Чудаки из дома напротив. Рассказы

Павел вообще очень неоднозначный дяденька. Я никогда не видела его хмурым, он всегда улыбался, но если он собрался что-то говорить, так и знайте, что сейчас вы услышите очень толковую, аргументированную критику. Критиковалось Павлом абсолютно всё: мировая политика, экономическая ситуация в стране и мире, выступление российской сборной на последней Олимпиаде, качество товаров в магазинах, медицина, образование, методы ведения сельского хозяйства, вооружённые силы, погода… Павел трудился слесарем на заводе; видимо как раз оттуда берут начало его столь глубокие познания обо всём на свете. Его было даже интересно послушать, но ровно до тех пор, пока он не начинал критиковать ваш стиль жизни и вас лично. Это уже было совсем неинтересно, несправедливо и вообще утомительно.

Танюха рассказывала, что Павел в свободное от просмотра телепередач время очень любил критиковать её как класс и как личность. При мне этого, правда, никогда не было, но нетрудно представить, с его-то способностями!

Иногда его критика переходила все границы, особенно если наш всезнайка перебрал с выпивкой, и они жестоко ссорились. Павел уходил на несколько дней к маме, корча из себя этакую втоптанную в грязь святость. Ему каждый раз удавалось заставить Таньку почувствовать себя виноватой. Она первая шла просить прощения, и он, немного покочевряжившись, возвращался в семью.

Однажды Таньке это надоело, и она не пошла. Так её пинками погнали родители! Я вообще нередко восхищалась этими замечательными людьми, но что они делали раз за разом со своей дочерью!.. Возможно, расскажу как-нибудь в другой раз.

В итоге наступил такой момент, когда Танька просить прощения не пошла. Думала, он повыделывается и придёт домой сам. Они тогда жили уже в собственной отдельной квартире, которую им уступила Татьянина бабушка, перебравшись по старости жить к родителям Татьяны, но даже это не сподвигло Павла вернуться добровольно. Прождав взбунтовавшуюся жену с извинениями недели три, он пошёл, да и подал на развод. Видимо, решил попугать. А она возьми, да и подпиши безропотно все документы! Так их непонятная, ломаная семейная жизнь и закончилась, но это случится позднее.

Пока Танька с Павлом жили на съёмной квартире, вели своё странное картофельно-пивное хозяйство, заполненное до отказа страшненькой прабабушкиной мебелью, щербатыми чашками и сильно поношенной, вышедшей из моды одеждой и, как могли, воспитывали Дашу. По будням он работал, смотрел телевизор и пил пиво, по выходным отдыхал, смотрел телевизор и пил пиво.

Ещё Павел любил по выходным и праздникам отправиться один или с Дашей в гости к своим родственникам, а Татьяна большую часть времени проводила одна. Читать она не любила, по телевизору могла смотреть что-то очень избирательно, например, интересный фильм или сериал для женщин. Политика, сплетни и всякие-разные ток-шоу её не интересовали. Не любила она и юмористических передач за их глупый и не всегда приличный юмор. Неудивительно, что при таком вялотекущем времяпровождении ей стали лезть в голову мысли об измене Павла.

– Смотри, Маринка! – Объясняла она мне. – С работы он приходит поздно. Так? – Я согласно кивала, да, мол, не рано, что поделать. – На выходных мы никуда вместе не ходим. Вернее, ходим, но очень редко. Так? – Снова киваю, ибо факт. – Подарков он мне не дарит, перед праздником денег сунет, купи, мол, сама и всё. И что я должна думать после этого?

Мои аргументы, что Павел много работает, что по выходным он ходит не куда-то, а к родным, что Даша чаще всего идёт с ним, отскакивали от Татьяны как от стенки горох. Выслеживать его она не хотела, да и не смогла бы, потому как дамой была весьма приметной – пятьдесят шестой размер одежды – это вам не шутки. Денег на частного детектива не было, а знать о своём супруге хотелось всё, и Танюха решила съездить к профессиональной гадалке.

Как я её ни убеждала, что все эти профессионалки – такие же домохозяйки как мы, только в край оборзевшие и берущие деньги за то, что мы почти каждый вечер делаем на своих кухнях бесплатно, она не верила ни одному моему слову!

– Это очень хорошая, сильная гадалка, – твердила она. – Она Ритке такого нагадала – всё сбылось! Вот и я поеду. Она мне всё расскажет.

Ну, что ж, хозяин – барин. Если ей некуда девать время и деньги – на здоровье! А я лучше пойду пирогов к ужину напеку. Порадую своих и угощу Таньку. Приедет ведь от этой тётки вся замёрзшая, голодная, а дома шаром покати.

От гадалки Татьяна вернулась и впрямь замёрзшая, но при этом румяная и возбуждённая. Уплетая за чаем мои пироги, она рассказывала, как та ей за сравнительно небольшую сумму нагадала целых три короба предсказаний.

– Представляешь, Маринка, я с Паньком скоро разведусь! – Да, новость, конечно, из разряда сенсаций. – … а через полгода выйду замуж и рожу мальчика. Его Мишенькой звать будут…

– А почему Мишенькой? Тебе это имя нравится? – Спросила я, дабы поддержать приятный светский разговор, но Танюха, кажется, обиделась.

– Ну, при чём здесь это? – Выкрикнула она, возмущённо покраснев лицом. – Просто его будут так звать и всё!

– А почему? – Не отставала я. – Почему не Сашенькой, Женечкой или Юрочкой?.. – Вечно я как докопаюсь до человека, сама себе потом не рада.

– Ни почему! – Кипятилась Танька. – Так карты показали!

– Как это карты могут показать имя человека? – Не унималась я. – Да ещё и не родившегося ребёнка? И ты, и я можем гадать на картах, но нам-то они ничьих имён не показывают!

– Нам не показывают, а ей показывают!

– Так не бывает! Карты вообще никаких имён никому не показывают!

– Так мы с тобой простые гадалки, а она особенная!

– Ясно всё с тобой.

– Что тебе ясно? – Танька начинала заводиться всерьёз, и я решила перевести разговор в более нейтральное русло.

– Всё. Ты мне лучше скажи, какова будет причина вашего с Паньком развода, если ты в это веришь, конечно.

– Конечно, верю! Потому что это хорошая, сильная гадалка…

– Она Ритке нагадала всякой стебанины, и всё сбылось, помню, – сообщила я. – Тебе-то она что сказала? Из-за чего вы разведётесь?

– Она не сказала, из-за чего. Да и как это можно понять по картам?

– Мне вообще непонятно, как можно понять про развод по картам, если на то пошло! – Тут уже я начинала заводиться. – Максимум, что они могут показать – это разлука, которая вовсе не означает развод. Тем более, я не пойму, как карты кому-то показывают имена детей, которых ещё в проекте не намечается!

– Ты опять за своё, Маринка? Я же тебе всё объяснила: она особенная гадалка.

– Да, а мы с тобой простые, помню. Что она ещё там тебе наплела? За те деньги, какие она берёт, непременно должна была чего-то ещё присоветовать!

– Она и посоветовала! – Важно отвечала Татьяна. – Она мне очень хороший совет дала, как проверить, изменяет муж или нет.

– И как же? – Тут уж я была заинтригована всерьёз, ибо постоянно слышала от подъездных бабок, что мне изменяет муж.

Нет, они ни с кем его не видели. Следов от губной помады на рубашке не замечали. По верёвке от нас никто с балкона не спускался. Несмотря на это, они точно знают, что он мне изменяет, правда, не в курсе, с кем, где и когда, но на предположения наши подъездные оракулы очень щедры.

Почему он с работы приходит не в пять, а в семь часов вечера? Смена на заводе заканчивается в половине пятого, и что он там эти лишних два часа делает? Мои аргументы, что муж не сборщик или наладчик в цеху, а руководитель отдела, что он и начинает свою работу не в семь утра как в цеху, а позже, игнорировались напрочь. Он изменяет мне с кем-то на работе и всё, они так сказали.

Со временем я поняла, что престарелые сплетницы жаждут скандала с ором на все пять этажей и четыре подъезда, собиранием чемоданов в ночи, а желательно ещё и мордобоем с вызовом милиции. Поэтому я стала говорить, что мне наплевать. Он может делать всё, что ему заблагорассудится, у нас свободная страна. А ещё, прибавляла я, окончательно вводя их в ступор, я тоже пойду ему изменять, когда попадётся достойный кандидат. Больше я подобных глупостей от них не слышала. Теперь ещё Танюха помешалась измен!

– Ленка посоветовала мне…

– Ленка? – Переспросила я. – Какая Ленка?

– Ну, та самая, гадалка…

– Так её Ленкой звать? – Расхохоталась я. – Ой, не могу! Ленка!

– Что тут особенного? – Великолепная бровь Татьяны изогнулась, изображая пренебрежительный вопрос.

– Что же это за имя для гадалки – Ленка? – Выдавила я из себя, заходясь в приступе дурацкого хохота.

– А какое у неё, по-твоему, должно быть имя? – Строго поинтересовалась Татьяна, отчеканивая каждое слово.

Я на секунду задумалась.

– Нууу… Эсмеральда, например. Или Эмилия какая-нибудь. Ну, Жанна, на худой конец…

– Так, Маринка, всё! – Рассердилась Танюха. – Я ничего тебе больше рассказывать не буду! То ребёнок тебе не Мишенька, то Ленка тебе не гадалка, то гадалка не Ленка, то Мишка не Леночка… Тьфу, ты меня вконец запутала!

Мы уставились друг на дружку. Она вытаращенными от злости и возбуждения глазами, я – своими прищуренными насмешливыми гляделками. Первой не выдержала Танюха, покатившись со смеху. Вскоре мы обе хохотали так, что слёзы брызгали из наших глаз в разные стороны. Ах, этот очищающий и примиряющий смех! Как бы мы жили, не умей мы смеяться?

– Так что тебе там Ленка-то насоветовала? – Спросила я сквозь слёзы.

– Надо испечь пирог, – ответила Танька.

– Правильно! – Похвалила я.