Наряд. Книга II. Южный крест

– Алина, пусть ребята подождут под дверью.

– Есть.

– Итак, – продолжил он после того, как мы остались в кабинете одни, и я почувствовал себя совсем одиноко, – ты позволил себе вступить в связь с офицером противника. Так?

В ответ я насупился и молчал.

– Так или не так, чёрт возьми? Должен чувствовать, куда я веду!

– Так точно.

– Во время крайне, я подчёркиваю, крайне ответственной миссии, к которой тебя только подготавливали уйму времени. Безусловно, само по себе то, что тебя выбрала Марина, значит многое, после этого тем более непонятно, как вообще могло произойти то, что произошло. Как, Гарвий?

Я молчал.

– Ты вообще осознаёшь, чем следует поставить точку в этой истории? Что по факту должно быть расследование и самый настоящий трибунал? Что всё это с лёгкостью в любой момент можно расценить как предательство? Да, мы знаем, что у тебя хватило ума не говорить ей, куда ты едешь, скажи спасибо своим смышленым проводникам, им незачем врать… Но только из-за своих, не окажись она так благородна, желаний, – его голос повысился, а зрачки глаз сузились, – ты мог пустить псу под хвост всё то, что мы уже сделали для того, чтобы достигнуть нашей цели!..

Воцарилась тишина, изредка разбавляемая звуками, которым удалось проникнуть сквозь толщину прозрачного материала снизу, где кипела жизнь.

– Слава Богу, этого не произошло. Но только по чистой случайности не произошло!

– Виноват, товарищ полковник. Вы правы, так было нельзя. Но по-другому тоже не я мог.

– То есть, всё не просто так?

В ответ я молчал.

– А по-моему, конечно же, просто так! Или ты хочешь сказать, что тебе не всё равно, что с ней сейчас происходит, кто она вообще и чем живёт? Может, ещё с её родителями познакомиться желаешь? И, конечно же, считаешь, что знаешь, что в её сердце, и в какой, в конце концов, день она родилась?

– Первого июня, – ответил я.

– Первого июня, – повторил Александр Владимирович, и неожиданно подобие полуулыбки удивления посетило его лицо, – хм. День защиты детей?

– Простите, день чего, товарищ полковник?

– Ничего. Не защитили.

Он снова задумался.

– И ты хочешь её найти?

– Да, даже если на это придётся потратить всю мою жизнь! – вырвалось у меня.

– Что ж, в таком случае слушай меня внимательно и запоминай.

– Для всех ты прибыл из Богом забытого тупика, которого в действительности вообще не существует. Его номер – 210 312. Повтори.

– 210 312.

– Запомнил? Если сомневаешься, вот ручка и бумага, запиши.

– Готово.

– Хорошо. Никому, никому ты не должен говорить, кто ты на самом деле. Ни Мартыненко, ни Корнышевой, никому другому. Эти два желторотых окурка, понятное дело, всё знают и так. Ясно?

– Так точно.

– В этом сейчас всё. Это и твоя судьба, и её. И не только.

– А…

– Терпеть не могу пафоса, но это первый маленький шажочек на пути к твоей цели. Без него не будет ничего. Ещё раз: ничего. Уясни себе.

– Понял. Я всё понял. А…

– А вот обо всём остальном мы с тобой поговорим во время тёмно-фиолетовых склянок.

– Товарищ полковник!

– Да.

– Я был в бреду, моё оружие…

– Хорошо, что заботишься. Твой пистолет в оружейной комнате. Да, давай сюда военный билет, чтобы ненароком никто не подсмотрел, откуда ты на самом деле… Никому ещё не показывал?

– Нет.

– Хоть это хорошо.

– Разрешите спросить?

– Да?

– То, что я нёс… в кроссовке… не утеряно?

– Не утеряно и сейчас там, где надо, и флеш-карта, и контейнер, который был на ноге. Ступай.

После этих слов была нажата кнопка. Мартыненко не заставила себя ждать ни одной лишней секунды.

– Алина, отведи его к своей лучшей подруге, к Корнышевой. Лопарёву я уже сегодня утром рассказал, что с ним делать…

– Есть, товарищ полковник!

– Подожди, не сбивай.

– Извините.

– Документов у него нет. Моей властью заведите портальную книжку без них.