Ужас из глубин

– Предлагаю – Жругр! – выпалил Андрей. Именно он обследовал котёнка по ветеринарной части и, видимо, уже доложил шефу, что всё в порядке, зверь просто голодный.

– Мне не выговорить, – возразил кок Чжан. Всё правильно – именно кок является непосредственным начальником корабельного кота, и его мнение по данному вопросу может оспорить только капитан. Тем более если это мнение такого мастера, как наш Чжан Луншань.

– Точно, давайте что-нибудь съедобное и чтобы на всех языках звучало похоже, – согласился Кабрал.

И тут меня осенило. Можно даже сказать, словил сатори. Котёнок-то из Таиланда, а в Азии иногда ставят всякую еду богам и священным животным. Как же она называется…

– Прасад!

– Шурик, ну ты живодёр! – заржал Кит Проливин. – И богохульник. Кришна же вегетарианец, кошек не жрёт.

– Так это Кришне ставят? Я думал, то ли Будде, то ли священным коровам.

– Нет, именно перед изображением Кришны. А потом этот прасад едят вместе с остальной едой. Но тайцы-то буддисты, а не кришнаиты!

– А что, мне нравится, – неожиданно вступился Тальбот. – У моей бабушки сестра кришнаиткой была. Мясо, конечно, не готовила, но расгулла[11 - Расгулла – индийское сладкое блюдо: творожные шарики в сиропе.] такая вкусная… – на какое-то мгновение из английского офицера выглянул просто английский мальчишка.

– Ну что, усатая харя Кришны? – подхватил и Витёк. – Таки быть тебе священным приношением!

– Ну ладно, давайте к делу, сейчас Казерта уже подойдёт, – подытожил шеф, и в этот момент, точно по пословице, вошли доктор и бледная Мелли Томпсон. – Товарищ Чжан, прошу зачислить кота на довольствие. Только не делайте из него на самом деле кришнаита, на одном молоке кошка долго не протянет. Корабельный кот Прасад, приказываю отбыть на камбуз!

– Мяу!..

К.ф.-м.н. Никита Проливин, 23 января 2040 г.

– Итак, первое из двух новых существ, – начал Казерта, включая голограмму «лягуха». – На первый взгляд похоже на водную разновидность марсианского мутона, но на самом деле только цветом. Не надо думать, будто каждая из известных нам рас чисто сухопутных пришельцев должна непременно иметь точное земноводное подобие, как сектоиды. Существо это действительно напоминает лягушку, которой постарались придать карикатурное сходство с человеком… ну или наоборот, – доктор слегка улыбнулся. Встречено оно было на суше, но образ жизни ведёт преимущественно водный. Почему я так считаю? Обратите внимание на выступающие жабры, они очень развиты! На суше этот пришелец тоже дышит жабрами, выделяя защитную слизь, чтобы они не высыхали. По-английски я назвал его просто «жаброчеловеком», без всяких затей.

– Извините, мистер Казерта, – вмешался Кабрал. – А как его называют на других языках? Надо знать, какие переводы заложить в коммуникаторы.

– Господин Богданов, – доктор посмотрел на Андрея, – на русском, похоже, вы для себя придумали уже? Я ещё в лаборатории слышал.

– Ну да, что там придумывать? Жаба с жабрами… Жабер!

Мы расхохотались. Все пятеро, включая шефа. Ну точно русский язык для него родной, он только по гражданству португалец. С удовольствием небось по-русски говорил бы, но приходится на португальском, чтобы все подчинённые были в равных условиях – больше у нас на базе лузофонов[12 - Лузофон – носитель португальского языка.] нет.

– Принято, – говорю, поняв, что все русские согласны. – Жабер, мужской род, второе склонение.

– На данный момент, – через полминуты продолжил Казерта, – мы убедились, что по крайней мере одна из рас пришельцев способна к активным действиям на суше. Жаберы, несомненно, являются самостоятельно развившейся разумной расой, это не искусственно созданные существа. У них есть некоторая общественная стратификация, судя по тому, что из трёх живых экземпляров, доставленных сегодня, один был вообще без оружия. Чего, по-видимому, нельзя сказать о другом новом виде пришельцев.

Над столом появилась голограмма тошнотворной «юной девственницы».

– Ну и блевоид! – выдохнул я. – Первый раз в жизни такую мерзость вижу!

– Блин, точно! – хлопнул себя по лбу Виктор. – Блевоид!

– Вам хорошо ржать, – поморщился Андрей, – а мне эту гадость ещё вскрывать придётся! Но с названием соглашусь.

А Казерта продолжил:

– Существа эти – даже скорее киборги, чем генетические конструкты. Кожа у них искусственная, из того же полимера, что и вся техника пришельцев. Внутреннее строение мы изучить ещё не успели, но для бойцов главное – чем они вооружены. Невероятно, но их оружие – миниатюрные шаровые молнии! Блевоиды не стреляют ими, а бросают по навесной траектории, не очень далеко. При попадании в человека происходит сверхмощный электрический разряд. Наши скафандры его не держат, поэтому вблизи блевоиды крайне опасны. Но убить их очень просто, достаточно один раз попасть из чего угодно, так что «боевыми роботами» я бы их называть не стал. Они для чего-то другого, не для боя с вооружённым противником.

– Полицаи, так бы и сказал, – бросил Шурик. Ну любит мужик подколоть лишний раз пиндосов, знает же прекрасно, что полиция для них – как пророк Мухаммед для мусульман. – «Браслетов» с дубинками у этих гадов не было?

– При них вообще никаких артефактов не было, – снисходительно пояснил Казерта. – Оружие просто встроено в тело. Вот этот небольшой хобот. Казалось бы, напрашивается не летальное, а парализующее, но вместо этого парализаторами оказались вооружены некоторые жаберы. Вот это подобие гранатомёта, – появилась голограмма очередного трофея, – стреляет гелевыми капсулами, которые при попадании образуют облако парализующей субстанции на несколько метров вокруг. Действует и на людей, и на пришельцев – несколько часов анабиоза обеспечено. Антидотом может служить стимулятор из ваших аптечек, но одной дозы точно не хватит. Старшине Томпсон понадобилось две, и это через несколько часов!

– Так что прямо в бою лучше не надо, – добавил полковник. – Будете долго пытаться. Лучше вынесите аликов побыстрее, всё равно никакой боеспособности после такого анабиоза – только лишняя мишень для противника…

К.б.н. Андрей Богданов, 29 января 2040 г.

Мы сделали это!

– Да, – докладываю, – блевоиды – действительно киборги. Искусственно выращенные организмы, покрытые вместо кожи аквапластиком. Теперь, между прочим, мы можем сами делать из него бронескафандры. Но самое замечательное – мозг. Вероятно, выращивать мозг из клеток не умеют даже алики, поэтому блевоидам ставят человеческий, с контролирующими имплантами.

– Мне только что пришло в голову, – заметил Кабрал. – А это обязательно должен быть именно человеческий мозг? Вроде бы особая разумность этим существам не нужна.

– Может быть, и не обязательно, – продолжаю я, – но у всех исследованных особей был человеческий. Подозреваю, что дело тут в прямохождении. Импланты могут только подавать сигналы и блокировать некоторые функции, но не добавлять исходно отсутствовавшие. Кстати, мозг акватоида или жабера тоже должен годиться.

– А что представляют собой импланты, вы не выяснили? – спросил один из шестерых новоприбывших, явно немец и, похоже, самый главный из всех.

– Пока не всё. Мы только поняли, что они настроены на тета-волны жаберов. При этом импланты у блевоидов не только в мозгу, но и в теле, такой вот ментально-молекулярный контроль. Похоже, блевоиды – это роботы специально для жаберов. Кстати! Теоретически можно эмулировать мозг жабера и управлять блевоидами. Но для этого потребуется большая лаборатория в отдельном модуле.

– А нет опасности, что жаберы будут наших оперативников в бою гипнотизировать? Были же такие случаи в девяносто девятом, нет?

– Что конкретно жаберы – нет. А вот акватоиды теоретически могли бы, это же водные сектоиды. Потому и нужна лаборатория ментально-молекулярного контроля – записать тета-волны аликов и выяснить, как они действуют на людей. «Языков» допрашивать, опять же. Да и самим потренироваться – вдруг у Фербера получится брать пришельцев под контроль? Он же на четверть сектоид.

– Да, это серьёзно… А по оружию инопланетян что? – это опять Кабрал.

– Взломали! То есть как устроено, пока не изучили до конца, а вот блокировку обошли, теперь человек тоже может выстрелить из него. Оказывается, тоже было завязано на тета-волны аликов. Но там всё просто, никаких кодов, оно просто реагирует на ментальный фон. Достаточно простого осциллятора инфразвуковой частоты, и то не постоянно, а только в момент выстрела. Или в саму «стрелковку» его встроить, или в перчатки скафандров.

– Спасибо! – от души поблагодарил полковник. – Теперь я хотел бы попросить вас сосредоточить основные силы именно на лаборатории молекулярного контроля. Оружие, как только исследовано, подобрал в бою и стреляй, а эту лабораторию сначала построить надо! Не волнуйтесь, в начале февраля прибудут ещё учёные, загрузим все лаборатории на полную мощность. Кстати, позвольте представить вам боевое пополнение. Карлос Агилера…

Сентено и Веласкес встрепенулись, услышав испанскую фамилию.

– Кубинец. Боевой пловец, больше нам ничего знать не надо.

Агилера тем временем перемигнулся с Сентено. Они что, знакомы? Очень может быть.

– Людмила Павлова, – продолжил Кабрал. – Из России. Русская женщина, как вы понимаете – это капут пришельцам!

Статная славянка рассмеялась и подошла к нам:

– Привет! Где тут русские, мне сразу было ясно.

– Я даже сообразил, как вы это поняли! – отшутился Кит Проливин. Вот интересно, а заметил ли он, что Кабрал изящно обошёл стороной вопрос о том, какую контору представляет у нас прекрасная Люси? Если бы что-то армейское, он бы не скрывал.

– Рудольф Бреме, – представил полковник главного фрица. – Принимал участие в разработке наших бронескафандров, они вообще-то немецкие, так что не удивляйтесь, что нам прислали в основном немцев. Бреме из них самый старший по званию, и в X-COM, как я догадываюсь, его тоже будут быстро повышать. Поверьте, он этого заслуживает – инженер и моряк прекрасный, мы одно время работали вместе.

– Не торопитесь хвалить, герр оберст, – улыбнулся высокий рыжеватый Бреме. – Позвольте мне представить остальных. Прошу: Хельга Унгер, моя коллега, разработчик и испытатель бронескафандров. Раз женщины теперь тоже служат на флоте, – чувствовалось, что бывалому моряку это в глубине души было не по нраву, – то надо приспособить для них и скафандры. Хельга в этом отношении настоящая немка – всё продумывает до мелочей!