Босиком по стеклам

Даже стыдно стало, что оскорбил.

– Надо извиниться. Я нехорошо поступил.

Идиот вспыльчивый.

Только развернулся, как сзади раздался жалобный, срывающийся на плач голос.

– Думаешь, нам легко? Мне?! У нее был отец всю жизнь, а у меня только сейчас. Каково это ходить в школу и слышать оскорбления, что ты сирота? Безотцовщина. Плод блуда, и что мать моя…

Всхлипнула, тяжело вздохнув и будто задыхаясь. Глаза покраснели, по щекам покатились слезы.

О черт! И что делать теперь?

Алиса подняла ладони и спрятала в них лицо. Плечи продолжали дрожать, но всхлипов практически слышно не было.

Плачь она навзрыд и красиво, я бы подумал, что специально, чтобы мое внимание привлечь. Уже бывало такое. Но ее тоска была какой-то тихой. Словно щенок скулит, когда его пинают и морят голодом хозяева.

– Успокойся.

Сцепив зубы, нехотя и вынужденно подошел ближе. Погладил по спине, надеясь, что она перестанет реветь.

– Д-да, я, п-прости, я…

Подняла на меня лицо. Да уж. Ни одна девушка не стала бы так специально плакать.

Всё лицо покраснело, тушь потекла, и она стала похожей на панду.

Черные разводы вокруг глаз не делали ее привлекательной.

Вдруг она кинулась ко мне и обняла за талию. Неловко замер, не зная, что предпринять.

– Прости-прости. Не надумай ничего лишнего. Это просто спасибо за поддержку, – отскочила и вытерла пальцами щеки, но сделала только хуже.

Не стал ничего говорить. Девчонки и без того слишком сильно о внешности пекутся.

И чего это она в коридор смотрит?

Повернулся, но никого там не обнаружил. Зато услышал.

– Шум внизу какой-то. Мои, наверное, домой собираются. Я пойду. Завтра увидимся.

Ретировался так быстро, словно за мной черти гнались.

И вроде ничего не произошло между нами, но внутри остался какой-то неприятный осадок.

Всё же не стоит с Алисой сближаться.

***

Нина

Глеб с Алисой вошли в ее мастерскую. Своей комнатой это место больше язык не поворачивался назвать.

Я же смотрела вперед себя и ничего не видела. Будто передо мной – пустота.

Дыши, Нина, только дыши.

Всё, что мне оставалось – убеждать себя, что всё хорошо. И будет еще лучше. Но мои усилия тщетны. Каждый раз надежды разбиваются о грубую реальность.

Мне нужно вниз, но, чтобы туда попасть, придется пройти мимо них. Ноги будто одеревенели, не желая слушаться.

Схватилась рукой за горло, отгоняя от себя мысли о Глебе подальше.

Видимо, сестра всё ему рассказала. И чего ты хотела, Нина?

Он такой же, как все. Грубый. Недалекий.

А ты…

Больная…

Больная…

Больная…

Набатом звучал его голос в голове.

Какой он у него сейчас, не знаю, но воображение работало за меня.

До сих пор ведь помню, каким он был, когда мы виделись в последний раз.

Снова посмотрела вперед.

Десять шагов до мастерской. Еще девять до лестницы вниз.

Давай же, Нина. От страха тебя отделяет всего несколько шагов.

Медленно сделала первый.

Затем второй.

Ускорилась.

Хотела пролететь мимо бывшей комнаты не глядя, но не удержалась. Остановилась.

Лучше бы не делала этого.

Увиденное всё расставило по своим местам.