Маринка

Та поднималась с угрожающей медлительностью и со свистящим сопением нависла над коротышкой.

?Все-о-о-о, обрубыш-ш-ш! Смерть твоя пришла. И твои чертовы замусоленные хвосты за спиной не похожи на крылья ангела. Не обманешь-ш-ш…

? Не шипи так близко, ? нагло щурился гость, опасливо подаваясь назад от разбитого лица Марины. ? Мы теперь с тобой часто будем встречаться. Знаешь, как в гитлеровской Германии было? Родственникам повешенного выставляли счет за веревку, виселицу и палача. Я помню все это, как сейчас. Кое-чему научился. Штрафные санкции к тебе, Маринка, применю. Пока не поймешь, за что страдаешь.

Марина оторопело застыла и по-простецки выпалила:

? Ангелы не такие, не такие.

? А какие? Ты кого хотела увидеть? Что ожидала? В сияющем свечении под божественную музыку арф, я огненной дланью благословлю тебя и оставлю символы на двери: «Здесь живет святая». За свои действия и поступки надо отвечать!

? Какие поступки? Ты, палач-насильник, суд решил учинить надо мной? Ты должен охранять людей, ограждать от бед и грехов, а не издеваться.

? Каким я должен быть, не тебе решать. Я высшее существо, а ты смертная баба.

? Как тебя зовут? ? изменила тактику подсудимая, заискивающе-ласково взбила ангелу подушки и уселась рядом.

? Я безымянное существо, ? мирно подвинулся к ней гость. ? Соединяю пространственные бреги в одно временное мгновение. Лишь бы не было лазеек в наши миры. Достаточно того, что здесь все изгадили.

? А через какую щель сам-то просквозился?

? Да не важно откуда. Хоть с проводов, хоть с колец Сатурна. Мириады миров бесконечны! Я тут с тобой и так правила нарушаю. За что, думаю, поплачусь по полной. Не можем мы влезать в человеческие отношения, предсказывать, понукать, поощрять. Помню одну подопечную в средневековье. Все орала: «Я буду жаловаться на тебя Богу, я дойду до всех архангелов».

Могу сказать только одно, что мутируем  мы вместе с вами и страдаем от грехов ваших, но изменить ничего не можем. И подсказать вам что и как делать, не имеем таких полномочий. Доходите до всего сами, не уважаемые грешники.

Красномордый противно захихикал и продолжал разглагольствовать.

Чувства ваши противоречивые, не понятные нам по своей неоднозначности, проникают угаром смертельным и расползаются сладким дымом в нас, бестелесных. Как так? Непонятно. И чаще всего, как ни стараемся, не можем быть объективны к подопечным нашим. Такая вредная побочка от вас, землян, потихоньку разрушает наш бессмертный дух.

Ангел вдруг заелозил на кровати и обнял Марину. Наклонился к ее уху и, часто дыша, доверительно прошептал:

? Разжалуют меня, ох, чувствую, разжалуют. По нисходящей в иерархии. Замечаю, что перерождаюсь от частого использования в миру тел земных. Выгонят из Собора воинства небесного. Не дотянуться мне до чинов Херувимов и Серафимов. И придется до конца службы своей разгребать мне чертоги зла.

Вот тебя я люблю и ненавижу. С коварной хитростью людской, зараженный чувствами и думами о тебе, исходящих от близких и родных твоих. Но не могу тебя не презирать за слепоту и черствость душевную.

Откровения мстительного ангела больше разозлили, чем успокоили жертву. Женщина уже спрыгнула с кровати и, сжимая швабру в руках, начала примериваться, куда бы ударить истязателя-философа.

? Не размахивай давай тут этой… э-э-той палкой, ? коротыш соскочил с кровати и покачиваясь засеменил на балкон в открытую дверь. Вскочил на перила и по-будничному, основательно оглядел себя.

? Эх, не быть мне тут с вами шестикрылым, ? вздохнул ангел.

Жидкоперые крылья встрепенулись, зашуршали и замельтешили суетливыми махами. Руки у летуна смиренно сложились на груди, а глаза уставились в небеса.

Но полетел он  не ввысь, а вниз.

Марина ахнула и выбежала на балкон, долго всматривалась в туманное небо, задрав голову. Потом прицельно рассматривала что-то внизу, перевесившись через перила половиной тела.

И вдруг истерично засмеялась. Ринулась к входной двери, выскочила на лестничную площадку и не помня себя оказалась у двери нижней квартиры, расположенной ровно под ее жильем.

Сосед быстро открыл, шагнул через свой порог в общий коридор и еле оторвал побелевший палец женщины от звонка. Увидев ее разбитое лицо, резко отшатнулся. Удивленно таращился на Марину, а она ? на ангела-черта, по ее мнению, скрывавшегося под личиной соседа.

Очнувшись, начала напористо тискать и ощупывать ошалевшего мужчину, нагло оглаживала его спину и бесцеремонно заглядывала под футболку.

? Пыжик, ты, что ли? Ты сейчас надо мной изгалялся? ? хамовато ухмылялась Маринка, не отпуская  мучителя.

? Соседка, что за фамильярность? У нас не такие уж и близкие отношения, ? обиделся мужчина. Он тщетно изворачивался и в то же время не смел оттолкнуть спятившую женщину.

? Кто тебя так? Ты не в себе, ой, щекотно, что ты! Зачем? Оставь, это не прилично! ? смущенно шептал он, оглядываясь по сторонам.

? Здравствуйте, Эдуард Филимонович. Здравствуй, Маринушка, ? сверху спускалась щуплая бабуля с мусорным пакетом и застыла на лестнице, наблюдая подозрительную катавасию соседей снизу.

? Давай, проходи уже, не до тебя, старая клюшка, ? шикнула Марина на старушку.

? Хамка, шалава невоспитанная, шлюха! И этот еще, коротколапый недоростыш, красномордая тварь! Туда же, слюни распустил, ?  орала бабка  возмущенно, пока не скрылась за створками лифта.

Марина упорно продолжала допрос соседа.

? Пыжик, ты сегодня у меня был?

? Когда? Марина! У самого нежданные гости.

***

Сын

Я из последних сил держусь за перила балкона. Смотрите, у чувака руки мультяшной, сука, тянучкой сами по себе, а тело висит довеском. Как талдычит мамка: «Ты моя непосильная гиря».

Я уверен, что в морге ей будет стыдно только за мои  носки с дырками, а обо мне стремно выть, всхлипнет немного. Хоть бы не увидела раньше времени. Вот палево, на виду у всех вишу. Такая вот у меня жиза. Квест, короче.  Скоро шестнадцать долбанyых лет, а лохом помру. Не удалось мне прокачать свою боль и избавиться от нее. Ну ничего, мамка. Последний раз накосячит твой сын, не буду довеском. Я старался тебя беречь, видит, не видит мой ангел или черт. Кто там меня по жизни толкает косячить? Давай, ютюб, агритесь! Последний раз летите лойсы Сане-психу. В интернате нас много таких. Мало выходных, мама! Мало выходных было, когда ты меня забирала, а гиря тяжелела и росла. Бабуля пять лет тащила, родная моя, к тебе хочу. А ты вспомни, мамка! Синюшные мои пальцы, помнишь? Я ведь не пикнул, тебя боялся расстроить. Вот, признаюсь теперь. Думал, вдруг разозлишься и опять на выходные не возьмешь. Сколько мне было? Семь лет. Ты машину вела новую. Откуда мне знать, что стекла автоматически поднимаются. У нашего завхоза древние жигули были, вручную задвигались, когда нас катал. Ты прижала мою ручонку хилую, еле вытащил, а пальцы никак. Не ойкнул даже. Сердце запеклось, в глазах потемнело, но ни звука от меня ты не услышала. Выдернул руку, когда пальцы онемели, и спрятал в карман. Ты остановила машину у подъезда. Чо тогда сказала , а?  Вспомни мамка.

«Выходи, шальной клоун. Чо там в карманах прячешь? Отвисли, как уши у слона. Опять какого-нибудь дохлика притащил? Вот и носит в дом всякую падаль. То котят блохастых, то собаку лишайную».

Повернулась и пошла в подъезд. Клоун, блин. Так, говоришь, клоун? Мамка, прощай! Люблю тебя!

***

Прыжок.

Долговязый парнишка в синей куртке несуразно раскинул ноги. Изломанные руки оказались согнуты под спиной. Парень широко открытыми глазами смотрел в небо. Из-под обритой головы расползалась черная кровяная лужа. Первым около него оказался лишайный пес с мутными зрачками и старательно обнюхивал распластанное тело. Потом заголосила тетка с сумкой картошки, и стали подбегать люди со всех сторон. Собака исчезла, и на груди мертвеца свернулся комочком белоснежный котенок. К пушистому животному потянулись руки, но существо зашипело и ощетинилось так, что руки мгновенно убрались.

? Этого парня я где-то видела, ? послышался голос из толпы.

? Бедный, как же это он сорвался? ? вторил мужской бас.

? Вон их на крышах сколько носится. Чем там и занимаются?

? Известно, чем ? наркотой.

Шум сливался в едином потоке догадок и измышлений.