Кавказские истории Заурбека

Кавказские истории Заурбека
Заурбек Юрьевич Шахмурзаев

Дорогой мой читатель! Это книга состоит из небольших рассказов про людей, которые живут на Северном Кавказе. В основном это юмор с мудрыми намёками. Приятного вам чтиво.

Кавказские истории Заурбека

Заурбек Юрьевич Шахмурзаев

© Заурбек Юрьевич Шахмурзаев, 2024

ISBN 978-5-0064-0084-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Кавказские похороны тёщи премьер-министра

Хасан был ужасно расстроен, когда узнал о смерти тещи премьер-министра Кабардино-Балкарии. Он, как и другие чиновники считал, что был очень близок с ней и всегда уважал её как свою родную мать. Ведь женщина была тёщей самого премьер-министра. Поэтому, не задумываясь, он решил ехать на похороны, чтобы выразить свои соболезнования и поддержку семье. Хасан решил, что это будет отличный повод ближе пообщаться с высшим руководством республики и сделать вид, что очень опечален таким скорбным событием. Возможно это оценит и сам премьер-министр.

Надев свой лучший костюм, шляпу и лакированные туфли, Хасан отправился на похороны. Он приехал в Вольный аул, где проходила церемония прощания, и вошел во двор, полный плачущих и соболезнующих людей. Спустя десять минут в скорбном молчании, Хасан стал понимать, что-то было не так. Он не узнал ни одного из присутствующих. Не было видно премьера, министров и чиновников рангом ниже. Обычно на такие похороны собирались все. Он искал глазами выбритые лица, костюмы и лакированные туфли. Но их нигде не было.

Не поняв до конца, что это просто ошибка, Хасан решил не привлекать лишнего внимания и остаться на церемонии. Он прямо-таки переживал за своего малознакомого премьер-министра и старался выглядеть как можно скромнее. Но смутные подозрения продолжали терзать Хасана.

В конце церемонии, когда все почтили память умершей и начали расходиться, Хасан решил поинтересоваться у одного из присутствующих, где же теперь премьер-министр. И тут чиновник узнал страшное – он оказался на похоронах совершенно другой женщины, которая была просто обычной Фатимат, но не любимой тёщей премьер-министра республики. Вольный аул большое пригородное поселение и там могло происходить по несколько похоронных церемоний на день.

Хасан окончательно растерялся и не знал, что делать. Он тихо вышел с территории кладбища, пытаясь не привлекать внимания, и сел в свой Мерседес. Тут же созвонился с коллегами и выяснил улицу, на которой жила усопшая тёща премьер-министра. Через минуту Хасан уже был там и даже успел на вынос тела со двора. Чтобы его все видели, он не отходил от носилок с телом тёщи премьер-министра и нёс их уже до самого конца. Все видели, что Хасан шёл в авангарде траурной процессии. Ему казалось, что он был в зените славы. Крупные чиновники одобрительно кивали ему и одаривали улыбкой.

Приехав домой, он рассказал жене об этом необычном происшествии, и они оба расхохотались до слез. Такая история стала на долгие годы любимой шуткой в их семье, и Хасан всегда будто бы с умилением вспоминал о том дне, когда попал на похороны совершенно по ошибке.

Служебные лобутены начальника милиции

Северный Кавказ всегда был землёй юмора и веселья. А вот Эльбрусский район утыканный гостиницами и всегда наполненный лыжниками и горновосходителями со всех концов света частенько становиться передачей «вокруг смеха». Местные жители горного эльбрусского края, тюркоязычные балкарцы, не очень то весёлый народ, как и все суровые горцы в мире. Но вот ситуации, которые возникают у балкарцев, очень даже пикантные.

Эта история реальная и приключилась она в Эльбрусском районе Кабардино-Балкарии. Новый начальник милиции жил в служебной квартире единственного многоэтажного дома в маленьком балкарском посёлке Тегенекли. Его пока не все ещё знали. Этаж был первый и балкон был в метре от асфальтовой дорожки. Милиционер был достаточно молод и жениться не успел. Поэтому сам себе готовил, стирал и начищал чёрным гуталином служебные хромовые сапоги и уставные туфли. Гуталин был очень вонючим средством и начальник милиции чистил им обувь стоя на балконе. Потом оставлял там же и шёл завтракать. После трапезы одевал китель и только перед выходом из квартиры надевал обувь.

В этот раз было всё как обычно. Начистил туфли гуталином, оставил подсыхать на балконе. После завтрака начальник милиции вышел на балкон за обувью, а её там не оказалось. Милиционер ещё раз огляделся вокруг, но туфли исчезли. Сказать, что он был крайне удивлён было бы не достаточно. Милиционер был очень сложно удивлён. Почему сложно? Потому что событие не поддавалось его милицейской логике. В общем он натянул в летнюю жару сапоги и пошёл на службу.

День был крайне спокойным. Никаких происшествий. В обед раздался стук в дверь. «Заходите», – сказал шеф местной милиции. Дверь открылась и на пороге появился местный житель. Балкарец был несколько не бритый, высокий, светловолосый.

– Что вы хотели товарищ? – спросил милиционер.

– У меня кража произошла! – ответил посетитель.

– Ясно. Присаживайтесь. Расскажите, что у вас украли и когда?

Посетитель неуверенно прошёл к стулу, который стоял за приставным столиком, выдвинул его и сёл.

– Обычно я чищу туфли кремом вечером. После оставляю их под навесом. А утром одеваю на работу. Туфли вчера начистил, а утром их не нашёл. Кто-то проник в мой двор и украл немецкие дорогие туфли «Саламандра». У туристов из Германии покупал за 150 рублей. Найдите эту сволочь, которая стащила мои фирменные туфли.– просил гражданин.

– Мне очень знакома ваша проблема. Вот берите лист бумаги и пишите мне заявление о краже. Похоже у нас завёлся серийный башмачный вор.

Пока потерпевший писал заявление, начальник милиции учуял знакомый запах гуталина, который он хорошо знал. На какой то момент ему пришла в голову мысль, что возможно заявитель в его служебных туфлях. Бред конечно, но ради собственного развлечения милиционер встал из-за стола и обойдя, взглянул на ароматные башмаки потерпевшего. Тут начальника милиции шибануло током! Ба, э, на заявителе была пропавшая служебная обувь милиционера. Он невольно вскрикнул:

– А вот это что за туфли на вас?

– А-а-а это другие мои туфли, запасные пришлось достать. – неуверенно сказал джигит и виновато посмотрел на начальника милиции.

– Идиот, это ты мои туфли украл с балкона! Снимай их и пошёл вон из кабинета! Иначе посажу тебя на 15 суток! – кричал начальник милиции на горе – пострадавшего…

Жалобщик молниеносно скинул с конечностей служебные лобутены и словно покусанный пчёлами выскочил из милицейского участка. Откуда ему было знать, что он по ошибке взамен своих, стащил служебные башмаки самого начальника милиции! Так босиком и добежал до своего дома. По сей день эту историю помнят в Приэльбрусье и со смехом рассказывают, когда тот самый человек, теперь уже убелённый сединами, появляется на улице со своими внуками.

Фронтовые коллизии

Эта встреча произошла во дворе пятиэтажного дома по улице Горького в городе Нальчике. В том доме, что напротив девятой школы, некогда жил знаменитый кабардинский актёр театра и кино Али Тухужев. В 1935—1940 годах он учился в первой студии в ГИТИС под руководством И. Я. Судакова, а после вошёл в труппу Кабардино-Балкарского театра. С 1940 по 1946 год служил в действующей армии.

Пройдя всю тяжёлую войну, он оставался на Кавказе известным шутником, сыгравший лучшего в постсоветском пространстве деда Щукаря, но я его обожаю за роль в кинокартине «Кольцо старого шейха», где «шейх» метал кинжалы. Фильм был снят по книге Рашида Кешокова, который прослужил в органах милиции и прокуратуры 33 года, и написал интересные романы на основе реальных уголовных дел, которые сам расследовал.

На дворе было весёленькое лето советского 1987 года, перед моим уходом в армию. В том самом дворе на улице Горького жил мой друг, ныне уж покойный Аслан. Вечерело, когда с трёхлитровым стеклянным баллоном вина подкатил на отцовском авто ещё один наш кент Дато, к сожалению тоже ныне отсутствующий на белом свете. Его отец Вано Ираклиевич купил новенький автомобиль «Жигули» шестой модели и изредка разрешал Датохе катать нас по городу.

Однако, когда Дато засветил домашнее грузинское вино из отцовского подвала, наши планы покататься в городе резко изменились. Теперь хотелось распробовать вино, которое делал дома дядя Вано. Поэтому забрав вино, стаканы, мы отправили Дато поставить машину на место. Благо он жил на улице 9-го Мая и ждать пришлось не долго, минут двадцать.

С появлением Дато, мы в укромном месте двора стали разливать вино. На закуску у нас были ароматные мясные беляши по 15 копеек, которые продавали с лотка на углу пр. Ленина и Советской, ныне ул. А. Кешокова. Мы выпили по стаканчику красного, ароматного напитка дяди Вано, когда на горизонте появился актер кабардинского театра дядя Али, Тухужев.

Правда упомянутый мною горизонт был совсем рядом и Аслан пошёл здороваться с соседом. Естественно, мы тоже подошли выказать своё почтение аксакалу, тем-более пожать руку самому «шейху» было очень приятно.

Али спросил, как наши дела, чем занимаемся? Мы по очереди гнали всякую чепуху, а на его лице проглядывалась ирония. Его тонкие черты лица выражали доброту. Видимо он понял, что пацаны малость «на бровях» и просто беседовал с нами на разные темы, а когда выяснилось, что я вот-вот ухожу в армию, стал рассказывать про то, как попал сам в армию, а потом и на Великую Отечественную.

На фронте среди новобранцев вместе с ним оказались два парня музыканта. Али Тухужев актер, они музыканты, подружились. Но вышло так, что эти ребята, чтобы откосить от фронта сделали самострел. Но командир понял обман и приказал расстрелять музыкантов. Он тут же назначил расстрельную команду, в которую попал Тухужев.

Али растерялся, ведь эти двое парней были уже его товарищи и стать их палачом было невозможно для кавказского парня. Убить людей, с кем полчаса назад ел из одной миски, дружил… Он обратился к командиру роты и сказал, что не сможет их расстреливать. Тогда командир роты приказал, чтобы Али встал рядом с музыкантами, его тоже по закону военного времени расстреляют за невыполнение приказа.

По спине 25-летнего Али пробежал ледяной пот, хотя до конца еще не было понимания, что ему конец. Али только пошёл в сторону своих обреченных друзей, когда волею судьбы начался артобстрел и налёт авиации противника. Часть солдат погибли, другие получили ранения и командиру роты было не до проштрафившихся. В суматохе про них на время забыли.

Али воспользовался передышкой и быстро побежал к своему тёзке Али из Дагестана, который был ординарцем у командира полка. Он все быстро объяснил дагестанскому Али и тот пообещал поговорить с начальником. А через час примерно посыльный вызвал Тухужева к командиру полка. Али неуверенно, но с надеждой побежал в сторону штаба полка. Какой исход ждал Али у командира, он не знал, хотя всем своим молодым сердцем надеялся на лучшее.

На ступенях стоял высокий, прожжённый войной командир полка. Через пару минут он заметил Али и строго спросил, кто он и зачем прибыл? Али выпалил, что он рядовой Тухужев и прибыл по его, командирскому приказу. Подполковник строгим взглядом осмотрел худющего мальчишку и громким голосом скомандовал: «Тухужев, а ну ка пошёл нахрен в роту»!!!

Тут-то Али понял, что никто его уже расстреливать не будет. С тех самых пор выражение «Пошёл нахрен» для уважаемого Али было слаще самого сладкого сахара, слаще слов похвалы и любви.

В заключении своего повествования Али сделал глубокомысленное заключения: «Иной раз даже самые грубые слова оскорбления, могут стать самыми приятными словами в жизни. Поэтому на командиров в армии не обижайтесь, любите Родину и служите Родине хорошо»!

Мотя

Случилось-то, что согласно биологии живых организмов, происходит со всеми. Наша домашняя собачонка пекинесовой породы начала умирать от старости. Супруга моя Надежда Валерьевна чутко понимая всё живое вокруг, сразу же мне сообщила, что Марусе недолго осталось и от этого загрустила. Не хотела она, чтобы маленькая пушистая старушка умирала.

Надежда Валерьевна взмолилась к Боженьке и попросила такую же пушистую подружку. И тут же следующим днём с улицы в нашу жизнь, через калитку, ворвалась Мотя. Она была такого же цвета, таких же размеров, как и Маруся. Появление Моти продлило жизнь Марусе на пару месяцев. А потом Маруся тихонько умерла. В момент её ухода Мотя подошла к ней и подняв хвост помахала на прощание.

Так Мотя прижилась у нас. Стала проявлять себя весьма способной обитательницей нашего хасаньинского дома. Как дипломированный зооинженер я решил, что надобно развивать Мотю. Для этого решил применить свою собственную методику: читать на ночь Моте рассказ Фёдора Михалыча Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели».

Для начала я схватил Мотю в охапку и стал говорить, что пора бы ей, Моте, развивать ум. А для этого ей необходимо слушать рассказ Достоевского, который я буду читать вслух. При том я стал тыкать Мотю носом в обложку книги. Мне показалось, что Мотя готова слушать. Я уж мечтал, что образ Фомы Фомича Опискина произведёт большое впечатление на Мотьку. Но не тут-то было. Только начал ей читать первую главу, пушистая бестия вырвалась и убежала прочь. Спряталась в спальне Надежды Валерьевны и стала рычать.