Шато

Шато
Жаклин Голдис

Объявлено убийство
Добро пожаловать в Прованс! Старые винодельни, живописные лавандовые поля и… готические замки, полные нераскрытых тайн. Именно сюда Серафина Демаржеласс, владелица шато, приглашает погостить и вспомнить былое свою внучку и трех ее подруг.

Вот только шумная вечеринка заканчивается трагедией: Серафина зверски убита, а в доме нет посторонних… На чердаке завывает ветер, старые доски жалобно скрипят, и подозрения растут с каждой минутой. Кто мог желать смерти милой старушке? Неужели дело в деньгах? Или все куда запутаннее?

В тот же вечер кто-то начинает атаковать девушек с анонимного аккаунта, владелец которого, кажется, знает о них все.

Четырем подругам предстоит понять: есть секреты, за которые стоит убивать…

Жаклин Голдис

Шато

Jaclyn Goldis

THE CHATEAU

Серия «Объявлено убийство»

Печатается с разрешения литературного агентства Nova Littera SIA. in arrangement with Baror International, Inc., Armonk, New York, USA

В книге присутствуют упоминания социальных сетей (Instagram,Facebook), относящихся к компании Meta, признанной в Россииэкстремистской и чья деятельность в России запрещена.

© 2023 by Jaclyn Goldis

© Клемешов А., перевод, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

***

«Детальная, живая проза, раскрывающая одну тайну за другой…

Триллер, которым стоит насладиться».

    Тоскали, автор бестселлеров по версии NewYorkTimes

«В лучших традициях классического герметичного детектива Агаты Кристи!»

    Kirkus Reviews

Глава первая

Джейд

Перед восходом солнца, сразу после того, как я вернулась в свою комнату и снова погрузилась в сон, я просыпаюсь от крика. Подскакиваю в постели, стаскиваю с лица маску для сна. Протягиваю руку, чтобы включить лампу: где же выключатель? Глубокой ночью усугубляется дезориентация в пространстве, особенно когда вы находитесь на другом конце света в чужом доме. Наконец, я нащупываю кнопку и щурюсь, когда свет заливает огромное полупустое пространство комнаты, камин из мрамора и высокие окна, обрамленные тонкими кремовыми шторами. Снаружи по стеклам еле слышно стучат ветви дуба, покрытые пышной листвой. В воцарившейся густой тишине анализирую хриплый отчаянный звук, который, как мне показалось, я услышала. Не приснился ли он мне? Я откидываюсь в уютное гнездышко из подушек. Полагаю, так оно и было.

Хватаю свой телефон, чтобы посмотреть, не написал ли кто из девочек. Сообщений нет, к счастью, как и уведомлений от аккаунта @imwatchingyou88[1 - Я слежу за тобой (англ.).]. Только время мигает мне в ответ. 6:05. Так что, вернувшись со своего маленького задания, я не проспала и десяти минут. Мое сердце колотится в груди – видел ли меня кто-нибудь? Кто-нибудь знает?

Нет. Невозможно. Я заставляю свой разум переключиться на другие события – на тот факт, что мой день рождения официально закончился. Сорок. Слава господу! Тридцать девять лет казались мне сумасшедшей гонкой, но теперь, вступив в новое десятилетие, я снова напоминаю себе, что у меня есть все, о чем я когда-либо мечтала. Добрый красавец-муж, двое замечательных детей, карьера, неуклонно стремящаяся вверх. И я сексуальнее, чем когда-либо, сексуальнее даже, чем большинство двадцатичетырехлетних девушек, которые жаждут посещать мои спин-классы[2 - Спин-класс – вид велотренировок с высокой интенсивностью.]. Наши сорок – это ведь не сорок наших бабушек, верно?

Мою неубедительную самоободряющую речь прерывает еще один вопль. У меня перехватывает дыхание, и я жадно глотаю воздух. От этого звука чуть не лопаются барабанные перепонки. Я никогда не слышала такого звериного воя. И его происхождение ясно. Это голосит Дарси.

Я улавливаю шаги за дверью. Арабель?

– Бель? – Не получив ответа, я кричу: – Иду, Бель! – Эти несколько слов, которые мне удается произнести, словно наждачной бумагой царапают горло. Я нужна Дарси. Мы нужны. Хоть кто-нибудь. Но я все равно будто пригвождена к месту льняным одеялом.

За те двадцать лет, что Дарси Демаржеласс-Белл была моей лучшей подругой, я почти никогда не слышала, чтобы она кричала. Она чрезвычайно терпелива и сердобольна, не из тех, кто слишком остро реагирует. Недавно, однако, я стала свидетельницей нескольких неоправданных вспышек гнева и необычной для нее раздражительности по отношению к своим детям и Оливеру. С моей стороны нехорошо так говорить, поэтому я не облекаю мысли в слова. Эта доброта – плата за дружбу, когда вы невольно ошибаетесь, спотыкаясь о недостатки друг друга, а затем пытаетесь сгладить ситуацию.

Тишина снова опускается на шато, точно брезент. Сползаю с кровати и тянусь за брошенной на бархатный диван оливкового цвета футболкой, быстро натягиваю ее. Мои ноги дрожат на терракотовых плитках. На мгновение меня завораживает вид из окна: ухоженная территория, тихий бассейн, мерцающая луна. Эта звездная ночь похожа на сцену с картины Винсента Ван Гога, отдыхавшего в санатории неподалеку и написавшего там свои самые известные полотна. Его музой был этот горизонт, который оставил во мне неизгладимый след.

Я думаю о том, в чем поклялась себе перед приездом сюда. О том, что обязана сделать.

Затем мой взгляд натыкается на темную фигуру у края бассейна, бредущую вдоль живой изгороди. Раф? Садовник. Но с чего бы ему разгуливать в такой час? Я подхожу ближе к окну и наблюдаю, как он уходит, скрываясь за углом. Полагаю, возвращается в свой маленький коттедж на окраине поместья.

Летняя пора в Сен-Реми-де-Прованс прекрасна. Июнь. Я никогда не бывала здесь в этот период, хотя в грандиозном шато Серафины я не впервые. Когда мы познакомились с Дарси во время учебы в Авиньоне, находящемся в пятнадцати милях отсюда, она обычно возила всех нас в течение семестра навестить свою бабушку. В это время года в сельской местности благоухают лавандовые поля, служащие фоном для фотографий всем стекающимся сюда туристам. Однако, несмотря на лето, мои зубы стучат так громко, словно кто-то колотит дверным молотком. Кто-то дергает ниточки моих нервов.

Дарси расположилась наверху, дальше по коридору от апартаментов своей бабушки. Напротив – комната Викс. Арабель и я находимся на первом этаже в холле у лестницы, друг напротив друга. Чтобы я услышала крик Дарси с верхнего этажа в этом огромном доме, она должна была кричать очень громко, верно? Я прикусываю губу, затем направляюсь к двери. Шарканье ног эхом раздается впереди меня.

– Арабель? – зову я. Ответа нет. В любом случае, она, кажется, проходила мимо раньше, не так ли?

Моя голова затуманена после вечернего кутежа и гудит от того, чем я занималась совсем недавно. Боже, сколько же я выпила вчера вечером? Обычно я не перебарщиваю. Зачем я позволила Дарси настоять на последней порции пастиса[3 - Анисовая настойка.]?

Улавливаю голоса наверху, но пока не могу их различить. Тени отскакивают от стен, как незваные гости.

Внезапно я слышу сдавленные рыдания. Теперь ясно, что наша жизнь разделится на «до» и «после» этой ночи. Это заявление может прозвучать драматично, но у меня есть способность предвидеть трагическое развитие событий. Не благодаря моей уникальности – этот талант достался мне от предков. Но есть ли разница, если это глубоко внутри?

Холодный каменный пол поглощает звук моих неуверенных шагов. Странным образом я не могу заставить себя подняться на последнюю ступеньку. Мои ноги-ледышки напоминают о Дарси. Она годами пыталась забеременеть, и очередной врач спросил, носит ли она тапочки. Когда она ответила «нет», потому что ей нравится ощущать дерево под ступнями, он пожал плечами: «Холодные ноги – холодная матка». Услышав такое, я почувствовала непреодолимое желание врезать тому парню. Вместо этого я принесла ей тапочки-угги. Я помню, как мы с Дарси обнимались, и я свирепо произнесла: «Теплая, блин, матка. Окей?»

Наконец, миновав лестничную площадку, я вижу распахнутую дверь в апартаменты Серафины. Внутри роскошной комнаты Арабель маячит у дверного проема, ее лицо бледное – почти того же серого цвета, что и ее шелковая пижама. У внушительной кровати из красного дерева с богатой резьбой и балдахином стоит Викс, рядом на коленях – Дарси. Я медленно приближаюсь. Мой взгляд мечется от малиновых пятен на простынях к неподвижной фигуре и ножу, вонзенному ей в грудь.

Да, старая сука мертва.

Я закрываю глаза, и рука привычным жестом тянется к колье на моей шее. Один бриллиант. Единственный сохранившийся.

Открыв глаза, пытаюсь придать своему лицу расстроенное выражение.

Глава вторая

Дарси

«Приезжайте отметить коллективное вступление в средний возраст с женщиной настолько старой, что она заставит вас почувствовать себя молодыми».

Я провожу пальцами по бумаге густого кремового цвета с тиснением в виде бабушкиного герба. Три льва, удерживающих корону. И если не каллиграфия, то герб уж точно прямо говорит: «Мы важные люди».