большой возраст, но у многих в моём возрасте уже есть какая-то история. Я ничуть не жалею, что у меня пока не было парня, и абсолютно уверена, что всему своё время и всё обязательно сложится так, как и должно быть. Но просто я не знаю, что это. В смысле не знаю на личном опыте. А чувства – такое дело, дружба может легко перевоплотиться в любовь, да и вообще многие считают, что нет дружбы между мужчиной и женщиной, хотя я в неё верю. В общем, поживём – увидим, хорошо? – и тут уже не выдержала такого долгого напряжения и улыбнулась я.

– Ну, хорошо, – ответил Картер. – Мне кажется, у нас слишком серьёзный вечер, а ведь всё-таки твой день рождения, можно пригласить тебя на танец? – спросил он, вставая с кровати и одёргивая футболку. – Конечно, на дружеский танец, – последовало слегка язвительное уточнение.

– Ну, если на дружеский, то, конечно, можно, – таким же тоном ответила я.

Картер положил руки мне на талию, а я ему – на плечи. Это был, конечно, не совсем танец, мы просто переминались с ноги на ногу, как делают подростки на дискотеке, хотя да, мы и есть подростки.

– Устают не от тебя, а от себя рядом с тобой, твоя мама была абсолютно права, сложно быть рядом с тем, кто намного лучше тебя. Но нужно принимать себя таким, кокой ты есть, ведь, значит, что-то есть в тебе такое, что заставляет этого самого человека, который лучше тебя, быть рядом. Уметь дружить и любить – это дар. У тебя он точно есть, и тут права уже ты, всё обязательно сложится так, как должно быть. Забудь обо всём, давай просто потанцуем, – предложил Картер.

– Спасибо! Хорошо, давай просто потанцуем, – согласилась я. – Только чего-то не хватает.

– Это моя первая песня, – понял меня он.

Я положила голову Картеру на плечо и действительно забылась. Картер спел, наверно, песен пять, мы всё продолжали топтаться на одном месте. И было так хорошо, действительно хорошо.

КАРТЕР

Я пришёл к себе в комнату примерно в час ночи. Лёг я сразу, но никак не мог заснуть, просто лежал на спине и смотрел в потолок. Я был бы не против, если бы у человека была какая-нибудь кнопка, нажав на которую, можно было бы отключить мысли и размышления, столько всего сейчас прокручивалось у меня в голове. Интересно, Фейт тоже не может заснуть? Если честно, то мне очень хотелось верить, что не сплю не я один…

Я всё-таки заснул, но было уже около пяти часов утра. Проснулся я самостоятельно, к своему удивлению, часа через два, и я был абсолютно бодр. Правда же, говорят, что сон делится на фазы, видимо, я проснулся во время той фазы, когда чувствуешь, что выспался, даже если поспал не так много, хотя на самом деле с моим обычным графиком два часа спокойного сна – это зачастую мечта, хотя, честно говоря, бывают дни, когда удаётся полноценно поспать. Ну, дней пять в году. Но это ерунда.

Мои родители ещё спали, на кухне был один Томас:

– Картер, – расплылся он в улыбке, хотя на самом деле выглядел немного уставшим, – доброе утро! Вчера был такой насыщенный день, я думал, ты проспишь до обеда.

– Доброе утро, Томас! – улыбкой на улыбку ответил я. – Да, я тоже так думал, но почему-то проснулся и не хочу больше спать. А почему Вы так рано проснулись? – спросил я.

– Да, знаешь, что-то тоже не спится, – ответил Томас. – Ох, уж эти женщины, даже во сне не дают нам покоя, – со светом в глазах сказал Томас. Он такой же добрый и светлый, как и Фейт. Они очень похожи как внешне, так и внутренне.

Я опустил глаза. Ну, как бы меня застали врасплох. А я всё-таки, как бы иногда того ни требовала ситуация, просто не способен скрывать свои истинные чувства и эмоции, не способен врать. Актёр, говорят, вроде бы из меня ничего, но это работа, в жизни я абсолютно не умею играть.

– Можешь ничего мне не рассказывать. Но если позволишь, я поделюсь с тобой некоторыми из своих переживаний и мыслей. Хорошо? – спросил Томас.

– Да, да, конечно, – ничего больше я просто не мог ответить. Я был в предвкушении. Ощущение было похоже на то, что испытываешь, когда вот-вот откроется тайна, которую ты так долго пытался разгадать. Это наш первый разговор с отцом Фейт один на один, я просто даже не мог предположить, каким он будет и к чему приведёт.

– Если тебе наскучит меня слушать, ты только скажи, я не обижусь, честное слово, просто мы с Фейт любим поговорить, наверно, ты это уже заметил. Вот и круассаны испеклись, – продолжал Томас, доставая противни с изумительными на вид, и я уверен, что и на вкус тоже, круассанами, я сглотнул образовавшуюся слюну. – Надеюсь, выпечка немного скрасит время, которое ты на меня потратишь.