Босиком по осколкам

– Сейчас Марат приедет.

Голос у меня был потерянный, даже я это понимала. Встала с постели, подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрело чучело, по-другому назвать язык не поворачивался.

– Так это же отлично! – воскликнула Мила.

– Ничего хорошего, – буркнула, приглаживая солому на голове.

Выдохнув, надела более-менее приличные джинсы и накинула сверху на себя толстовку. Остальное всё неважно, просто желание вдохнуть свежего воздуха стало просто невыносимым.

На крыльце я оказалась раньше, чем подъехала машина Марата. Так что, когда он вышел, спустилась сама.

– Выглядишь ты… – почесал затылок.

– Не стесняйся в выражениях, чучело болотное, – хмыкнула и пригладила волосы, но те продолжали торчать во все стороны.

– Может, в кафе съездим? Мне кажется, ты похудела за эти дни, – окинул меня обеспокоенным взглядом.

– Желания нет, – покачала головой.

Наши взгляды встретились, его – почему-то заботливый, мой – раненый.

– Мне жаль, но… – прикусил губу. – Ты не думаешь, что следует жить дальше? Сколько вы были знакомы?

– Несколько дней, – ответила, как сомнамбула.

А затем застыла, поражаясь сказанному. А ведь и правда, мы были знакомы так мало, но прикипела я настолько сильно, что отдирать его от себя оказалось сложнее, чем в прошлый раз. Тот случай померк, хотя всё еще был отпечатан в памяти занозой.

– У тебя есть я, – коснулся моего подбородка теплыми пальцами и поднял мою голову, заставляя посмотреть себе в глаза. – Если тебе нужно плечо, на которое опереться, я никогда не откажу. С радостью тебе помогу.

Поджала губы, но в глаза ему смотрела неотрывно. Вот только в омут меня не затягивало, с ног не сбивала эйфория, а сознание не туманилось. Я видела его отчетливо и близко, но голова у меня не кружилась, в сердце не щемило, а в животе не порхали бабочки. Всё было ровно и спокойно, как в штиль.

– Спасибо, что поддерживаешь, Марат, но не стоило, правда, – сделала шаг назад.

Его рука зависла в воздухе, когда я отошла, затем медленно опустилась вдоль тела. Глаза стали грустными, после он встряхнул головой.

– Мой номер знаешь, – кивнул, улыбнулся через силу.

Я же посмотрела на него и пожалела, что не могла ответить ему взаимным интересом. Растянула губы в улыбке, развернулась и поднялась обратно по лестнице.

А на следующее утро решила попытаться взять себя в руки. Приняла прохладный душ, накрасилась и оделась, чувствуя себя другим, обновленным человеком.

Вот только не ожидала, что первый день в университете после расставания с Кириллом пройдет настолько тяжело. Все шушукались, глядя на меня, морщились и смеялись. И никто не скрывал, что думал на самом деле.

– Ну да, где наш Кирилл и эта замухрышка.

– Я бы с этой и дня не провел, чучело соломенное.

Даже парни считали нужным высказаться.

– Он ее еще и целовал. Наверное, жабу вместо нее представлял.

– Не говори, фу.

Я пыталась не слушать, но уши заткнуть не могла.

– На себя посмотрите, уродки, – фыркнула на кого-то Мила, чуть ли не накидываясь с кулаками.

– Не надо, Мил, правда, пусть каждый по себе судит. Всем языки не заткнешь.

– Шакалье, – процедила сквозь зубы подруга, а я схватила ее за руку и потащила к выходу.

Ненавистные пары закончились, так что можно было идти домой. А когда мы вышли наружу, застали привычное оживление во дворике здания.

– Мила, – вдруг подлетел к нам Семен, а затем заметил меня, в глазах его появилась обеспокоенность. – Аида? Всё хорошо? Выглядишь бледной.

Снова глянул на подругу, затем на меня. Взгляд почему-то был виноватый. Я перевела взор за его спину. В отдалении на байке привычно сидел Кирилл, а возле него крутились мисс универ. Как раньше. Как до злополучного спора. Всё вернулось на круги своя.

– Просто отлично, – горько усмехнулась, переводя взгляд на Семена.

– Мы пойдем, Сем, у нас дела, – скупо улыбнулась Мила, затем потащила меня мимо парня.

Я чувствовала на себе многочисленные взгляды, пока мы шли вдоль тротуара, опустила голову, а затем ощутила себя той самой семнадцатилетней девчонкой, почти так же опозоренной, униженной и слабой.

– Не бывать этому! – прошипела тихо и вздернула подбородок так высоко, как смогла.

Никто больше не посмеет со мной так поступать, никому не дам себя обидеть. Их слова – пыль, их взгляды – ничто, все они… Никто!

– Аид, – начала вдруг говорить подруга, когда мы шли внутри парка, выбрав короткий путь до общежития. – Я хотела с тобой поговорить.

– Насчет Семена? – догадалась, видя ее виноватый взгляд, такой же, какой был и у парня.

– Да, как ты… – не договорила, осеклась, увидев выражение моего лица. – Ты не выглядишь расстроенной.

– А должна? – наклонила голову набок.

– Я не хотела, чтобы тебе что-то напоминало о…

Она сглотнула, не смогла сказать это вслух, словно боялась бередить мои раны.

– Брось, – фыркнула, храбрясь и пытаясь держать свои чувства в узде. – Я всегда хотела, чтобы ты была счастливой. И потом, сама ведь подталкивала тебя к Семену. С чего мне быть против?

Сказанное было чистой правдой. Не было у меня ни боли, ни возмущения, я, действительно, была рада.

– Знаешь, а ты права, – схватила меня сильнее за руку, мы даже немного ускорились. – Мы обе заслуживаем настоящего счастья. Так что прекращай хандрить, Айко, и забей на этого козла Соловьева, мы тебе гораздо лучше найдем. Того же Марата. Он не студент какой, а уже работающий успешный мужик.

– Мил, – закатила глаза, на лице впервые за долгое время возникла улыбка. – Снова вздумала свахой заделаться?

– Нет, ну а что, – пожала она плечами.