Босиком по осколкам

– Хозяин-барин, – усмехнулся он, вроде бы соглашаясь, но что-то мне подсказывало: он сделает всё наперекор.

Так что сейчас мне оставалось лишь надеяться, что никто из знакомых нас вместе не увидит, ведь спрыгнуть на ходу с движущегося байка равноценно идиотизму с моей стороны.

Я понимала, что мои усилия могут оказаться тщетными. Карина и без этого была способна разнести весть о нашем свидании на весь университет, но пока это были лишь мои догадки. А приближать тот момент, когда все узнают, сама лично я не желала.

– Ну всё, пока, – быстро спрыгнула с байка, когда он с ревом остановился аккурат возле крыльца, ни капли меня при этом не удивив.

Я даже смотреть на Кирилла не стала, кинула ему в руки шлем и понеслась в сторону входной двери, на ходу показывая охраннику пропуск.

Мне казалось, что на этом наше общение с Соловьевым закончено, но еще не представляла, что начнется на следующий день. Не знала, насколько настойчивым мог быть Соловьев, когда чего-то хотел.

Глава 11

Шла по коридору, опасаясь чужих взглядов. Мне казалось, что здесь каждый знает, где и с кем я сегодня была. Вот только я уже почти приближалась к собственной комнате, а никто на меня внимания так и не обратил. Только я было выдохнула с облегчением, как вдруг одна из дверей открылась, а оттуда вышло двое – Карина и какой-то парень из их тусовки.

Отвела взгляд, надеясь, что она не станет устраивать скандал посреди коридора. Вот только тихо прошмыгнуть мимо не удалось.

– Как дела? – вздернула девушка бровь и скривила насмешливо губя.

– Отлично, – буркнула, кидая взгляд по сторонам.

Мне лишние слухи по университету не нужны. Хватило того, что было в школе, больше я такого переживать не желала.

– Как интересно, – произнесла девушка, но я уже прошла мимо, хотя чувствовала, как спину прожигали их взгляды.

– Это она? – донесся до меня голос парня, от слов которого я напряглась.

– Да, – насмешливый тон Карины.

Мне показалось, будто они рассмеялись как-то глухо, но оборачиваться не стала, впереди замаячила желанная родная дверь. Толкнула ее и быстро вошла внутрь комнаты, стараясь равномерно дышать и не поддаваться панике. Чужой смех воскресил во мне неприятные воспоминания, которые я старалась забыть.

– Мила? – позвала подругу, но, когда паника чуть улеглась, услышала лишь журчание воды из ванной.

Улеглась на кровать лицом в подушку, чувствуя тремор рук и ног.

“Это она, та самая”, – голоса школьных знакомых и их ехидные лица кружили вокруг, не давая покоя.

“Покажи еще раз фото. Ха, ничего особенного”, – насмешки и обидные слова дружков Егора, который разбил мне некогда сердце.

– Замолчите, – пробормотала, затыкая уши ладонями, но чужой гомон не прекращался, возвращая меня в те дни, когда всё было серым и безрадостным.

И в тот день, когда я потеряла себя.

– Аида! Аида!

Чья-то рука коснулась моего плеча.

– Не трогайте меня! – развернулась, отталкивая обидчика.

Вот только когда пришла в себя, увидела, что на полу лежит Мила с полотенцем на голове и в банном халате. Видимо, я так погрузилась в себя, что не смогла отличить воображение от реальности.

– Прости, я… Я…

– Всё хорошо, Айко, – встала Мила и протянула мне руку, в ее глазах отражалось странное понимание. – Расскажешь?

Мы были подругами, но есть вещи, которыми я не делилась.

– Не сегодня, – дернула уголком губ, опустила голову.

Ощутила, как кровать прогнулась под весом Милы, которая присела рядом.

– Ты знаешь, что всегда можешь поделиться со мной всем, чем пожелаешь, – погладила меня по спине.

Воцарилась тишина, каждая из нас думала о своем. Отчего-то чувствовала, что и у подруги есть свои тайны, о которых она не желала распространяться. Но ни я, ни она не лезли друг другу в душу, ощущали границу, которую переступать пока не стоило.

– Ладно, чего мы всё о грустном. Ты мне лучше расскажи, как твое свидание? – бодро воскликнула она и встала, отошла к своей кровати, наклонилась и стала вытирать полотенцем свои локоны.

– Как-как, – фыркнула я и легла спиной на постель. – Парнокопытный этот твой прекрасный Кирилл.

Имя парня произнесла с передразниванием и придыханием, как часто слышала от подружки.

– Что опять тебе не так?

Я на Милу не смотрела, но по тону голоса была уверена, что в этот момент она закатила глаза.

– Клеится он ко всему, что движется. Само провидение говорит, что нечего там ловить, Мила, – приподнялась на локтях и глянула на соседку, которая как раз мазала лицо кремом. – Представляешь, встретили в кофейне Карину и Алису, его бывшую. Они устроили целое представление за Соловьева, позор, да и только.

Перед глазами встала сцена их ссоры, отчего меня даже на смех пробило.

– Да ладно? Серьезно? – тут же подняла заинтересованно голову подружка.

– Вот скажи, оно мне надо разве?

Надеялась, что с этого момента от Милы больше не услышу дифирамбы Соловьеву. А ближе к ночи мне пришло сообщение. От Семена. Первым порывом было отшить его, но затем вспомнила обещание самой себе дать ему шанс.

“Ложусь спать. До завтра”.

***

Я сидела на скамейке и гипнотизировала лежавший на коленях альбом. В руках у меня был карандаш, а в душе странное чувство эйфории. Рисование. То, чем раньше я дышала. Уже давно не брала в руки кисти, не творила и не выплескивала на бумагу свои переживания.

Один штрих, другой. В ушах свистел ветер, а моя рука порхала над листом, вырисовывая четкие серые линии. А когда очнулась, отдернула пальцы, в ужасе глядя на рисунок. Карандаш упал на землю и покатился, а я видела перед собой проекцию Кирилла, который насупленно смотрел на меня через бумагу.

– Что это у тебя? – вдруг раздался сзади знакомый мужской голос, и я резко закрыла альбом, надеясь, что Семен не увидел либо не узнал своего друга в моей зарисовке.

– Пары только закончились, вот, в общагу иду, – выдавила из себя, но улыбка получилась усталой и немного вымученной.

Семен обошел скамейку и встал напротив меня, улыбаясь при виде меня, даже глаза у него блестели.