Кайкен

Лишь она могла на него ответить.

70

Пассан с сыновьями вошли в лобби отеля «Пульман» в половине восьмого вечера. Их сопровождала «личная гвардия» – Фифи, Жаффре и Лестрейд, трое вооруженных полицейских, постепенно переквалифицировавшихся в нянек. Коллеги помогали ему в свободное от работы время.

Он снова вспомнил про албанского свидетеля, за которым присматривал в этом отеле. Не такое уж нелепое сравнение. Они сейчас находились примерно в том же положении – предельно уязвимые, подверженные прямой угрозе. Ему приходилось встречаться со многими такими людьми: свидетелями, жертвами преступлений, невинными, оклеветанными бедолагами. С обычными людьми, попавшими в необычные обстоятельства. Теперь он сам стал одним из них.

Фифи занялся регистрацией, Жаффре с Лестрейдом отнесли в номер багаж. Он снял апартаменты из нескольких комнат – это была единственная возможность разместить всю команду. Заместитель прокурора подписал постановление на обыск. За переработку парням заплатят из государственного кармана. Свидетели под защитой – вот кто они такие, Пассан и его сыновья.

Очутившись в номере, Синдзи и Хироки завопили от восторга. Пассан объяснил им, что мама заболела, и они успокоились. Пассан давно заметил эту характерную особенность: если хотя бы один из столпов, на которых держался их мир, был в наличии, мальчишки предпочитали не волноваться. А он был здесь – хоть и с обожженной физиономией, зато, как всегда, сильный и надежный.

Пока остальные двое полицейских по-походному устраивались в гостиной, Фифи подключил к телевизору игровую приставку. Оливье удалился в ванную, чтобы смазать ожоги биафином. Фифи принес кое-какие таблетки – из тех, что не купишь в аптеке. По мнению панка, разрешенные к продаже лекарства годились только для лечения насморка, зато он мог раздобыть кое-что покруче. Пассан поверил помощнику на слово – тот знал, о чем говорил, – но все же не полностью избавился от сомнений.

– А я от твоих снадобий на ходу не засну? – крикнул он, приоткрыв дверь.

– Не боись, – успокоил его Фифи, заходя в ванную. – Их хорошо принимать, если накануне переберешь с экстези. Раньше спасались герычем, но современная химия не стоит на месте.

– Ну, спасибо, успокоил.

Фифи засмеялся и, подавая пример, проглотил таблетку.

– Ну ладно, – решился Пассан и закрыл дверь. – В уголовку звонил?

– Пока дело ведет отделение Сен-Дени. Прокурор должен вот-вот назначить следственного судью.

– Как только узнаешь – кого, сообщишь мне. С ребятами из Девяносто третьего связывался?

– Ну, они начали рыть в районе Пре-Сен-Жерве, но пока по нулям. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. С поисками убийцы пока тоже дело швах. Эта баба как сквозь землю провалилась. Никаких следов.

Пассану снова привиделась темная кабина лифта. Он не сомневался, что его догадка верна. Эта тварь спряталась в лифте, а потом, никем не замеченная, смылась. Чтобы нанести новый удар.

Фифи вытащил из кармана вчетверо сложенный листок хрустящей бумаги.

– Можно? – спросил он, показывая на дозу кокаина.

– Нельзя. Что ты себе позволяешь? Ты на работе! И должен охранять моих детей.

– Ой, ну да! – рассмеялся тот. – И как это я забыл?

– Пива выпьешь из мини-бара, и хватит с тебя. Насчет моего дома новости есть?

– Ни фига. Опросили соседей. Результат – ноль. Анализы тоже ничего не дали. Честно, мне иногда кажется, что мы имеем дело с призраком.

Пассан снял вязаную шапку, поскреб голову, а затем пригладил оставшиеся волосы, словно пытался таким образом навести порядок в мыслях.

– О Сандрине что-нибудь удалось разузнать?

– Слушай, ну у меня не сто рук! – запротестовал Фифи. – Или я работаю нянькой, или…

– Сегодня вечером поищешь информацию, не выходя из номера. – Пассан жестом прервал его стенания.

– А ты что, с нами не ночуешь?

Пассан проигнорировал этот вопрос.

– Найди мне все, что сможешь, насчет катаны.

– Чего-чего?

– Это такой японский меч. Созвонись с реставраторами, с антикварами. Поговори с членами клуба кэндо[30 - Кэндо – современное фехтовальное искусство, ведущее свою историю от самурайских техник владения мечом.].

– И все за один вечер?

– Справишься как-нибудь. И еще – узнай на таможне, не ввозил ли кто-нибудь в последнее время в страну что-нибудь в этом роде.

Фифи присел на край ванны. Похоже, таблетка уже оказала на панка свое действие: его лицо прямо на глазах принимало все более расслабленное выражение. Хотелось бы Пассану то же самое сказать и о себе, но его боль так и не отпускала.

– Позволь тебе напомнить, что официально следствие ведем не мы, – чуть слышно пробормотал напарник. – Ни постановления на нас нет, ничего.

– Не в первый раз.

– А Наоко что говорит?

– Ничего.

– Ну, ясен пень.

Пассан сделал вид, что не замечает оскорбительной нотки, прозвучавшей в этих словах. Часы показывали уже половину девятого. Оставался еще один аспект дела.

– Что насчет Леви?

– А что насчет Леви?

– Я же тебя просил узнать, отдавал он материал на генетический анализ или нет.

– Черт, я и забыл. Столько всего навалилось…

– Так ты узнал что-нибудь или нет?

– Ну, в общем, кое-что узнал. – Фифи извлек из кармана блокнот. – Двадцать первого июня Леви отправил в Бордо перчатку. В тот же день еще одну он передал на исследование в лабораторию Страсбурга. Вечером следующего дня забрал и ту и другую, вместе с результатами анализов.

Если ты по профессии сыщик, то твои правильные догадки нередко означают, что кому-то подписан смертный приговор.

– Перчатки явно принадлежали Гийару, – продолжил Фифи. – Зачем он их разделил?

– Хотел сравнить результаты анализов, но так, чтобы больше никто ни о чем не заподозрил. А потом попытался толкнуть Гийару и перчатки, и результаты.

– И смылся с баблом?