Не бойся темноты

– С тобой действительно будет все хорошо, когда я отправлю тебя домой без дополнительно «багажа» размером с целую сущность, – жестко перебивает ее блондинка.

– В доме у профессора вполне безопасно.

Лили раздраженно барабанит ногтями по полированной крышке стола и, дожевывая салат, принимает решение.

– Так и быть, потрачу пару накопителей на поле у дома профессора.

Томка не скрывает своей радости. Очень ей не хотелось оставаться в квартире ведьмы и с Карлайлом идти не хотелось. Лара гневно шипит, но девушка всеми силами старается не замечать ее и та смиренно уходит в глубины подсознания.

– Из дома не выходить, – строго наказывает Лили, – Ни с кем подозрительным не общаться. Особенно с этими хвостатыми, – кивок головы в сторону Эдварда, – не видеться.

Томка согласно покивала, а ведьма повернулась к оборотню и нагло заявила:

– А ты будешь должен мне большущий клок своей шерсти.

– Почему это? – пытается возмутиться он.

– За накопители, – и мстительно добавляет, – Твоя же жена восстала из мертвых.

Свод стеклянного купола, несомненно, красив. Было что-то совершенно необычное в его причудливой архитектуре. Так всегда думал Даниэль, раньше глядя на создание гениального архитектора. Сейчас же ему казалось, что он давил на него, как гранитная плита.

– Черт, как же паршиво, – бормочет он себе под нос и откупоривает очередную бутылку виски.

Последний раз он так пил, только когда не стало Грейси. Пусть он не любил ее. Но она была солнечным лучиком в его извечном царстве тьмы, и с ее уходом в нем не осталось и той капли тепла.

Был ли он виноват в ее смерти? Несомненно. И чувство вины съедало его день ото дня и каждый раз, встречая профессора Грина, оно обострялось в разы. Это было просто невыносимо.

Улыбчивая студентка, хорошая девочка и примерная дочь, она привлекла его внимание излишней эмоциональностью, открытостью и огромными любящими глазами, которые смотрели на мир со щенячьим восторгом. Грейси влюбилась в него с первого взгляда, как в дешевых женских романах. Даниэль это знал и пользовался. Купался в ее влюбленности, как кот, довравшийся до сметаны, а потом… Потом жадная, подлая, вечно голодная сущность захотела большего. Остроты, пряности, капельку отчаяния и безумия. Смог бы он противиться ей. Нет. Никогда не мог. И чем старше становился, тем больше эта тварь требовала.

Пытался ли он разорвать их пагубные отношения? Пытался. И каждый раз проигрывал битву с самим собой, вкусив новый коктейль из ярких эмоций.

Женщины его всегда любили за деньги, за яркую внешность, за острый ум, но ни одна из них не испытывала и десятой доли тех чувств, что Грейси.

Бутылка закончилась. На горизонте забрезжил рассвет, а долгожданное коматозное состояние так и не наступало. Тоскливо посмотрев на пустую бутылку, Даниэль со вздохом поднялся с кресла и начал медленно снимать одежду. В отличие от отца у него не водилось в подругах ведьм, и оборачиваться вместе с одеждой он не умел.

Прохладный воздух приятно холодил кожу. Пара мгновений и большой тигр нетвердой поступью бредет по аллее.

На самом деле Даниэль не любил оборачиваться. Чудовищная глупость, но зверь ненавидел сущность, и та отвечала ему взаимностью. Может ли сочетаться совершенно не сочетаемое?

«Нет» – мгновенно проносится в голове.

Это ведет к дестабилизации сущности. Она сейчас голодна и озлоблена на хозяина. Злобно скребет по звериной шкуре, надрывно шипя:

«Выпусти».

Постоянная борьба с самим собой…

Серебристый тигр, устало опускается на траву и кладет свою лохматую голову на лапы. Пронзительные голубые глаза печальны, как никогда.

Зверь снова втягивает чувствительным носом воздух в идиотской надежде. А вдруг придет сама? Опустится на колени, подле него и, проведя пальцами по шкуре, нежно погладит.

«О, да» – мгновенно встрепенувшись, жадно скалится сущность – «Сладкая девочка. Тамар-р-ра».

Тигр рычит, сущность нагло хохочет, а Даниэль с отчаянием понимает, что ненавидит их обоих. Ненавидит себя.

Именно  в такие моменты, хочется сбежать от груза ответственности, что он несет на плечах.  Он ненавидел отца за трусость, обвинял его в слабости, а сам… И как всегда мысль о нем больно кольнула. Почему сущность, питающаяся эмоциями, не может забрать его собственные? Парадокс, не правда ли?

Тигр лениво переворачивается набок, устраиваясь поудобнее и прикидывая – сильно ли расстроиться Дженни, если он пропустит сегодняшний завтрак. Была у них такая негласная традиция.

«Обидится»  – думает он, но сил и желания куда-то ехать в таком состоянии, совершенно нет.

Похоже, садовника поутру ожидает неприятный сюрприз.

ГЛАВА 11

В доме четы Грин стояла какая-то гнетущая тишина. Тамара сначала даже подумала, что никого нет дома, пока на кухне не послышался усталый голос Марты Грин:

– Томас?

– Миссис Грин, это Тома! – крикнула девушка, скидывая одолженную у Лили куртку и аккуратно пристраивая ее на вешалке.

– Где ты была дорогая? – голос хозяйки дома раздается уже ближе и она изумленно замирает в холле, непонимающе взирая на спутников девушки, – Добрый день.

– Здравствуйте,  – с холодной вежливостью произносит Карлайл, как-то неуверенно переминаясь с ноги на ногу у порога.

Взгляд Марты моментально леденеет. Этого гостя она точно не рада здесь видеть!

– Чем обязана, господин Карлайл?

Из-за спины оборотня появляется Лили.

– Старший инспектор Мур, миссис Грин, – сурово и по-деловому представляется ведьма, – Разрешите пройти?

Марта прекрасно знала Лилиан, ведь именно она допрашивала их с Томасом, после смерти Грейс. Поэтому, нехотя, но все же пригласила в гостиную и даже предложила чай. От него, к ее радости, нежеланные визитеры отказались.

Лили расположилась на диване, напротив Марты, которая подозрительно поглядывает на Карлайла. Оборотень, явно чувствуя себя не в своей тарелке, и вовсе не знает, где пристроиться.

– Я вас слушаю, – миссис Грин нервными движениями разглаживает несуществующие складки на юбке. Нервничает. Визит этих странных личностей, будит в душе женщины непрошенные и крайне болезненные воспоминания.

Тамара, решив, что они и без нее разберутся, спрашивает у ведьмы:

– Ну, я пойду? Если что – я буду наверху.

Лили согласно кивает и вновь переключает внимание на Марту, а Тамара с явным облегчением идет на второй этаж, спиной чувствуя пристальный взгляд оборотня. Сущность утробно рычит, призывая вернуться, но девушка упрямо переставляет ноги, стараясь отделаться от ее назойливого влияния.

В комнате царил идеальный порядок. Олька, когда нервничала – сразу кидалась убираться. Чувство вины больно кольнуло в груди. И как теперь объяснить, что тот приступ злобы принадлежит не ей?

Тамара быстро переодевается и подхватывает с прикроватной тумбочки книгу. Ту самую. Невидящим взглядом скользит по обложке в глубокой задумчивости, а в голове бьется всего одна мысль: