МОЯ ЛЮДА родом из детства и СССР. Рассказы, статьи, эссе с комментариями составителя книги Замирбека Осорова

К этому добавилось еще то, что моя мать еще с детских лет отговаривала меня от Люды, мол, всем хороша Люда, да вот только русская… Помню, Люда еще в четвертом классе, получив несколько уроков у моей матери, сделала плов и, выложив его горкой на тарелку, занесла нам попробовать. И тогда мать была против, вместо того, чтобы сказать: «Ну станете взрослыми, а там посмотрите!», она мне, как взрослому человеку, твердила: «Нет, нет, женишься на ней, только, перешагнув через меня!» Это у нее означало что-то подобное русскому «только через мой труп!» А я не знал, что можно быть хорошей матерью, но быть при этом недалекой в каких-то вопросах, и что не надо было мне слушаться ее, – да разве до этого додумаешься в свои двадцать три года?!

Еще помню, свои размышления после армии о том, что мне надо обязательно жениться на киргизке. За два года службы (которые я провел в дивном Красноярском крае, в поселке Старцево), соскучившись по своей земле, по землякам, невольно становишься на какое-то время «патриотом»…

Надо еще, ради справедливости, сказать, что тогда увлекся я любовью к одной красивой дуре, которую впоследствии, на мое счастье, «украли», не дав мне сделать глупость жениться на ней, ведь красота – вещь уходящая, а дурость – нет, она-надолго, если не навсегда!

Словом, судьба, всяким образом, вела меня к расставанию с Людой… Не знал я тогда, что судьба движет людьми по воле Небес, и что Он-Единственный Писатель… Иначе бы я обратился к Нему и Он бы по-другому написал наши судьбы… и не разошлись бы наши пути с Людой, к несчастью для нас обоих: потом уже мне говорили, что и Люда выходила замуж и не была счастлива в замужестве.

Мой старший брат, работавший в то время в ЦК ЛКСМ Киргизии, устроил меня на работу ассистентом режиссера в киножурнал « Корогоч» (» Зоркий глаз» -кырг.) при «Киргизфильме». (Как мне стало известно позже, помогла в этом ему инструктор ЦК КП Киргизии В. Я. Калашникова, друг нашей семьи, почти наша сестра. Сейчас она живет в Москве).

Отец со старшим братом придумали эту комбинацию, чтобы я не уехал в Ленинград на балтийский завод имени Серго Орджоникидзе, откуда я к этому времени уже получил приглашение на работу.

И я отправился в первую свою командировку вокруг озера Иссык-Куль в составе киногруппы, возглавляемой режиссером М.А.Убукеевым, которая снимала документальный фильм про экологию озера. Помню, как мы брали интервью у А. Токомбаева, известного поэта, и как Мелис Айткулович, когда мы приехали на встречу с Ч.Т.Айтматовым, представил меня ему, сказав: « Вот, Чыке, этот молодой человек мечтает познакомиться с тобой!»

Потом они зашли в небольшой павильон для встреч с гостями на даче Совмина, а я подождал их снаружи.

Я не собирался специально встречаться с Людой, но однажды столкнулся с ней и ее сестрой Женей возле кинотеатра «Ала-Тоо», где я пересаживался на другой троллейбус, чтобы добраться до «Киргизфильма». (Это случилось через месяца три после моего неудачного хождения к ней в гости). Я поздоровался с ними. На вопрос Жени о том, что делаешь, ответил с чувством собственного достоинства: «Работаю в „Киргизфильме“!» – мол, знай, Люда наших.

В это время Люда перебирала пальцами своих добрых рук пуговицы на моем китайском джемпере, известной тогда фабрики «Дружба».

– Саша, почему ты так тепло одет, ведь жарко же? – как в детстве, сострадала мне она, мой единственный родной человек, единственная женщина, с которой я мог быть счастлив!.. А я – дурак!.. отказался, не ведая этого, сам от своего счастья, буркнув в ответ:

– А мне холодно!

(Вот и пришлось на протяжении всех после прожитых лет ощущать временами этот холод, не находя тепла сострадания, отвергнутого тобой родного человека, а кто-то другой всегда занимал ее место…)

Женя же, как человек старше и опытнее нас, улыбалась нашим отношениям, видимо, видя в этом лишь временную размолвку, а не поступь судьбы… которая уже распоряжалась по-своему…

Я пожелал им, особенно Люде, всего наилучшего в жизни и расстался с ними. Уже в троллейбусе, двигавшемся вверх по проспекту от кинотеатра «Ала-Тоо», я увидел их, шедших по проспекту в том же направлении. Люда с покрасневшим, почти пунцовым, лицом с досадой на лице что-то объясняла Жене…

Вот так я расстался, на свое несчастье, с моей Людой, с рожденной для меня единственной женщиной…

В то наше советское время нравственность и порядочность были присущи большинству простых советских людей, по крайней мере они стыдились безнравственности и непорядочности. Помните, как в фильме «А зори здесь тихие…» Лизе Бричкиной, когда та поднялась ночью (не от порочности своей, а по глупости…) на сеновал к остановившемуся у них гостю из Москвы, тот ответил: «Глупости не надо делать даже со скуки!» – и выпроводил ее. То же самое совершает и знаменитый Сухов в «Белом солнце пустыни». А в «Двух капитанах» герой по клевете был разлучен с любимой девушкой и оставался во все эти годы разлук верен ей. Ведь и в жизни многие так и жили, так и любили, сохраняя чистоту чувств и отношений.

А cейчас что? Недавно ко мне заходила студентка Насыйкат, переписчица по переписи населения и жилого фонда. В квартире на этот момент кроме меня и ее никого не было: сын играл на улице. Так она бедная (было видно невооруженным взглядом) пока делала свои записи, все опасалась, что я завалю ее на диван и трахну (я всего лишь выражаюсь современным языком). Отказалась зайти в зал, чтобы нормально за столом сделать свои записи.

Писала, присев на табуретку, сбоку тумбочки зеркала в прихожей. Когда заканчивала, я спросил: «Что, кончила, что ли?»

Она из осторожности солгала: «Нет», – а сама потихоньку собралась уходить, собрав свои бумаги и положив их в свой черный портфель. Прощание же наше было теплым: она была благодарна мне за то, что я вел себя нормально, не приставал к ней, и, вот, просто отпускаю ее. Вот до чего довело наше, мягко говоря, не совсем порядочное общество наших порядочных женщин: они боятся быть изнасилованными! Не может быть порядочным общество, в котором царит культ денег, идеология стяжательства, наживы, продажности… Часть общества вообще погрязла в бесстыдстве и распущенности. Как говорил И. Златоуст: «Страшен не грех, но бесстыдство после греха». Веселые, погрязшие в пороке, самцы и под стать им лживые, эгоистичные, кокетливые самки-стервы. Словом, как докладывали Егору Прокудину (В. Шукшину), нашему любимому герою, в фильме «Калина красная»: «Народ для разврата собрался!»

Бесстыдство для них – это их имидж – и показатель успешности, престижа, богатства, раскрепощенности, незакомплексованности, открытости и т. п.

Люди, бросаясь в сомнительные удовольствия, лишают себя счастья, о котором каждому мечтается в душе, но которое без нравственности, без чистоты отношений невозможно, и, получая свой суррогат вместо счастья, обижаются на судьбу, которая лишь дает им то, к чему они стремятся.

Не надо себя обманывать: уважение приобретается уважением, доверие-доверием, верность-верностью, а любовь-любовью. С черного хода к счастью не пройти…

Еще Р. Тагор писал: «Счастье достается только сдержанному. Хочешь, чтобы твои желания сбылись, научись сдерживать их», а Ж. Сименон о браке говорил следующее: «Люди-женятся по многим причинам, как правило ничтожным… Супружество путают с интрижкой или страстью. Нет, стать супругом надо удостоиться».

С ними согласны и современные психологи, которые утверждают, что « эмоциональные союзы, которые основаны на духовной, нравственной близости, – самые долговечные, а те, что основаны только на сексе, наоборот».

А нашим порядочным женщинам следует помнить, что именно порядочных любят, а других только имеют, уважают их, с другими- обходятся; мечтают о них, а других в душе презирают… Словом, как женщины себя ведут, так и обращаются с ними! И именно им-порядочным женщинам-сейчас тяжелее всего… но вы «будьте горды!» – как говорил К. Берне. Во все времена порядочные женщины оставались порядочными, а бессовестные-бессовестными!

Женщина делает своего мужчину… У каждого народа есть много поговорок и пословиц на счет того, что счастье или несчастье мужчины определяется его женщиной. Как мне поведала моя бабушка, за несколько месяцев до своей кончины, оказывается, ей дед говорил обо мне так: «Он будет большим человеком, если ему попадется хорошая жена!»[5 - Это, конечно же, распространенное утверждение в народе, спорное по своей сути и унижающее мужчин в браке даже больше, чем женщин, или даже сам брак, если ничего нельзя поделать с этим.«…Никто никого не должен и не обязан любить, но все должны любить демократию и соблюдать строго ее принципы и законы. Даже такой великий дар, как любовь, если она не придерживается строго принципов демократии, быстро превращается в односторонний акт насилия. Азиатские женщины прекрасно знают об этом, как те народы, которые избрали сильных президентов и дали им слишком много полномочий и почестей, надеясь на их честность и благородство». https://www.proza.ru/2019/09/22/1445 (https://www.proza.ru/2019/09/22/1445)] Словом, удачный или неудачный брак определяет судьбу мужчины.

Не могу не привести слова Л. Путиной, которые говорят сами за себя о том, какой человек сопровождает по жизни В.В.Путина: «Как говорил один мой хороший знакомый, жизнь, преподнося нам различные „cюрпризы“, заставляет нас отвечать на один и тот же вопрос: что это – испытание или искушение? И, только оставаясь самим собою в любой ситуации, человек может выдержать испытание и не поддаться искушению. Для меня это очень важно…» («КП» от 27 декабря 2001г.)

И пусть она, как и прежде, далека от тебя, и пусть по-прежнему говорят, что так не бывает…

…А ты вспомни, как когда-то вы вместе делали уроки: ты, решив, что сделаешь их потом, у себя дома, смотрел на нее. (Ты уже был влюблен в нее, но не признавался себе в этом, зато вся последующая твоя жизнь только и состояла из признаний себе в любви к ней) Она же, смутившись, спрашивала: «Ну, Саша, опять ты начал рисовать?!»

Ты же рисовал только для того, чтобы удобно было смотреть на нее: ведь маленький поролоновый конек, стоящий на книжной полке позади нее и чуть выше ее головы, позволял смотреть, не показывая виду, что ты смотришь на нее.

И ты смотрел на нее так, словно тебе надо было запомнить ее на всю жизнь… будто бы ты знал заранее, что судьба надолго разлучит тебя с ней, и что это не будет зависеть от тебя…

Ты вспомни об этом, и все в жизни станет светлее… И к тебе придет осознание того, что Бог выправил твой путь, и что ты со смирением ждешь встречи с ней…

Какое счастье, что жизнь мне подарила встречу с моей курносой с веснушками на лице девчонкой, в улыбке которой было полным-полно солнечного света!

В общем, Люда, несмотря ни на что, я обращаюсь к тебе через столько лет… Люда, нас еще рано называть стариками, но в нашем возрасте не принято говорить вслух о любви, зато мы уже все понимаем без объяснений…

Люда, я хочу, чтобы наконец мы были вместе, как люди созданные друг для друга.

Твой Саша.

Р.S. Вчера, перед сном, я попросил Аллаха, чтобы я во сне увидел Люду. (Когда мы спим, наша душа вылетает из нашего тела и может побывать где угодно, что и видим мы в снах, а перед просыпанием она возвращается в наше тело, если это угодно Аллаху, а если нет, то люди умирают во время сна) И я увидел ее. Увидел ее сзади. Она была в зеленом халате. Волосы светло-коричневые, мягкие, на верху головы распушенные; но они не длинные, опускаясь, лежат на плечах. Она сидела перед постелью больного. Он, как обычно поступают больные, ворчал:

– Сало не поджарено как следует!

Люда оправдывалась, что оно поджарено.

Мне кажется, что Люда сейчас не замужем, и что она иногда думает обо мне, как и я о ней, иначе бы не снилась мне вместе со своей сестрой Женей. Даже, если она замужем, то я не вижу ее радостной в браке; радостная она только тогда, когда во сне обращается ко мне…

Р.$. Уже прошло полтора года, как я написал этот рассказ. Копии рассказа я отослал по обычной почте в нескольно газет, в том числе в одну московскую. Видимо, он был опубликован на сайте этой газеты, так как мои сны говорили о публикации, и о том, что Люда прочитала его. Затем она выясняла отношения с кем-то и уже ехала ко мне, но ее вызвали каким-то срочным извещением обратно, и она была вынуждена возвратиться домой. Потом я видел ее в черном платке, т.е. в трауре. И в последнем сне она уже была без черного платка и говорила мне: « Такой – ты у меня единственный!» Теперь вот, когда моя старшая дочь Канышай одолжила на год свой ноутбук, даст Бог, наконец, я помещу этот рассказ, в полном объеме, в свой или какой-либо литературный сайт.

Как я был мелким коммерсантом

Репортаж Жака Рюеффа и Андре Пьетра через месяц —другой после введения реформ Эрхарда:

«С совершенной неожиданностью исчез черный рынок. Витрины были завалены товарами, дымились фабричные трубы и улицы были заполнены грузовиками. Вместо мертвой тишины развалин повсюду раздавался шум стройки. Уже размер восстановления вызывал удивление, но еще большее удивление вызывала его неожиданность. Это восстановление началось во всех отраслях хозяйственной жизни точно в день валютной реформы. Только очевидцы могут рассказать о том мгновенном действии, которое оказала валютная реформа на заполнение складов и богатство витрин. Со дня на день стали наполняться товарами магазины и возобновлять работу заводы. Еще накануне немцы бегали бесцельно по городу, чтобы разыскать дополнительно какие-нибудь жалкие продукты питания. А на следующий день мысли уже концентрировались лишь на том, чтобы заняться производством этих продуктов питания. Накануне на лицах немцев была написана безнадежность, на следующий день целая армия с надеждой смотрела в будущее».

Из книги «Хозяйство без чудес», вышеуказанных авторов.

Пройдет и это время… Время всеобщей купли- продажи, т.е. коммерции или, выражаясь по-советски, спекуляции. И тогда я быть может с улыбкой вспомню о том, как я был мелким коммерсантом…

Но прежде я должен отметить (как отмечали до меня и будут отмечать после меня), что на плохое и на хорошее нас почти всегда толкают женщины. Так вот, моя жена (я подозреваю, что она в этом не исключение) все ныла и ныла, что я, как другие, не делаю деньги, сижу на голой зарплате, которой ни на что не хватает. Это, надо сказать, мне порядком надоело, но сдался я не сразу. Вообще, я не из тех, кто быстро сдается женщинам.

Наверное, это от моего не слишком большого, но достаточного опыта обращения с ними, который я начал обретать еще с трехлетнего возраста. Тогда мы с родителями жили во Фрунзе (ныне-Бишкек) на проспекте Мира в двухэтажном кирпичном доме. У меня нет никакого сомнения в том, что я уже тогда был вполне самостоятельным. И вот, когда однажды в ясный зимний день я самостоятельно прохаживался (несомненно, с определенной целью: вообще, я никогда ничего не делал бесцельно) перед домом, меня окликнули с балкона второго этажа две сестры – Надя и Света, примерно 13—14 лет. Звали они меня Сашей. (Видимо, им было так удобнее, а я и тогда, как и сейчас, не кичился, как некоторые, относящиеся к разным национальностям, своим национальным происхождением.) В руках они держали по длинному ломтику хлеба со слоем смородинового варенья. Конечно, мое появление, как появление всякого галантного кавалера, не могло не отразиться на поведении дам: их планы сразу изменились. Первой обратилась Надя:

– Саша, ты меня любишь?