Волжанка. Операция «Ельцин»

– Ладно, – после некоторой паузы согласилась девушка-киборг. – Но ничего другого не трогай!

– Договорились! – радостно подытожил молодой человек, и бережно погладил рулевое колесо.

– В бардачке ксива, – напомнила «Вольга», медленно проезжая вдоль рядов таких же, как она, автомобилей кремлевского аппарата нынешней власти. – Покажешь ее на выезде дежурному… ничего не говори. И не улыбайся! Тут это не любят!

– Где? Что? – переспросил Игорь, и в ту же секунду с тяжелым вздохом откинулась узкая дверца отделения для перчаток и прочей автолюбительской утвари справа от циферблата часов.

Киборг достал из темноты пустого отделения небольшую продолговатую картонную книжечку в красном кожаном переплете. Он раскрыл удостоверение личности сотрудника КГБ и улыбнулся. Рядом с гербом СССР красовалась черно-белая фотография Игоря Колычева под натиском государственной печати. На правой стороне разворота значилась информация о сотруднике госбезопасности.

– Капитан КГБ Колычев Игорь… Сергеевич? – переспросил молодой человек.

– Ты же служишь под кураторством генерала Малиновского Сергея Алексеевича, – ответила «Волжанка» и, как показалось киборгу, едва заметно усмехнулась. – А имени твоего настоящего создателя я не знаю.

– А ты?

– Я тоже… но своего создателя я знаю лично.

– Так ты… Вольга…

– Ольга! Без «В», – уточнила девушка. – Ольга Львовна Еремеева. Запомни!

– Хорошо, товарищ Еремеева, – согласился Игорь. – А я тогда должен быть не Сергеевичем, а как минимум Августовичем.

– Поверь, Кадет, – вздохнула «Волжанка». – Упоминание Августа Хорьх в СССР конца пятидесятых годов двадцатого века может вызвать дополнительные, ненужные нам вопросы. Пусть он и был превосходным инженером-конструктором и основателем компаний «Хорьх» и «Ауди», но для советских граждан, в первую очередь, он был немцем.

– Ладно, пусть будет Сергеевич, – согласился «Кадет», играя перед собой новеньким удостоверением личности, то раскрывая его невидимому собеседнику, то резко захлопывая книжицу. – Капитан Колычев… Игорь Сергеевич… Стоять! Бояться! Руки… на капот!

– Клоун, – фыркнула девушка-киборг. – Еще скажи: H?nde hoch!

Наконец, черная «Волга» проплыла мимо последнего запаркованного автомобиля Гаража особого назначения. Игорь бережно положил левую руку на рулевое колесо и слегка сжал приятную слегка шершавую поверхность, имевшую характерный цвет «слоновой кости». Из того же материала, похожего на оригинальную пластмассу на основе ацетилцеллюлозы, были сделаны рукоятки панели приборов, антенны, рычаг переключения передач и рычажок поворотников, подлокотники и другие детали.

– И вот еще, – неожиданно нарушила тишину девушка-киборг, никак не отметив крепкую мужскую руку на своем руле.

Панель динамика радиопередатчика плавно выдвинулась вперед и ушла по касательной линии, расположившись на торпеде под стеклом. На месте панели появился сенсорный экран навигационной системы автомобиля. Экран вспыхнул гибким неоновым светом, раскинув карту и прочертив почти идеально-прямую линию маршрута от Москвы до Свердловска в тысячу семьсот девяносто пять километров.

– За сколько управимся? – спросил «Кадет». – Спорим, я сделал бы это расстояния за три с половиной часа?

– Ага, разбежался! До первого поста ГАИ, – ухмыльнулась Вольга. – Не привлекая внимания доберемся за сутки. Надеюсь… Но я хотела сказать тебе не об этом.

– А о чем же?

– Запомни карту и конечное место прибытия, – строго и серьезно ответила она. – Город Свердловск. Кировский район… улица Сталина, строение номер девятнадцать. Главный учебный корпус УПИ… Уральский политехнический институт.

– А ты куда?

– Мало ли что, – после некоторой паузы, тихо и уклончиво добавила «Волжанка». – Американский агент уже должен быть где-то в пути… в этом же времени… И еще не известно, на что он готов пойти для достижения поставленных задач… Все, поехали!

На выезде из Кремлевского гаража «Волга» остановилась. Дежурный лейтенант вышел навстречу заранее, хотя и немного удивился, что кто-то покидает Кремль почти под утро, да еще на служебной машине. Губы Колычева едва дрогнули, готовые расползтись в приветливой улыбке, но он вовремя вспомнил предупреждение Вольги и убрал улыбку с лица. Он молча кивнул дежурному из тени, падающей на его лицо от полы элегантной шляпы, и махнул удостоверением, не опуская бокового стекла. Дежурный отдал честь под козырек форменной фуражки и открыл выезд из Гаража особого назначения.

«Волжанка» чинно выехала на проспект Карла Маркса, который поглотил три исторические улицы: Моховая, Охотный ряд и Театральный проезд, и вскоре пересекла спящую Манежную площадь. Затем на трехпалом перекрестке свернула под светофор направо и, увеличив скорость, помчалась в направлении Москворецкой набережной.

Воспользовавшись возможностью не следить за движением самоуправляемого автомобиля, киборг с интересом рассматривал пробегающим мимо удивительный город. Он любил Москву, но такой не видел ее никогда. Казалось, словно какой-то великан-садовник прошелся над столицей с огромными секатором, урезав километровый в высоту каменный лес до карликового паркового газона.

Справа за парапетом, под толщей льда, тихо несла свои воды Москва-река, но полюбоваться ею и спящими, пришвартованными речными корабликами достаточно долго не удалось. По Малому Устьинскому мосту «Волжанка» пересекла Яузу, впадающую в главную реку столицы, и резко свернула налево.

Страна готовилась к праздничной встрече нового года. Но все же ранним декабрьским утром улицы и проспекты столицы были пусты. В окнах домов не горел свет. Задумчиво мигали желтым око светофоры на безлюдных перекрестках. Уныло, тускло горели фонари.

– А говорят, Москва никогда не спит, – подумал вслух Игорь Колычев.