Имя Нормы

– Ну да. – мямлит Крис, – ничего нового. Ты и раньше это делала – парик, платочек, тёмные очки. Между прочим, костюм Ирэн идеален, чтобы слиться с толпой.

– Почему у меня его раньше не было? Слилась бы и спаслась, самой счастливой.

Смирившись, Норма напяливает капюшон, большие тёмные очки Криса и проходит в гараж – через дверь прямо из дома.

Крис впервые чувствует некоторую досаду, садясь за руль. Его Кадиллак ДеВилль кажется ему жалким устаревшим драндулетом. Каковым он, в сущности, и является. Однако пассажирке, похоже, он как раз в пору, чуть ли не её ровесник.

– Если не запоёшь в торговом зале «Лучших друзей девушек», точно, спасёшься, – для собственного приободрения заявляет Крис, и хотя не бог весть как любит вождение, в странном для него приподнятом настроении выруливает на улицу.

– Браво, браво! Чувство юмора у тебя всё-таки есть, – Норма весело глянув на Криса, быстро чмокает его в заросшую щёку. Он крепче вцепляется в руль и усиливает внимание к дороге, не глядя на неё. – Я ещё утром хотела, но ты спал, – уже довольно бесцветным голосом, немного отодвигается от него и направляет взгляд в окно. – А ты уже думал, чем будешь заниматься теперь? Ведь я… готова…

Крис ошеломлённо оглядывается на Норму, желая убедиться, что именно она произнесла такие слова.

– Ты что, слышала, как я это сказал ТОГДА?

– Точно не помню. Но помню, что очнулась в каком-то… застенке.

– Ну уж, застенок. Хотя для меня так и было – добровольное заточение.

– Все сорок лет?!

– Нет, не все… Начинал я, когда мы ещё вместе с Ирэн работали в таком институте… Там был перебор всякой зауми, включая жизнь после смерти, но в итоге, стало ясно, что «светила» занимаются там страшной белибердой. Опираясь на основной закон – Священное писание. Я, конечно, ушёл оттуда. Потом вообще переехал из Калифорнии сюда, после смерти тёти Иды, – Крис с готовностью, не слишком похожей на него, идёт на разговор, лишь бы побыстрее сбросить с себя потрясение от свалившегося на него поцелуя. – Позже и Ирэн перебралась. Она, получается, единственная, кто меня как-то выносит. Но… – глянув опять на Норму. – Знаю, что ты хочешь спросить. Нет, про это я ничего не собираюсь говорить.

– И не надо. И так понятно, что у тебя за характер… не самый уживчивый. Ничего удивительного, если ты с детства считал себя… калекой, чего там, и тебя тыкали в это носом. Но Крис! Теперь у тебя нет папки с файлами «Норма», заведи себе новую – папку «Крис». Займись собой! Ведь ты изумительно красивый мужчина!

Он чудом удерживает в руках руль. Взрыв диковатого хохота! Даже не успев наброситься на это нелепое высказывание, изумительно красивый мужчина смеётся взахлёб, как не он, – тряся своей нечёсаной головой, став будто бы даже моложе. Может, оттого, что в смехе открылись его ровные белые зубы, не менее идеальные, чем у его… матери. Вдруг он резко обрывает смех.

– Постой! Папки, файлы… Откуда ты знаешь такие слова?

– Ну вот, только обрадовалась, что ты умеешь смеяться… От Ирэн я знаю. Ей ужасно хочется подсадить меня на ваш волшебный телефон, но сначала, она сказала, надо посадить меня за компьютер. Это то пианино, за которым я тебя видела?

– Вот именно! – Крис снова невольно улыбается, – в том числе, на нём можно и играть. Многие только это и делают. Можешь не сомневаться, засажу я тебя за него, у меня их… не один. Но сначала – да, телефон. Их же специально изобрели для того чтобы выбраться из супермаркета, если там заблудишься.

Настороженность Нормы улетучивается без следа, как только уже в магазине Крис вкладывает в её ладонь гладкую плоскую коробочку, которая, судя по всему, хотела лечь именно в её ладонь. А уж когда он показал возможности этой крошки…

– Ради такой игрушки можно было и попробовать… возвратиться! – на лице Нормы азарт не меньший, чем на её фото с полными горстями бриллиантов.

– Даже если не сможешь выбраться отсюда, можно здесь и… как бы пожить, – Крис показывает, как найти фильмы, музыку, книги.

– Да, но стоит эта игрушка! Как бриллианты. Раз у меня нет денег, значит, что? Ты должен меня содержать?

– Что такого? В общем-то, это принято – помогать родителям. И потом… ты сама сможешь зарабатывать.

– Тебе тоже необходимо купить кое-что. Вот что у тебя на голове? – она смотрит с выражением старшей, делающей наставление младшему.

Крис в недоумении проводит по своей голове рукой, определяя эмпирически.

– Волосы, – не слишком уверенно говорит он.

– Расчёска! Она тебе нужна. Слышал про такой девайс? Или думаешь, что так тебя можно перепутать с Эйнштейном? Ох, взять бы да намылить тебе твою гениальную голову. На бездомного бродягу ты похож, вот на кого!

– Да мне всё равно на кого я похож! – он помолчал. – Было всё равно. А теперь у меня ещё больше работы, чем раньше. Я должен обеспечивать…

– Подзарядку?

– Перестань! Хватит этой чуши!

– Тогда я – копия? Искусственная копия той актрисы?

– Да нет же! Ты – она! Как ты можешь быть кем-то ещё, если нейроны твоего мозга сохранили память о том, кто ты. Ведь не отшибло тебе память?! Этот-то блок воспоминаний как раз недоступен никакой… фальшивке. Ну, как доказать тебе?.. Нет таких критериев, которые показали бы идентичность, некому ещё было их разработать. Но… Если бы не совпали наши ДНК и Х-хромосома, я бы не смог добиться… возвращения.

– Ты опять про то, что ты мой сын? – увидев, как Крис, жёстко сжав губы, резко отвернулся от неё, она добавляет чуть мягче. – Тогда ты должен показать мне папку «Норма», чтобы я хоть что-то поняла.

Есть такой спорт. Гонки на магазинных телегах. В огромных супермаркетах они им под стать так огромны, что на них можно прилечь верхней частью туловища, да так и ехать – особенно тому, у кого с ногами не всё хорошо. Но Крис не был в чемпионах. Даже с такой «каталкой» он совершенно выбился из сил, когда было куплено всё необходимое. Уж он-то вовсе не был шопоголиком. Как раз таки ярым шопоненавистником.

В походе в магазин ему виделась пугающая первобытность: только древние люди выходили в поле или в лес с копьём и каменным топором, а теперь в супермаркет с телегой и банковской картой. Его покупки обычно совершались виртуально с доставкой в реальность. И даже они тяготили его. Вся-то суета ради права переступать порог лавки с запасами еды, чтобы насытившись, в самозабвении продолжать суету.

Он близок к обмороку. Ряды и полки превратились во что-то уплывающее за горизонт и невозможное для восприятия, пёстрые этикетки слились в одно грязное враждебное пятно. «Где выход? Помогите!» Крис озирается по сторонам и вдруг понимает, что Нормы нет рядом. А только что была.

Отчаянные гонки без правил на каталке, расталкивая и наезжая на другие неповоротливые телеги, делая заезды в каждый из бесконечных рядов. Костюма с капюшоном серо-голубого цвета нет нигде.

«Я сейчас закричу!» Обливаясь потом, Крис катит тележку, доверху набитую тряпьём и упаковками, неведомо куда, чтобы только не упасть… когда вспоминает о телефоне.

Ответили не сразу. После того, как Крис раз в третий выкрикнул свой вопрос, с потерянностью и непониманием в голосе «чего от неё хотят?», Норма смогла наконец назвать свои координаты. «Отдел игрушек».

«Игрушек!?»

Сидя на корточках, ребёнок, предоставленный сам себе, перебирает одну куклу за другой, все они в одёжках королев бурлеска. С головёнками, оправленными в подобие причёсок кино-Мэрилин-Нилирэм и лицами-карикатурами на неё же.

– У неё… мои волосы. Ну да, у меня были такие, – показывает Крису экземпляр блондинки с неестественно пышными закрученными волосами и остекленевшим взглядом. – Как же это?..

Крис, тут же забыв про смертельную усталость при виде Нормы, пытается говорить почти бодрым голосом.

– Очень просто. Сделали специально, как у тебя, все ведь видели твои фотографии. Расхожий товар.

– Товар? – она непроизвольно хмурится, но тут же заявляет, – Давай, купим эту.

– Господи, ты что!? Ночью ведь не уснуть, так она безобразна!

«Вот этого бы точно не надо!»

– Именно потому. В ней всё уродство той жизни. Мой портрет самой пустой и отвратительной женщины. Они говорили, что я была такой.  Они видели только такую.

«Нет, этого нельзя допустить!»

– Послушай, если это так, на кой тебе напоминание об этом? Мазохизм? И к тому же она уродина сама по себе, эту Барби давно уже не покупают, если хотят вырастить девочек без отклонений.

Норма продолжает сидеть, глядя куда-то вдоль длинного ряда с игрушками, вряд ли слыша Криса. Безобразная подделка прижата к груди.