Свеча на ветру. Избранное. Повести

В комнатке звуковика Дома моды, в углу, на небольшом столике, разложены кассеты, которые Джексон тут же сортирует по полочкам. Время от времени она поглядывает на Сергея. Тот сидит перед окошечком в стене, следя за показом. Джексон подлетает к аппаратам, нажимает на нужную кнопку.

– Сколько там у него еще текста? – спрашивает Сергей, не отрывая взгляд от окошка.

– Минут на пять, – отвечает Джексон.

– Что-то наш Зайцев разговорился на все пятнадцать. Джексон внимательно слушает динамики:

– Эти простые… недорогие костюмы вы можете приобрести…

– Недорогие… недорогие… – хихикает Джексон.

– Даром поют только птички. Не нравятся цены, беги в ГУМ, ЦУМ, «Детский мир»… – бросает ей Сергей.

– Ха-ха!

Сергей щелкает пальцами. Джексон нажимает на кнопку.

Меняется запись. Звучит орган.

Сергей отходит от окна. Джексон занимает его место.

В зале на помосте манекенщицы… Ярко накрашенные, в больших, кокетливо надетых на голову беретах, подходят они к манекенам… Походкой особенной, медленной, чуть утрированной… И кажется, будто двигаются они на киноэкране с замедленной скоростью… Зрители восторженно аплодируют.

Джексон выключает музыку, перематывает пленку.

Сергей просматривает записи в журнале.

Дверь в звукоцех с шумом распахивается. Влетает Белка. Взъерошенная больше обычного, глаза расширены, волосы вздыблены, говорит задыхаясь:

– Джексон! Держись за стул! Сейчас такое услышишь!

Она подходит к Сергею… близко, смотрит на него влюбленно-восторженно… шепчет на ухо:

– Твоя прелестная подружка… Марсианка, в день своего бракосочетания, оказывается, сбежала из… – через паузу – из психушки!

Сергей резко отстраняет ее.

– Что ты несешь? С цепи сорвалась?

– Это не я с цепи сорвалась, Сереженька, это она сорвалась… Ее обыскались… Ко мне приходили. А сейчас ее снова посадили… на цепь.

– Кто приходил? – хрипло спросил Сергей.– Какая-то старуха… Маразматичка… – В ситцевом платке? – спросила Джексон.

– Да… Откуда ты ее знаешь? Ты с ней знакома?

– Я ее на телеграфе… Мне Надя тогда помогла. Я мигом! – растерянно проговорила Джексон и выбежала вон.

Белка подходит к Сергею, обнимает его.

– Она ей помогла… А я тебе… помогу. Сережка… Не-ужели ты променяешь меня на эту… На эту психопатку?

Невидящими глазами смотрит Сергей на крутящуюся вхолостую магнитофонную ленту…

– Еще бы немного, и я… и я бы покончила с собой после того ресторана… – шептала Белка.

Ярко накрашенные губы Белки все ближе и ближе… Сергей неистово целовал ее.

Поздний вечер. В комнате Сергея невообразимый беспорядок. На стенах – фотографии, плакаты, самодельные стеллажи, заставленные кассетами. Магнитофон с колонкой усилителей. В центре всей этой домашней стереосистемы сидит Сергей. На голове наушники. Он слушает записи… Делает пометки в блокноте… Разматывает пленку. Туда-обратно. Клеит узкую ленту, но пальцы не слушаются, дрожат. Он никак не может склеить оборванные концы ленты. Нервно срывает наушники. Подходит к телефону. Звонит.

– Алло, Малыш?.. Да, да… это я.

На том конце провода слышен громовой голос Малыша:

– Серега! Приезжай! Тут девочки – высший класс!

– Малыш, дело есть… Ты меня слышишь?

– Отлично слышу.

– Ты мог бы поговорить с Джексон? Тут такое дело… Трубка разражается громовым гоготом Малыша:

– Я? С Джексон? Вы что, только через динамики общаетесь?

– Кончай, дело серьезное. Мне нужно кое-что выяс-нить… о Наде. Сможешь завести с Джексон безобидный разговор?

– О какой Наде?

– Ну, помнишь? Мы ходили в «Славянский базар».

– А! Вспомнил! Это та самая… Подвинутая?

Сергей бросает трубку. Телефон зазвонил тут же.

– Послушай, Сережа! Ну что ты, как барышня Достоевского, обижаешься? Шуток, что ли, не понимаешь? Ты мне только объясни. Почему бы тебе самому… Ах, да, дошло… Держишь начальственную дистанцию. Ладно, я подбегу завтра в Моду. При тебе заведу с ней разговор, а ты записывай наш разговор на пленку. – (Смеется.) – Послушай, теперь на полном серьезе. Серега, на кой она тебе… эта Надя? Побыла птаха в клетке – выпусти, впусти следующую. Так на кой она тебе?

– Как на кой? А если бы она в брачную ночь звезданула меня утюгом?!

– Ну не звезданула же! Хотя… Хотя могла и звезда-нуть! Твоим же металлом! Ты металл свой, надеюсь, под койкой спрятал?

– Какого черта из таких заведений…

– Выпускают на волю? Серега, расслабься! Я тебя понял! Будь другом, отпусти! Тут такие ножки… ништяк…

В комнате звуковика Моды был конец рабочего дня. Джексон запирает шкафчик с кассетами, накрывает магнитофон кожаным чехлом, откладывает записи на столе, вопросительно смотрит на Сергея: – Я пойду?

– Подожди секунду, я сейчас…

Сергей выходит в коридор, осматривается. На лестнице пусто. В дверь выглядывает негритянская шевелюра Джексон.