Нейронастройщик

Сводит зубы. Нет, все таки, не будь у меня отключен эмоциональный контур, я бы однозначно решил вырвать его язык, попутно выбив все зубы. Но сейчас мне все равно.

Я встаю и иду за змеем, позади двое конвоиров. Коридор, еще один коридор. По обе стороны каждого находятся камеры аналогичные той, откуда меня вывели. Заходим в лифт – на панели выбора только три кнопки «сектор А», «сектор Б», «сектор В». Змей выбрал первый. Стены прозрачные, я вижу, что мы движемся к другому строению.

Мы замедляемся. Слышу шорох. В глазах темнеет. Она чертовски быстрая. А еще из-за высокого болевого порога я не почувствовал укол.

***

Открываю глаза.

– Как вы себя чувствуете? – задает вопрос незнакомый голос.

Я в кабинете. Лежу на кресле, вроде того, на котором меня настраивают в «Заслоне». Функционально помещение такое же. Отличия, скорее, косметические – цвет и текстура стен – они исполосованные, будто жуки прогрызли в них тысячи путей, полы коричневые – под дерево. Первое ощущение – тут комфортнее или, правильнее, уютнее, чем у нас, но не привычно. Голографическое изображение не привязано к тумбе, что облегчает работу с ним. А вот сам нейрограф громоздкий – им не хватает разработок в этом направлении. Александр Петрович в этом плане переигрывает всех намного. Или правильнее сказать надолго?

Хитрый, но действенный ход – сначала получить от меня согласие на помощь, а потом усыпить перед тем, как меня изменят, чтобы в последний момент я не отказался. И память сохранила мое согласие. Что ж, это сработало. Память коварная, и может работать как на меня, так и против. Даже осознавая ловушку, она может раз за разом в нее попадаться.

Поворачиваюсь к молодому человеку.

– Как вас зовут? – спрашиваю я.

Без понятия, для чего я вообще решил спросить. Меня не интересовал подобный вопрос, при встрече с конвоем. А тут… наверное связано с изменениями.

– Ренат. – спокойно отвечает он. – Вот ваши инструкции.

Мне кажется, что он хороший человек. Он, как и любой находящийся здесь, работает и, видимо, добросовестно выполняет свои обязанности. А то, что я не из их компании, так это пустяки. Я шпионил за ними, крал информацию, в общем, делал свою работу. И он тоже.

Смотрю инструкции. Каждое изменение подкреплено четким обоснованием, областью применения, возможными Подхожу к сканеру, убираю лицевой щит. Как и ожидалось – ничего не происходит. До последнего надеялся, на то что сканер все таки считывает информацию с защиты. Но даже, если и так – доступа нет, как и предупреждала система.

Осматриваюсь. Туда, за силовое поле, куда мне надо попасть, ведут коммуникации. Все проведено за стеной тупика. Избыточное количество. Все системы, уходящие туда, дублируются. Такого я не заметил ни на одном этаже. За стеной есть пространство в одного человека. Пытаюсь увидеть вход туда. К сожалению, сам по себе вход не издает звуковых волн, поэтому я вижу коммуникации – они петляют, расходятся в разные стороны, но не указывают вход.

Закрываю щитком лицо, сразу всплывает пропущенное сообщение системы безопасности о попытках вторжения в закрытый сектор. Значит, помимо сигнала моей защиты у них есть информация, что я прорываюсь к выходу.

Плывет картинка. Кружится голова. Давление падает. Не опуская голову, смотрю на лужу под собой. Скверно. Просматриваю информацию о броне. Поглощение кинетической энергии происходит только в задней части скафандра. Но вариантов у меня все равно нет.

Плечом сломанной руки врезаюсь в стену тупика. Образуется серьезная вмятина. Защита весьма крепкая. Это единственная положительная новость за последние… сколько? Почему мозг решает выдать информацию в секундах? Я не могу привести все это к понятной форме, поэтому просто откладываю эту затею. Снова бьюсь об стену. План сработает. Я могу следующим ударом попасть туда, но сила будет такая, что мое движение закончится в коммуникациях. Вода и силовой кабель закончат мои попытки выбраться. Так что, действую аккуратно.

Еще несколько ударов, и образуется дыра. Еще два удара, и получается отверстие, в которое я могу протиснуться. Вдалеке по коридору слышу шаги. Кто-то идет, не быстро. Но эта скорость относительно моей. Даже не пытаюсь понять истинную скорость – ни к чему. Пробираюсь за стену – надо мной широкая вентиляционная труба. Теперь уже можно не боятся ползти по ней. Одним ударом пробиваю ее. Подтягиваюсь: пальцы правой руки упорно соскальзывают, не могут нормально ухватиться. Наконец, мне удается подтянуться так, что локоть левой руки оказывается в трубе и спокойно подтягиваю правую, а затем заползаю полностью.

Ползу по трубе. Кто-то уже приближается ко входу. Я над нужным помещением, пробиваю трубу, падаю на пол. В этот же момент отключается силовое поле. Змей. Автоматически включается освещение. Он смотрит на меня. Начинает говорить. В голове появляются образы. Перемирие, сотрудничество.

Интересно, он действительно желает сотрудничать или тянет время? Вполне возможно, если бы у меня остался слух в его привычном понимании, то он смог бы воздействовать на меня. Я понимаю, что сейчас он задействует максимум своих способностей. Я осматриваю помещение. Первое наблюдение – выхода, там где он должен был быть, нет. Второе наблюдение – помещение огромное. И в нем делают… киборгов? Тут куча трупов, бесчисленное количество искусственных ног и рук. Усиленные грудные каркасы. Спинные шины, для ускорения сигналов спинного и головного мозга.

Снова образы. Они защищают меня от… «Заслона»? Да, как-то я забыл о том, что на меня, скорее всего, объявили охоту и с той стороны. Они нашли почищенные фрагменты в записях, сопоставили с похищением Александра Петровича. Но сейчас не об этом. Никто меня тут не собирается защищать, это вранье, только использовать. Я им нужен для этой самой лаборатории, в которой нахожусь. Змей продолжает вещать. Я продумываю следующий шаг. Присматриваюсь: несколько поворотов, и первые ускоренные бойцы окажутся здесь.

Надо признать, некоторые технологии у них значительно обгоняют наши. Да, я все еще продолжаю называть «Заслон» своим. Эту проблему я буду решать после. Кстати, ни одна разведоперация не выявила наличия данной лаборатории.

Изучаю строение ближайшей искусственной руки. Это не протез. Непонятный материал – на вид плетение углеволокна, но что-то не так с цветом. Как будто все это соткано из металлических нитей. У меня для этого нет подходящих слов. Под этим материалом просматриваются колбы с некой жидкостью. Каждая часть этой руки снабжена такими колбами соответствующего размера. Все они между собой соединены трубками. На плечевом суставе есть соединительные элементы… для чего?

Вижу двух ускоренных, два поворота, и они у нас. Змей начинает что-то говорить. Я хватаю с каталки ногу, кидаю в него. Хлопок. Он не успевает увернуться. Еще бы. Не успевает осесть, как судорога начинает играться с его ногой и рукой.

Один поворот для ускоренных. Последний шанс для меня. Активирую дубинку, серия ударов в сломанную руку. После встреч со стеной от нее, по существу, ничего не остается. Пробиваю броню, еще удар, разрываю плоть. Дергаю целой рукой. То, что было когда-то частью меня, с легкостью отделяется. Я подхватываю руку, которую разглядывал. С силой вколачиваю в плечо. Сустав заходит куда надо с первого раза. Новая часть меня моментально активируется, из плеча в меня впивается несколько «паучьих ног» которые проникают вглубь, видимо крепятся к моему скелету. Жидкость в колбах меня цвет с зеленого на синий, оно и понятно – смешивается с остатками моей крови. Вместе с этим это чудо техники останавливает кровотечение. Оглядываюсь вокруг, вдруг тут найдется еще такая же челюсть и устранит проблему с основным кровотечением. Нахожу только цельный череп.

Понимаю, что те самые соединительные элементы сустава – система иннервации. Которая автоматически находит и соединяется с необходимыми окончанием моего тела. Сжимаю кулак. Надо признать, он массивнее моего собственного. Что как раз мне и нужно.

Первый ускоренный сейчас появится в проходе. Беру, обнаруженный мгновением ранее, череп и запускаю в сторону барьера. Силовое поле отключается. Страйк.

Второй появляется сразу на ним. Он не останавливается и направляется ко мне. Я успеваю чуть сдвинуться в сторону, его оружие скользит по новой руке, не причиняя никакого вреда. Он по инерции продолжает движение в сторону стены. Я ускоряюсь и вместе с ним влетаю в ту часть стены, где должен был располагаться выход.

Свежий воздух. Получилось. Поднимаюсь с мертвого тела. Вынимаю из него руку, которая буквально раздавила его пополам. Впереди забор. Рука вгрызается в бетон, крошит его, подтягивает меня, ещё и ещё. Я за периметром. Снимаю защитный костюм. Голый бреду по лесу. Небольшая передышка. Перед последним рывком.

Где-то позади погоня. Я не сворачиваю, у них есть технология отслеживания свежих следов. Такая есть и у нас, так что смысла в беге зигзагами нет никакого смысла. Мозг начинает остывать, успокаиваться. Появляются мысли на отвлеченные темы. Хотел бы я слышать пенье птиц перед смертью, а не видеть. Искажается картинка передаваемая от органов слуха. Я понимаю, что слышу хруст веток под ногами. Я больше не вижу звук.

Догадка появившаяся чуть раньше подтвердилась, я действительно могу меняться. Главное не думать о боли. Не думать о боли.

Куда бежать? Я готов, но не выбрал направление. Отпускаю этот вопрос. Ноги сами несут. Лес быстро заканчивается. На миг замираю. Впереди вижу патруль из «Заслона». Ищут. Потому что ни одна организация не патрулирует город. В этом нет необходимости. Тем более никакими полномочиями правопорядка эти организации не наделены. Значит, это за мной. Ухожу вглубь улицы, бегу между домами. Вертикаль «Нейро». У входа несколько бойцов. Смотрю наверх: свет не горит, в апартаментах никого.

Лезть снаружи – плохая идея. Тяжело и, безусловно, заметно. Мыслей никаких. Я сижу, облокотившись на стену. Почему я вообще собрался сюда идти? Может, лучше домой? Я понимаю, что меня там ждут. Не вариант. Да и делать мне там нечего. А тут, у Александра Петровича… Тоже нечего делать, но меня тянуло. Может, вина или еще что-то. Да, сейчас я немного чувствую вину. Видимо, я смог изменить этот аспект мозга, когда улыбнулся.

Вот сейчас мне снова не помешало видеть, а не слышать. Пытаюсь сосредоточиться. Ничего не выходит – ожидаемо. Видимо, необходимо или расслабление или концентрация иного характера. Нужно практиковаться. Вижу рядом коммуникационную станцию. Новой рукой устраняю дверь. Не перестаю ей удивляться. Сейчас я не пытаюсь, что-то делать быстро, но рука дополнительно придает ускорение. Потрясающе.

Здесь есть лифт. Простой, без проверок уровней доступа, да и вообще доступа. Подразумевается, что если ты зашел в это место, то уже прошел самую серьезную защиту. К тому же, почти все системы дублируются в новых постройках. Поэтому повреждения одной системы ничего не сделают. А к моменту разрушения дублирующих систем в этом не будет необходимости, первую восстановят или отследят нарушителей.

Я спускаюсь в контрольный зал. Изучаю схему подземных ходов и строение вентиляции. Мне не нужно ползать по трубам. Технические ходы идут вдоль всей системы вентиляции. Я бегу по коридору. На первом перекрестке – прямо, на втором – направо. В местах установленных датчиков я ускоряюсь, но не уверен, что обхожу их. Даже если они сработали, у меня есть достаточно времени. Технические службы экстренно выезжают только при многократном срабатывании серии датчиков. Сейчас они могут и вовсе не обратить внимания. Однако, не стоит на это рассчитывать.

Добираюсь до нужной вертикали. Нахожу техническую створку вентиляционной трубы. Забираюсь внутрь. Удивительно, но искусственная рука издает не больше шума, чем настоящая. Хотя, скорее всего, новая тоже навсегда со мной.

Я над местом ожидания лифтов. У входа стоит один боец. Бесшумно спрыгнуть я не смогу. Пытаюсь придумать, что могло бы отвлечь его. В этот момент он срывается с места и бежит на улицу. Что там происходит, я не знаю. Но где-то вдалеке слышу эхо. С моей позиции практически невозможно понять, откуда идет звук.

Пока в лобби никого, я спрыгиваю. Вызываю лифт, поле отключается, я начинаю входить в кабину и слышу откуда-то с потолка: «Он в шахте». Одновременно с этим на улице раздается череда громких звуков, будто сталкиваются два тяжелых объекта.

Захожу в лифт, выбираю фамилию Александра Петровича. Несколько секунд, и я стою перед дверью. Она открывается, едва я попадаю в поле зрения сканера. Конечно, здесь дверь не простая – это такое же силовое поле, только стилизованное под стать всему остальному.

Включается свет. Смотрю вниз через окно в коридоре – там развернулись боевые действия. Давно таких вот прямых противостояний не было. Пока они отвлечены, надо действовать. Зачем я здесь? Иду в большую комнату, туда где нас схватили. На полу книга. Я вспоминаю, что Александр Петрович протягивал мне книгу и говорил, что это первая книга о мозге… Наклоняюсь: цвет тот же, только вот все остальное не соответствует. Листаю, крылатые люди, просто люди, что-то очень старое. Одна страница загнута, на ней изображение очередного крылатого.

«Архангел Рафаил» подписано от руки. Рядом набор непонятных цифр.

***

Рафаил. Третий этап. Все ресурсы организма направлены на выживание. Необходимо добраться до места.

Простой набор соединений, направленный на логику, и поиск безопасных шагов отступления.

***

На столе у Александра Петровича лежит планшет. Нет пароля и никакой защиты. Видимо, никакой важной информации на нем не хранится. Открываю карту и ввожу цифры. Это координаты.

В гардеробе беру спортивные штаны и кофту, которые сразу меняют свой серый цвет на алый. Кажется, во мне почти не осталось крови. Наваливается усталость. Скорость упала. Я снова перестраиваюсь. Снова я на что-то отреагировал. Замечаю, что кровотечение начало останавливаться.

На столе ключи от электромобиля. Гражданским не положено передвигаться, кроме как на колесном транспорте. Но и это сейчас сойдет.