Нелюбовь

Нелюбовь
Яна Ясинская

Любовь случается. Семейные истории
Динка всю жизнь терпела нападки матери. Одной радостью и спасением от грозной, придирчивой, злой родительницы стал сводный брат Сашка. Ребята знают, что кровных связей между ними нет, есть только настоящая, читая любовь, но…

Нелюбимая дочь – вечная проблема для Тамары. Другое дело приемный сын Александр – все, что осталось от покойного мужа, любовь и память к которому Тамара бережно хранит в сердце. Старший сын – единственная опора одинокой женщины. Разве может она позволить нерадивой дочери отнять его?

Яна Ясинская

Нелюбовь

Динка

Наши дни. Москва. Рублевское шоссе

Казалось, еще немного и летний зной расплавит асфальт на полупустом шоссе, которое соединяет элитный пригород с Первопрестольной. Ярко-синее небо, зелень листвы. Этот жаркий летний полдень можно было бы назвать умиротворяющим, если бы не разносящееся на всю округу истошно-жизнерадостное песнопение Верки Сердючки, вылетающее из окна «низко парящей» ярко-красной «женской» иномарки.

– А я иду такая вся в «Дольче Габбана»! Я иду такая вся – на сердце рана! Слезы душат, душат! Я в плену обмана. А я иду такая вся в «Дольче Габбана»!

Бэк-вокалом шел приятный, но при этом откровенно фальшивящий голос девушки, сидящей за рулем, – Динки. С первого взгляда трудно было угадать, сколько ей лет. Хрупкая, утонченная. Обычно ей давали девятнадцать, и это порой серьезно мешало ее работе замдиректора дизайнерского агентства. Каждый раз приходилось доказывать на деле, что она профи в своей области. Причем профи со стажем!

Динаре было двадцать восемь. Она обладала необычной утонченной аристократической красотой – словно сошла с картины позапрошлого века. Выразительные зеленые глаза, светло-фарфоровая кожа, копна пшенично-русых волос. Хотя не обошлось и без явных дефектов. Очевидно, что медведь не просто наступил на ухо Динки, но еще и изрядно на нем потанцевал, потому что из семи нот она попадала лишь в две. И то случайно.

Настроение у Дины было отличное. Она только что заключила крупный контракт и теперь с чувством выполненного долга спешила домой, без стеснения давя на газ. Скорость, адреналин, драйв Динка любила. Как и жизнь, к которой уже давно научилась относиться как к партии в шахматы, с намерением выиграть оную во что бы там ни стало.

Витая в своих мыслях, девушка не сразу заметила, как с ее машиной поравнялась другая – спортивная иномарка, расписанная под акулу, из окна которой тут же высунулся чуть ли не по пояс один из пассажиров – мажор лет 20, ошибочно приняв Динару за ровесницу, решив на ходу позаигрывать с автоледи на скорости. Было заметно, что и водитель (такой же сынок богатого папы) и пассажир были либо изрядно пьяны, либо под наркотой.

– Эй, чика! Тормози! Потусим!

Динка бросила поверх темных очков насмешливый взгляд на собеседника и, показав в ответ неприличный жест, прибавила газу.

– В твоих мечтах, мальчик!

Ее машина ловко скрылась за поворотам, виртуозно вывернув перед идущей навстречу фуре, перед которой испуганным мажорам пришлось притормозить.

– Вот су… – немного придя в себя, только и смог выдохнуть незадачливый ухажер.

В жизни Динки хватало проблем и без мужиков, поэтому знакомиться с кем-то она не собиралась. Не особо сбавляя скорости, девушка бросила оценивающий взгляд на свое отражение в зеркале заднего вида. Заметив, что яркая помада уже слегка съелась, пошарила свободной рукой в сумочке, лежащей на соседнем сиденье, достала помаду. В этот момент зазвонил мобильный. Включив его на громкую связь, Дина с присущим ей непотопляемым спокойствием принялась поправлять макияж.

– Ну, и где мы шляемся? Я тебе тут такого мужика нашла – закачаешься!

Деловито-возмущенный голос лучшей подруги Динки – Карины заставил девушку улыбнуться. Неугомонная подружайка последние лет семь только и делает, что пытается выдать ее замуж. Сама Карина за это время успела «сходить» в ЗАГС три раза. И вновь вернуться к Динке, у которой много лет назад однажды решила снять комнату. Да так и осталась в ее семье.

Карина действительно считала квартиру Динки родным домом, куда она могла вернуться в любой сложный момент. А Дину и ее близких – своей семьей, которой у нее, детдомовки, никогда не было. Вот и сейчас Карина, после разрыва с очередным мужем, возлежала в просторной четырехкомнатной квартире Дины на широком кожаном диване, лицезрея «мыльно-рыльные» страсти, бушующие на огромном плоском экране, одновременно разговаривая с подругой по телефону. Надо сказать, Карина всегда была полной противоположностью Динки. Беззаботная «подружка-болтушка» с умненькой головкой, потенциал которой расходовался крайне бережливо. Пухленькая, рыженькая, с выдающимся бюстом и не менее выдающимися способностями к трындению по телефону, она просто олицетворяет женскую сущность этого бренного мира. А еще Карина, будучи по образованию парикмахером-визажистом, владела небольшим салоном красоты. Правда, о красоте самой Карины в данный момент судить было сложно. В цветастом китайском халате, в бигудях и маске противного болотного цвета она больше походила на актера древнеяпонского театра, чем на молодую привлекательную женщину.

Надо сказать, Карина обладала феноменальной способность делать несколько жизненно важных дел одновременно. Вот и сейчас она с присущей ей непосредственностью умудрялась листать глянцевый журнал, болтать с подругой по телефону и неотрывно следить за развитиями сериальных страстей по ТВ. При этом мимика Карины отчетливо отражала всю гамму переживаний за судьбу некоего «Хуана Педрильо», бьющегося в конвульсиях от любви к главной героине на телеэкране. От переживаний за сериального мачо Карина то и дело закусывала губу и морщилась, от чего ее лицо в питательной маске становится просто устрашающим, как у самурая во время боя.

Наконец, оторвавшись во время рекламной паузы от созерцания Педрильо, Карина перевела восторженный взгляд на фотографию какого-то бизнесмена в журнале и продолжила увещевать подругу, которая в этот момент перечисляла ей по телефону аргументы «в контр» ее очередной гениальной матримониальной идеи.

– Дин, притормози! Я отвечаю: на этот раз – настоящий полковник! Рост, вес, а размер банковского счета!.. Не, я не поняла! Ты че кочевряжишься? Такого мужика предлагаю! Что?! В курсе ли он, что его предлагают? – Карина беззаботно фыркнула. – Тю! Потом отблагодарит… Главное, у меня на него выходы имеются! Ну нельзя же всю жизнь одной куковать! Это, в конце концов, для здоровья вредно!

Но Динка, к недовольству Карины, не сдавалась. Она категорически отказывалась знакомиться с этим практически вымирающим видом мужчины – холостым миллионером, выходы на которого через седьмые руки с таким трудом смогла достать Карина.

– Нет! Это ты меня послушай! – не сдавалась подруга. – Лучше вспомни, когда ты последний раз мужика разновидности «нормальный» видела?.. – хитро уточнила она. – А вживую? Что?! – замазанные питательной маской брови Карины удивленно поползли вверх. – Твой бывший?! Дин, я тебя умоляю! Слушай, у тебя какое-то искаженное представление о настоящих мужиках!

Карина бросила скептический взгляд на кухню, которая соединялась с гостиной широкой аркой. Там в фартучке возле плиты вот уже несколько часов суетился бывший муж Динки, а ныне просто ее лучший друг и сосед по квартире Валера. Ему, как и Дине, было около тридцати. Не красавец, но симпатичный. В неизменных очках, потому что линзы не шли. Он с самого утра с упорством туполобика пытался научиться жарить блины, залихватски переворачивая их в воздухе. Все это он делал, четко выполняя инструкции брутального повара, который вещал с экрана маленького телевизора, висящего в кухне. Энергичный кулинар лихо подбрасывал блины в воздух, после чего ловил их – уже перевернутыми – раскаленной сковородой. Валера пытался сделать то же самое. Результат: три блина таки долетели до потолка, которому теперь грозила новая покраска. Один улетел на холодильник, два – на кухонный шкаф. Сколько блинов благополучно приземлилось на пол и на голову горе-повара – история умалчивает. Но даже это не останавливало упертого Ботаника, который раз за разом пытался отточить свое «мастерство шеф-повара» и тем самым произвести впечатление на вечно скептически настроенную в отношении его Карину. Поймав ее заинтригованный взгляд, Валера с видом профи подкинул в воздух очередной блин, который… приземлился аккурат на голову бедолаги. Благо за время своего высокого полета он хоть успел подостыть.

– Ай!

Карина обреченно вздохнула.

– Ботаник, мазью от ожогов хоть намажься! В верхнем ящике лежит. А то Динка еще скажет, что я тебя сковородой пытала!

– Дорогу осилит идущий! – нравоучительно отозвался Валера, налив на сковороду очередной блин. И лишь затем, убедившись, что Карина не видит, все же полез в шкаф за мазью.

Карину усмехнулась. И «это» ее подруга называет настоящим мужчиной!

Впрочем, в отношении Валеры Карина все же была не права. Ведь «настоящие мужчины» редко скрываются под маской смазливых мачо. И проявляются, как правило, не в красивых словах, а в деле. А в этом плане на Ботаника можно было положиться.

К слову, прозвище Ботаник к Валере приклеилось с детства, и он очень гордился им. Потому что оно отражало его истинное призвание. Валера с детства увлекался изучением растений. И к своим тридцати успел стать профессором в своей области, исколесившим полмира в поисках новых образцов ядовитых цветов. Возможно, внешне Валерка не тянул на Бреда Пита, но женщины интуитивно питали к нему особое расположение. Что именно привлекало их в Ботанике – надежность, ум, чувство юмора или что другое – история умалчивает. Однако женским вниманием он точно не был обделен (если не брать в расчет Карину, которая с необъяснимой упертостью, видела в нем только друга). Что до Валеры, несмотря на обилие невест, связывать себя повторными узами брака он не спешил. Умудрившись сохранить прекрасные отношения с бывшей женой, с которой дружил с детства, Валерка даже после развода остался жить с Динкой в их общей квартире, помогая ей воспитывать детей: двойняшек Петю и Вику.

Валера всегда был умный, добрый, надежный. Это именно ему много лет назад в очень тяжелые для них с Диной времена пришла идея сдать комнату постоялице, чтобы хоть как-то удержаться на плаву. Так в их жизни и появилась Карина, которую судьба, мягко говоря, тоже не баловала, хоть девчонка и пыталась сохранять оптимизм. Ее, на тот момент беременную, спустил с лестницы пьяный муж. Ребенка она потеряла, мужа-агрессора – засудила и потом еще долго скрывалась от его мести. Динка с Валерой очень помогли Карине. В каком-то смысле вытащили из петли, вернули веру в людей. Так что Ботаника Карина любила и ценила не многим меньше Динки, но это все равно не мешало ей скептически относиться к парню, периодически подкалывая его.

Положа руку на сердца, брак Динки с Валерой всегда казался Карине абсурдной затеей. Будучи профи в сердечных делах, она скорее охарактеризовала бы эту парочку как брата и сестру, лучших друзей, но уж точно не как страстных любовников. Карине лишь оставалось удивляться, как эти двое сразу после школы смогли «сострогать» ее крестников – двойняшек Петю и Вику. Карину так и подмывало расспросить об этом Динку, но та всегда уходила от этой темы. В душу Карина не лезла. Захочет – расскажет сама, решила однажды она. Но годы шли, а Динка, у которой обычно не было никаких секретов от подруги, так и не приоткрыла перед ней завесу своего прошлого.

– Эй, ты еще здесь?! – голос Динки, доносящийся из мобильного, вывел Карину из задумчивого оцепенения. – У тебя все или еще что-то?

– А! Да! Чуть не забыла! – спохватилась Карина. – Бабуля звонила. Просила напомнить про юбилей. Меня, кстати, тоже пригласила! Что значит не поедешь? Дин, это ненормально! Ты и так у себя дома лет десять не была! Хватит уже им к тебе в гости приезжать, пора и нам в Сибирь наведаться!

Напоминание о родном доме окончательно и бесповоротно испортило Дине настроение. С ее лица исчезла улыбка. Взгляд сразу стал отстраненный, колючий, чужой. В голосе появилась холодная нотка.

– Карин, извини, но это не обсуждается. Я не хочу никуда ехать. У меня на работе дел куча, – попыталась найти отмазку. – Бабуля лучше потом сама приедет в гости, и мы отпразднуем.

Настырная Карина продолжала что-то увещевать по телефону, но Дина ее уже не слушала. Ее холодный рассеянный взгляд на автомате следил за дорогой. Напоминание о доме матери вызывало не самые приятные воспоминания. Дина не знала, как помягче остановить не на шутку разбушевавшуюся любопытную подругу, требующую по телефону «коллективную ссылку» в Сибирь на выходные. Карина давно порывалась познакомиться со всей ее семьей целиком, а не только с ее бабушкой и младшей сестрой Люсей. Но Динка не хотела этого… Вернее сказать, она панически боялась встречи со своим прошлым.

– Карин, ты извини, но это не обсуждается… Я не хочу никуда лететь… Нет, у меня нет никакой ностальгии по дому. Пусть прошлое останется прошлым, – в голосе Дины звучала усталая обреченность. Она была готова согласиться на все, лишь бы поскорее закончить этот болезненный разговор. – Да. Знаю, я неблагодарная дочь. Не ценю, что имею. Карин, давай дома поговорим. Все, пока…

Дина отключила мобильный. От прекрасного настроения не осталось ни следа. Как же она злилась на себя в этот момент. Прошло десять лет. Давно пора было все забыть. Ведь говорят же, время лечит.

Но Динка точно знала, что люди врут. Время ничего не лечит. Оно лишь копит боль и тоску, растягивая ее на долгие годы. Учит улыбаться, когда хочется плакать. А еще заставляет просыпаться по ночам в панической атаке. С горечью осознавая, что уже ничего нельзя вернуть и исправить.

Хотя нет… Она врала сама себе. Само страшное было не это.

А тихое, пугающе четкое осознание того, что… она бы и не стала ничего исправлять. Не смогла бы удержаться от искушения пережить вновь все то, что было.

И за это Дина себя ненавидела и боялась еще больше.

Тамара