Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой

Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой
Яннис Николопулос

Библиотека новогреческой литературы
Книга воспоминаний греческого историка, дипломата и журналиста Янниса Николопулоса – литературное свидетельство необыкновенной жизни, полной исканий и осуществленных начинаний, встреч с интересными людьми и неравнодушного участия в их жизни, размышлений о значении образования и культуры, об отношениях человека и общества в Греции, США и России, а также о сходстве и различиях цивилизаций Востока и Запада, которые автор чувствует и понимает одинаково хорошо, благодаря своей удивительной биографии. Автор, родившийся до Второй мировой войны в Афинах, получивший образование в США, подолгу живший в Америке и России и вернувшийся в последние годы на родину в Грецию, рассказывает о важнейших событиях, свидетелем которых он стал на протяжении своей жизни – войне и оккупации, гражданской войне и греческой военной хунте, политической борьбе в США по проблемам Греции и Кипра, перестройке и гласности, распаде Советского Союза и многих других. Таким образом, его личные воспоминания вписаны в более широкий исторический контекст и предстают перед нами как богатейший источник сведений по всемирной истории XX века. Книга снабжена ссылками и примечаниями.

В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Яннис Николопулос

Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой

Вечный юноша Яннис Николопулос

Сорок лет назад я познакомилась в Москве с Яннисом Николопулосом, тогда пресс-атташе Греческого посольства. Судьба свела нас по работе: в Москву, Ленинград и Киев привез выставку своих офортов выдающийся греческий художник Тасос, и его сопровождение было поручено Яннису. Меня же, только-только окончившую отделение классической филологии МГУ и благодаря московской Олимпиаде 1980 года сносно выучившую новогреческий язык, прикомандировали к Тасосу и его жене переводчиком. Янниса нельзя было не заметить и не полюбить. Он мало напоминал классического дипломатического работника, хотя, возможно, именно поэтому и был дипломатом высочайшего класса.

Не буду вдаваться в подробности нашей московской дружбы, а сразу перенесусь в Афины, где мы не только возобновили свое знакомство, но и, смею надеяться, стали близкими друзьями. В Афинах я еще раз убедилась в том, что подозревала с самого первого момента нашего знакомства: Яннис – человек без возраста, застывший в ранней молодости, когда люди горят, мечтают, дерзают, делают ошибки и глупости. Кто-то сказал, что старение неизбежно, а вот взросление – вопрос выбора. Это в точности подходит к Яннису Николопулосу.

Этот человек колоссальной эрудиции и богатейшего жизненного опыта, являлся знаковой фигурой в послевоенной истории Греции, Америки, России, несомненно, был другом или врагом сильных мира сего, что для биографии политика и чиновника однозначно ценно. Но по своему складу Яннис не был ни тем, ни другим. Он, скорее, Индиана Джонс, человек мира, человек всех языков и культур, без малейших признаков тщеславия, честолюбия или высокомерия.

Его богатство – это люди, книги и архивы. Материальные ценности малое место занимали и занимают в его жизни: он доказал, что одинаково активно и радостно может жить как в просторной московской квартире, так и в полуподвальной афинской малометражке, с книжными стеллажами от пола до потолка, с маленьким садиком за окнами. Разница только в том, сколько свободных метров ему остается для передвижения по жилой площади.

Идеи не перестают рождаться в его голове, причем «унаследовать» их может каждый: Яннис – чрезвычайно щедро ими делится. Мало того: направляет и помогает в их воплощении. При своем безупречном знании людей он практически всем дает шанс показать себя с лучшей стороны. И у всех действительно есть шанс стать лучше. Другое дело, что пользуются им далеко не все. Яннис – бездонный кладезь историй. Практически каждую беседу с ним хочется записывать, конспектировать и обрабатывать – либо как художественное произведение, либо как исторический материал.

Для меня Яннис Николопулос – неизменный авторитет в том, что касается политики: его не сбивают с толку ни телепередачи, ни газетные статьи, он читает между строк и выносит окончательный приговор. На моем веку он ни разу не ошибся.

Мне бы очень хотелось, чтобы Яннис был счастливее в личной жизни. Хотя не знаю, что значит для Янниса понятие личной жизни.

Его жизнь всегда была на виду. Он, как и его предок возможный Колумб, без устали бороздил океаны и материки – как в прямом, так и в переносном смысле. Ограничивать такого человека было бы преступлением. Да и сейчас, большую часть дня проводя в своем доме в Палио Психико, Яннис не перестает двигаться.

Ибо для него нет различия между внешним и внутренним движением. И это преимущество гениев.

    Евгения Кричевская
    декабрь 2021

На перекрестках дорог

Избранные судьбой дома встречаются на перекрестке, где пересекается множество путей и множество историй. Один такой был расположен в светло-сером здании конструктивистского стиля, построенном в 1927 году, на тихой улочке неподалеку от Новоспасского монастыря и Крутицкого подворья – памятника XIII века. Здесь на четвертом этаже была квартира, заполненная книгами, картинами, фотографиями, растениями, картами, зеркалами и прочими уникальными антикварными предметами, накопленными за целую жизнь. Здесь разные культуры, разные поколения, люди всех возможных идеологических настроений встречались, чтобы пообщаться, перекусить и выпить, коротая время долгими московскими зимними вечерами. Здесь собирались диссиденты и государственники, академики, актеры, писатели, издатели и бизнесмены. Однажды в 2002 году здесь спасались и переживали за жертв теракта в Театральном центре на Дубровке.

В центре этого салона сидел его шаман Яннис. Он коллекционировал мириады историй, рассказанных ему, передавая их своей семье и гостям всегда с веселой искоркой во взгляде. Если Яннис был рассказчиком, то прежде всего потому, что он знал, как слушать, а любили его, потому что он слушал, никого не осуждая и принимая каждую историю и каждого человека на его собственных условиях. Из слушателей выходят хорошие журналисты и еще лучшие историки.

Мне Яннис достался в наследство от моих родителей, друживших с ним со времени диктатуры полковников, узурпировавших власть и позоривших Грецию. Яннис, живший тогда в США, был среди тех, кто выступал против несправедливости и его роль как пресс-секретаря Греческого посольства в Вашингтоне в то время была особенно важна, ведь он имел доступ к американской прессе. Поскольку США оказывали поддержку Хунте, именно в американских СМИ развернулась борьба за американское общественное мнение. В знак протеста перед своей отставкой Яннис дал просочиться в прессу важным документам. Он продолжал борьбу за свободу, преподавая историю России в ряде американских университетов. Его школьный друг Теодорос Колумбис помнит дни, которые они провели вместе, когда преподавали в Американском университете в Вашингтоне, прежде чем Яннис переехал в Нью-Йорк, и описывает Янниса как «блестящего», «немного сумасшедшего» и «по-настоящему многогранного» человека. После падения диктатуры Яннис был назначен пресс-атташе в Греческом посольстве Нью-Йорка. Последствия недемократического правления к тому времени были слишком очевидны, особенно после развернувшейся трагедии на Кипре. Яннис на собственном опыте испытал совет, который дал нобелевский лауреат Йоргос Сеферис: «Начало любого диктаторкого режима может показаться легким, но в конце неизбежно наступает трагедия».

Я сам встретил Янниса случайно, если мне не изменяет память, на прогулке с родителями неподалеку от нашего дома в Афинах. Но Яннису суждено было сыграть большую роль в моем становлении, не только потому что он поддержал меня в решении стать историком по греческо-русским отношениям, но и потому что он направил меня непосредственно в архив греков Нежина (этот архив находится сегодня в Чернигове) – неизученный и очень важный источник, раскрывающий роль греков в Российской империи XVIII и XIX века.

По сути, как мне предстояло узнать, Яннис активно способствовал многочисленным исследованиям и поддерживал многих ученых. Наряду с Паносом Стаму и Михалисом Лигносом он сыграл важную роль в создании Центра греко-российских исторических исследований, который организовал большое количество конференций и опубликовал десятки важных монографий о греко-российских отношениях на греческом языке. Если греки ознакомилисть с целым рядом работ Григория Арша («украшением» российской исторической науки, по словам Янниса), то это во многом благодаря Центру. Яннис поддерживал и множество других проектов: из текущих примеров можно назвать исследование Лилии Габдрафиковой, Бахтияра Исмаилова и Радика Салихова по экономической истории греческих заводов на Урале.

Исторические труды самого Янниса отличает высокая степень оригинальности, как видно по его книге о греках и России с XVII по XX век. Она охватывает политическую, военную, а также интеллектуальную историю, включая ведущих греческих деятелей эпохи Просвещения в России, таких как Ивана Мелиссиноса и его семью. Другой впечатляющий вклад в современную историческую мысль – это работа Янниса о феномене ожидания, что именно Россия принесет освобождение, о способах его проникновения в христианское население османского мира на протяжении XVIII и XIX веков. Это исследование во многом способствует объяснению свершения Греческой революции 1821 года, а также закладывает основу для понимания идеологии греческого населения после обретения независимости.

Я бы сказал, что мысль Янниса отражает его диаспоральную личность. Рано пережив смерть своего отца-журналиста, он был отправлен в США, и с тех пор его жизнь была многоплановой, разворачиваясь на трех континентах. Даже его увлечение Россией было вызвано переехавшими русскими эмигрантами, с которыми он познакомился во время учебы в Колледже Помона в Калифорнии. Яннис видел в переездах и миграции больше, чем просто дезорганизацию и дезориентацию, для него они воплощались в полном творческом и проницательном потенциале. У людей, постоянно меняющих место жительства, есть множество обличий которыми они открываются миру, и утверждение что есть только одно повествование, только от единственного лица и только одно имя (так, Яннис использует эквивалент Джон, когда пишет на английском языке) не соответствует многогранности жизненного опыта.

Греция была всегда для Янниса рядом, даже если физически он в ней не находился. Я навсегда запомню его рассказ о путешествии съемочной группы греческого телеканала ET-3 в одну греческую деревушку в Нагорном Карабахе, где журналисты встретили несколько женщин, которые потеряли своих мужей и сыновей на войне – на их грустных, но светлых лицах отразилась вся их жизнь. Эти женщины приготовили курицу в честь неожиданных гостей. Подобные люди были для Янниса родственными душами, а такие деревеньки были его Грецией. Мысль его не преследует цель распределить все на категории. Скорее, он освещает сам объект исследования неким сиянием, меняющим восприятие читателя.

Жизнь и работа для Янниса неразрывно связаны, поэтому его работе свойствен особый стиль, этос, который преодолевает разрыв между академической наукой и журналистикой в ее лучшем проявлении. Удивительные вещи случаются на судьбоносных перекрестках дорог, и те, кто продолжит читать, узнают об этом еще больше.

    Яннис Каррас, декабрь 2021

От литературного редактора

О Яннисе Николопулосе знают все, кто занимается Грецией или греко-российскими культурными связями. И пишут о нем как о незаурядном человеке неординарной судьбы. Независимо от того, согласен ли автор со всем, что написано о нем другими людьми, сейчас о своей жизни высказался он сам. Итак, главные слова сказаны, характер описан, точка в работе поставлена. Хочу коротко сказать о трех вещах, которые были важны для меня как литературного редактора и близкого человека, делившего последние двадцать лет жизни с Яннисом Николопулосом и помогавшего ему писать эту книгу.

Во-первых, для меня было очень важно, чтобы события жизни автора прозвучали на широком социально-историческом фоне послевоенного мира – фоне, который объясняет, почему он выбрал для себя именно такую жизнь, такое отношение к людям и такие идеи, взгляды и личные приоритеты.

Во-вторых, у Янниса редкие по включенности в общественную жизнь биография и опыт жизни в трех странах, столь разных и непохожих друг на друга, как Греция, США и Россия. Я даже не знаю, есть ли на земле еще кто-то с подобной судьбой. Двадцать пять лет в Греции, тридцать в Америке и тридцать в России – это редкие обстоятельства жизни человека мира, поистине умевшего раздвигать границы между странами и народами. Яннис – один из немногих людей, кто имеет возможность и готов всем своим опытом поделиться. И щедро делился со мной и раньше, и пока мы писали эту книгу, и теперь со всеми, кто готов ее прочитать.

Наконец, в-третьих, где бы он ни жил и в каком бы качестве ни работал, Яннис Николопулос служил своей Родине, Греции, то есть был и остается ее безусловным патриотом. При этом он всегда был максимально открыт другим культурам, с которыми он соприкасался, и воспринимает мир как единое целое, давая нам ценный урок патриотизма без ксенофобии и враждебности, без нетерпимости и утверждения исключительности привычного для себя порядка вещей.

Я благодарна судьбе за то, что время и пространство соединились в наших с Яннисом жизнях таким образом, что наша встреча стала возможной. И я горжусь тем, что помогала ему писать книгу его жизни.

Мемуары пишутся по-разному. Бывает, что автор садится за письменный стол и относительно быстро кладет на бумагу то повествование, которое уже сложилось в его или ее голове. Бывает, что автор нанимает помощников и они записывают воспоминания под диктовку или даже просто пишут книги в мемуарном или биографическом жанре, опрашивая людей, знавших автора на протяжении жизни.

В нашем случае было так: я начала записывать выборочные воспоминания Янниса с его слов лет тринадцать или пятнадцать назад, потом в нашей работе случилась пауза, и Яннис надиктовал часть материала Ольге Кессиди, жене человека, которого он называет своим русским ментором и сравнивает с Вергилием. Эти материалы потом были частично использованы мной в главах, связанных с военным детством Янниса и особенно с его пребыванием в России.

Около десяти лет назад мы с Яннисом возобновили нашу совместную работу над книгой и вели ее в Афинах и в Москве. Яннис рассказывал мне о событиях своей жизни, в основном по-английски, и я потом записывала их и давала читать автору, проверяя правильность и точность записанного. По ходу дела я задавала моему другу много вопросов, в основном касавшихся описания того самого социально-исторического фона, которое мне как неспециалисту по Греции, но при этом политологу и американисту, казалось необходимым для привлечения внимания к книге среднестатистического российского читателя. Я надеюсь, что получилось интересно.

В работе над мемуарами нам помогали несколько человек, которых и Яннису, и мне хотелось бы искренне и от души поблагодарить.

Огромное спасибо Ольге Кессиди за работу по записи эпизодов жизни Янниса, в том числе отрывков, вошедших в мемуары. Эта работа требовала внимания и тщательности, которые Ольга проявила в полной мере. Сердечно благодарим также Евгению Кричевскую за ее полное симпатии и дружбы введение к книге воспоминаний. Оно было очень важным для Янниса, да и для меня тоже.

Мы также искренне признательны Теодоре Яницци за предоставленную автору возможность еще раз осмыслить пережитое и рассказать о нем на заочной встрече, организованной Греческим культурным центром в Москве в серии «Встречи с замечательными людьми».

Большое спасибо детям Янниса: Яннису-младшему, Георгию и Вере Николопулосам, оказавшим большую помощь в отборе фотографий и приведении книги в окончательную готовность. Мы также выражаем свою благодарность нашему издателю Игорю Савкину, проявившему профессиональное и человеческое понимание и терпеливо ожидавшему окончания нашей работы, а также все время верившему в успех нашего дела.

    Татьяна Жданова декабрь 2021

Моей матери Розе Протекдикос посвящается

Глава первая

Некоторые сведения о моей семье. Мои детские и школьные годы. Греция в период Второй мировой и гражданской войн (1940–1944, 1944–1945, 1947–1949 гг.)

1. Семейная мифология

В нашей семье из поколения в поколение передается несколько занимательных легенд. Начну с наиболее яркой. О ней, в частности, упоминается в небольшой статье о моей деятельности в России, опубликованной в 1995 году журналом «Новое время»: «Кто бы мог подумать, что потомок великого мореплавателя Христофора Колумба, завершившего эпоху Средневековья открытием Нового Света, обитает в России? Известный греческий журналист Яннис Николопулос действительно ведет свой род от знаменитого генуэзца»[1 - Журнал «Новое время», № 12, 1995.].

Откуда идут корни этой легенды? Дело в том, что моя мама принадлежала по бабушке к многочисленному генуэзскому роду Коломбо, один из членов которого в XV веке сделал выдающуюся карьеру в Испании. В качестве «адмирала Великого океана» он открыл Новый Свет и водрузил там испанский флаг. Наследники Колумба составили две партии – испанскую и генуэзскую, – между которыми шли длительные распри и судебные разбирательства из-за наследства великого мореплавателя. В итоге победу одержала испанская партия – ей достались почетные звания и открытые Колумбом земли на американском континенте. Генуэзцам же осталась только слава. Вот из этой-то семьи и вышла моя прабабушка, разъезжавшая по улицам города-порта Триеста в карете с фамильным гербом Колумбов. Там же, в Триесте, она вышла замуж за греческого судовладельца Константина Протеджико, или в греческой транскрипции Протекдикоса, – моего прадеда[2 - У этой фамилии интересная этимология: Протекдикос означает «судья первой инстанции». Во времена оттоманского владения на греческих островах церковь занималась гражданскими делами христианского населения, поэтому названия некоторых чинов греческой православной церкви перешли на фамилии. Так или иначе, фамилия моих предков говорит о том, что в этом роду были священнослужители.].

В упомянутой мной статье приводится ссылка и еще на одну, не менее колоритную легенду: «…его (Янниса Николопулоса. – прим. авт.) корни восходят к эгейскому пирату, женившемуся на русской красавице»[3 - «Новое время», № 12, 1995.].

Что же это за «русская красавица»? Напомню читателю, что в конце XVIII века греки принимали активное участие в русско-турецких войнах в качестве корсаров, захватывавших турецкие корабли. Семейная легенда уточняет, что в одной из таких операций предок нашего триестинского Константина Протеджико на своем корабле захватил в Эгейском море турецкое судно, перевозившее невольников из Константинополя в Александрию. Большинство невольников составляли русские люди, которых турки собирались продать в рабство в Египте. Эта работорговля была организована давно, еще в Средние века, крымскими татарами, периодически бравшими в плен мужчин и женщин в южнорусских землях. Обнаружив на захваченном турецком судне «живой груз», мой предок, как было принято в то время, перерезал экипаж и сбросил тела в море. Затем собрал добычу и поделил ее между членами своей команды. Капитану досталась самая красивая русская пленница, которая таким образом стала моей прапрабабушкой.