Не бойся темноты

– Все нор…, – девушка запнулась, почувствовав внезапную дурноту. Она часто-часто задышала, отчаянно сглатывая слюну.

– Только не на постели,  – простонала Лили и почти силком потащила девушку в ванную комнату.

Как только в пределах досягаемости появился фаянсовый друг, Томку буквально вывернуло наизнанку. С трудом заставляя себя дышать между болезненными спазмами, она почувствовала заботливую руку Лили, которая осторожно убрала волосы с лица, а после помогла подняться и умыться холодной водой.

– Спасибо, – пробормотала Тамара, с трудом переводя дыхание, – Не пойму, что со мной.

– Да уж. Знатно тебя накрыло, – задумчиво произнесла Лили, как-то настороженно поглядывая на девушку, – А ну посмотри на свет.

Тамара подчинилась и повернула лицо под лучи утреннего солнца.

– Странно, – пробормотала ведьма, внимательно всматриваясь в ее глаза, – Все это как-то очень необычно.

– Что? – испуганно дернулась Тома и, бросив нервный взгляд на зеркало, тут же вздохнула от облегчения.

Рога не выросли. Все вроде бы как обычно. Разве то светлые корни стали еще заметнее.

– Значит так! – командным тоном сказала Лили, одергивая короткое черное платье, – Я на работу. А ты из квартиры ни ногой. Поняла? – строго пригрозила она тонким пальцем с длинным черным ногтем.

Тамара, явно не ожидавшая такого поворота событий, совсем растерялась.

– А учеба?

– Какая к чертовой бабушке учеба?! – чуть не взвизгнула Лили, – Ты соображаешь, что в твое тело вселилась подлая наглая тварь и довольно успешно перестраивает тело под собственное комфортное проживание.

Она до последнего отказывалась в это верить. А тут, словно лавиной накрыло страшное осознание и губы Тамары против воли затряслись.

– Только не реви, – ведьма и одним движением, открыв кран с горячей водой, стала наливать в ванну какие-то ароматические масла, – Пока отдохни, искупайся. Я быстро смотаюсь, и мы вместе будем думать, что делать дальше. Тут тебя никто не найдет.

– Даниэль…, – сдавленно прошептала Тома.

– А он в особенности. Ты только двери никому не открывай. Договорились?

Томка согласно кивнула и, как только за Лили закрылась дверь, стала медленно сползать по стене. Отчаянный вой вырвался из саднящего после рвоты горла. Сколько не держись – любая психика рано или поздно дает сбой.

– За что? Почему я? – шептала она дрожащими от рыданий губами.

К кому Тамара обращалась? К богу? К дьяволу? Или к судьбе? Она и сама не знала.

Размеренный шум воды создавал некую иллюзию спокойствия и понемногу слезы иссякли, а удушающий спазм отпустил горло, оставив после чувство усталости и опустошенности.

Тамара перевела чуть мутный и рассеянный взгляд на ванну – она уже почти наполнилась и с судорожным вздохом начала раздеваться.  Пальцы не слушались, путаясь в одежде. Отвратительная слабость накрывала с головой. Кое-как избавившись от джинсов и белья, она опустилась в воду и прикрыла глаза, пытаясь хоть на минутку отрешиться от реальности.

Теплая вода приятно расслабила мышцы и Тамара, чувствуя, как ее опять неудержимо клонит в сон, прикрыла веки, с наслаждением вслушиваясь в окружающую тишину.

Отрешенное, одурманенное сознание, будто бы уловило легкое движение рядом. Оно испуганно встрепенулось, заставив Тому с трудом разлепить глаза.

Девственно белая штора слегка колыхнулась – это просто ветер…

Забыться. Насладится минутой затишья перед бурей. Всей кожей и мышцами впитать тепло. Тамара дремлет, положив ладони на гладкую поверхность ванны. Она витает где-то между сном и явью в сладком, как патока дурмане слабости.

Голова в трогательно беззащитном жесте откинута назад, словно в безмолвной мольбе о поцелуе. Лицо безмятежно и расслабленно.

Легкое прикосновение дрожащей от жадности руки к запястью и поцелуй, прямо в самый центр ладони, которая, опаленная его огнем, дергается и тут же оказывается в нежном, но крепком захвате.

Тамара в испуге вскидывает голову, чтобы встретиться с горящим, совершенно ненормальным взглядом карих глаз. Она пытается что-то сказать, но воздух словно вышибают из легких, когда взлохмаченная темноволосая голова склоняется и мужская небритая щека прижимается к дрожащей ладони.

Он стоит на коленях подле нее и непрестанно целует руку, будто от этого зависит его жизнь. Первый шок отступает и в груди Тамары рождается странное, совершенно безумное чувство. Именно оно заставляет ее рвано выдохнуть и, приподнявшись, осторожно коснуться напряженного плеча мужчины.

– Эд…

Он резко поднимает голову и впивается жаждущим взором в ее лицо, словно пытается там что-то отыскать, а она трепещет, кусая нижнюю губу до боли, впиваясь пальцами в жесткое предплечье. Ощущение, будто весь мир перестал существовать и уменьшился до срывающегося от нахлынувших эмоций дыхания, до едва заметного касания твердых и осторожных губ к бешено пульсирующему виску.

Горячие пальцы скользят по мокрой, скользкой от пены коже и сердце Томы перестает биться на миг от взрыва дикой эйфории, когда губы сминают в отчаянно жадном поцелуе.

Тамара разбита и подавлена дикой потребностью в этом совершенно чужом мужчине. Сущность, которую она раньше совершенно не чувствовала толчками билась внутри, стремясь к нему. Желание затмевало разум, заставляло тело гореть  и плавиться под его прикосновениями.

Ее рывком вынули из ванны и прижали к горячему, твердому телу. Прохладный ветер холодит обнаженное тело, и Тамара с каким-то отстраненным отчаянием понимает, что не может противиться этому безумному притяжению. Внутри все горит от неудовлетворенного желания и демоница беснуется, ощущая ответную реакцию своего мужчины.

– Нет, – раздается хриплый голос оборотня, и он неловко тянется к полотенцу, придерживая Тамару одной рукой.

То ли стон, толи всхлип вырывается из ее груди, когда он начинает медленно вытирать дрожащее тело, а потом закутывает в длинный махровый халат Лили и несет в постель.

– Полежи. Я сейчас, – нежно шепчет Эд и скрывается в глубине квартиры.

Тамара лежит, тупо уставившись в потолок, с трудом переводя дыхание, и в прояснившейся голове возникает только вопрос: что это только что было?

Рой ненужных, совершенно неприличных мыслей теснится в голове и Томка понимает, что нужно перестать хандрить и взять себя в руки. Слезами делу не поможешь. Эту простую прописную истину девушка вызубрила еще в детстве. Поэтому она решительно села в кровати и пошла в ванну за одеждой. Критически осмотрев ее, разочарованно покачала головой. Джинсы слегка пыльные, а толстовка и вовсе грязная.

Неуверенно покосившись в сторону большого шкафа, открыть его Томка так и не решилась. Лилиан была добра к ней, но это не значит, что она может без спроса брать ее вещи. Натянув джинсы и тонкую белую футболку, которая была на ней вчера под толстовкой, девушка пошла, искать стиральную машину.

Она нашлась на кухне. Тамара неуверенно замерла на пороге, переминаясь с ноги на ногу, совершенно не зная как теперь вести себя с Карлайлом. Он же напротив ничего такого, видимо, не испытывал. Развел бурную деятельность и вовсю хозяйничал на ведьмиской кухне.

– Голодная? – с улыбкой спросил он, заметив Тамару.

Было что-то особенное в его святящемся от счастья взгляде. Оно заставляет ее неуверенно улыбнуться в ответ и произнести:

– Голодная.

Лицо оборотня становится еще радостнее, и он кивком головы указывает на стул.

– Садись. Я сейчас что-нибудь придумаю.

Тамара, все еще чувствуя себя не в своей тарелке, неуклюже садится, нервно теребя замок на толстовке.

– Что там у тебя? – оборачивается на противный звук Эдвард, – Давай сюда.

Он забирает у нее одежду, быстрым и точным движениями забрасывает ее в машинку и моментально выбирает нужную программу. Оборотень подозрительно хорошо ориентируется в квартире ведьмы, и Томка невольно задается вопросом, который тут же озвучивает: