Босиком по осколкам

– Да-да, иди давай отседова, – поддакнула ей подруга, сидевшая до этого на стуле молча.

– Что это такое, Кирюша? Твой питомец? Оно еще и разговаривает? – задрала Карина подбородок, а от ее слов прыснул весь зал, даже я не удержалась. В чем, в чем, а в оскорблениях она была хороша, с ней стоит вести себя осторожнее, на этом минном поле я плохой игрок.

А вот затем напряглась уже я. Ее взгляд неожиданно скользнул по мне, но вопреки моим предположениям, ее губа всего лишь дернулась, и она отвернулась обратно к Алисе. У меня сложилось впечатление, словно она знала что-то, чего не знала я, и поэтому не восприняла мое присутствие около Кирилла всерьез. Я встряхнула головой, убеждая себя, что мне до этого нет никакого дела. И вполне успешно.

– Кирилл, скажи этой лахудре крашеной, кто я такая! – топнула злобно ногой и выпятила вдруг грудь Алиса, и все взгляды обратились к Соловьеву, который вальяжно облокотился рукой о спинку стула.

– Да, Кирюша, объяснись. Мне сказали, что ты со страшилкой узкоглазой сидишь. А у тебя тут мымра какая-то еще нарисовалась, что это такое?! – парировала и не осталась в стороне Карина, сложила руки на груди, ожидая ответа.

– И с каких пор ты позволяешь кому-то обращаться к себе Кирюша? Помнится, на меня ты всегда ругался, – раздался возмущенный тон Алисы, у нее от злости и обиды аж лицо и шея покраснели аки помидор.

У меня вырвался смешок, но я была рада, что никто в этот момент даже не посмотрел на меня: ни Кирилл, ни Алиса, ни Карина, ни другие посетители кофейни. Мне казалось, что к щекам прилила кровь, ведь слова про узкоглазую явно касались меня. Я не в первый раз слышала такое в свой адрес, но именно сейчас мне было неприятно до стиснутых кулаков. Раздался треск. Лопнула последняя капля моего терпения.

Встала из-за стола и резкими шагами пошла к выходу. Мне нечего волноваться, я свое обещание выполнила и в кофейню пришла, а вот всё, что было после, не моя проблема, пусть сам разбирается со своим цветником, садовничек.

Никто не обратил на мой отход внимания, в этот момент началась потасовка между девушками. Одна схватила другую за волосы и потянула кулаком вниз, а вторая вдруг завизжала на ультразвуке, оглушая наши барабанные перепонки.

– Делай ее, Алиска! – кричала ее подружка, а парень за стойкой застыл, переводя взгляд с одной на другую и не зная, что делать.

Только Кирилл, кажется, равнодушно смотрел на разборки за его руку и сердце, так сказать, как вдруг мужской взгляд наткнулся на меня, когда я проходила мимо.

– Ты куда собралась? – нахмурился он, а я проигнорировала вопрос.

Вот только далеко уйти мне не удалось, его рука вдруг крепко схватила меня за локоть, и он притянул мое тельце к себе.

– Идем, милая, нам здесь больше делать нечего, – объявил это на весь зал, а после потащил меня к выходу на буксире.

Я и не предполагала, что после его слов воцарится полная тишина, даже разборки на этом фоне прекратились.

– Не поняла, – вопросительный растерянный голос Алисы.

Дальше начались какие-то возгласы, но в этот момент мы ступили на тротуар, дверь за нами захлопнулась, и я сама не заметила, как мы вдруг оказались возле мотоцикла. Он натянул на себя шлем, дал мне второй, а я растерянно приняла его в свои руки.

– Быстро надевай и поехали, пока они не очухались, – поторопил резким тоном Кирилл.

Я даже переварить ничего не успела, в эту секунду резко открылась дверь кофейни, оттуда вывалилась толпа во главе с двумя блондинками. Соловьев споро сел на байк, завел мотор, и я при виде разъяренных женских лиц быстро надела шлем и села сзади него, совершенно не думая о последствиях.

Мы резко стартанули с места, я слышала только гудение мотора, а в ушах стоял гул. Спустя несколько минут, когда мы проезжали очередной светофор, до меня дошло, что теперь в университете мне жизни не будет. Карина всем разболтает, чему стала свидетельницей, да и сама она наверняка захочет мстить, считая меня соперницей. Черт, надо вечером узнать у Милы, насколько вредный характер у этой светловолосой.

А всё из-за легкомысленного Соловьева, возомнившего себя великим садовником всея земли. Я стиснула челюсти и впилась пальцами в торс Кирилла, который обхватила руками, желая причинить ему боль за то, что так гнусно меня подставил.

В какой-то момент мы завернули направо, и он остановился у тротуара. И когда нога Кирилла коснулась земли, я резко подорвалась, вскакивая с байка, сняла шлем, кинув на сиденье, и гневно уставилась на Соловьева.

– Ты что, дебил?! Из-за тебя у меня будут проблемы! – начала кричать, чувствуя, как пульсирует на лбу жилка.

Ожидала, что он хотя бы что-нибудь ответит или оправдается, но он всего лишь вальяжно снял шлем, тряхнул своей шевелюрой, посмотрел на меня и просто подмигнул. Обошел свой мотоцикл, подтолкнул меня под поясницу и повел к зданию, несмотря на мое яростное сопротивление.

– Всё, отпусти меня, я поехала домой. Больше я тебе ничего не должна, понял? – процедила сквозь зубы и попыталась вырваться из его хватки.

Вот только он оплел рукой меня за талию, да так сильно, что я не могла и на шаг двинуться от него.

– Ты что, глухой? Я тебе сказала, быстро отпусти!

– Со слухом у меня проблем нет, а насчет девушек… – пожал плечами, посмотрел мне внимательно в глаза. – В этом разве есть моя вина? Думаешь, я знал, что они там появятся? Не переживай, они – прошлое, а ты – мое будущее. А теперь помолчи, женщина, у меня от тебя голова раскалывается.

С этими словами открыл дверь, подтолкнул к входу, отчего я по инерции шагнула внутрь. Что за дурацкий пикап? У меня от злости аж щеки покраснели, но я прикусила язык, дабы не разразиться бранью, так как в этот момент из-за стойки подняла голову девушка-продавец.

Ну держись, Соловьев, как только мы выйдем, я устрою тебе разнос, ты не представляешь, какая я в гневе. А пока я могла лишь молча осматриваться по сторонам. Кирилл привел меня в зоомагазин.

Глава 10

Я оглядывалась по сторонам, в то время как Кирилл подталкивал меня к стойке, за которой продолжала улыбаться молоденькая продавщица.

– Добрый день, у вас собака или кошка? – спросила у меня девушка, а я впала в ступор.

– Кошка? – задала полувопросительно недоуменным тоном у молчащего Соловьева, который вдруг ни с того, ни с сего приобнял меня твердой рукой за талию.

Я пыталась скинуть ладонь, но он вцепился и не отпускал, а устраивать скандал при посторонней мне не позволяло воспитание. Оттого я и нервничала сейчас, никак не могла собраться с мыслями и произнести хоть слово.

– Кошка, – ответил Кирилл, на него девушка кидала лишь мимолетные взгляды, что удивительно, в ней не зажегся интерес, и это меня весьма удивило.

Я мысленно ударила себя по лбу. Его близость совсем выбила меня из колеи, но затем я напряглась. Своему питомцу ведь что-то купить собирался Соловьев, а мучалась почему-то я.

– Вон те две упаковки на полке, будьте добры, – лениво, наконец, подал голос Кирилл.

Девушка кинула на него ничего не выражающий взгляд и кивнула, сразу потянулась к кошачьей еде, рядком стоявшей на полке.

– Что-нибудь еще? У вас кастрированный или нет? Нам завезли новые спец. корма как раз, – она не успела договорить, ее перебил Кирилл:

– Нет, не кастрированный. Сколько с меня? Ничего больше не нужно, – произнес скороговоркой и быстро достал портмоне, раскрывая и протягивая купюру.

У меня от его ответа глаза на лоб полезли. В смысле, мальчик? У него же кошка Алиса. Всё страньше и страньше.

– Ты новенькая? Вроде же Лера была, – подметил Соловьев.

– Я ее сменщица, первый день работаю, – скупо растянула губы девушка, а я изогнула от удивления бровь.

– Ну понятно, привыкай, я у вас постоянный клиент, – улыбнулся парень и даже ей подмигнул, а девчонка не зарделась, как я ожидала, а, наоборот, нахмурилась и поджала губы.

– Идем, – сказал мне Кирилл, не обращая на это внимания, и потянул к выходу.

– А сдача? – раздался возглас работницы.

– Оставь себе, – произнес Соловьев, а я усмехнулась.

Впрочем, от него ожидать другого было глупо. Он даже здесь умудрился найти девушку, к которой пытался клеиться. Когда дверь за нами захлопнулась, я повернулась к нему и ухмыльнулась, изгибая губы луком.

– Завсегдатай, говоришь? Что, такая симпатичная девчонка? Даже удержаться при мне не можешь? – не выдержала и съязвила, а затем прикусила язык, коря себя за несдержанность. Наверняка со стороны выглядело, будто я ревновала его.